Высшая духовная школа. Проблемы и реформы. Вторая половина XIX в. - Наталья Юрьевна Сухова

Ознакомительный фрагмент

деятели духовной школы начала XX в., определились во второй половине XIX в., тогда же были и предложены основные направления их решений.

На новый уровень вышли церковно-исторические исследования, посвященные конкретным духовным академиям. Юбилейные статьи, хотя и не ставят задачи анализа реформ духовных академий, рассматривают их результаты в многолетнем развитии академий[57]. Особый интерес представляют исследования, вводящие в научный оборот документы архивов духовных академий[58]. В диссертациях, монографиях и статьях, посвященных отдельным представителям духовных академий и специальным областям богословской науки, авторы учитывают и проблемы, связанные с реформами духовно-учебной системы. Составляются комментированные сводки документов, отражающие итоги развития русской богословской науки XIX – начала XX в. и представляющие базу для будущих исследований[59]; исследуются личные архивы профессоров духовных академий – византинистов, славистов, церковных археологов[60].

Следует отметить работы 1980—2000-х гг. по истории высшего образования и науки в России XIX – начала XX в.[61] Авторы включают в рассмотрение высшие духовные школы, хотя и не ставят особой задачи исследования специфики богословия как науки. В этих работах, особенно в монографиях А.Е. Иванова, с одной стороны, высшая духовная школа рассматривается как неотъемлемая часть высшей школы России, с другой стороны, исследуются проблемы, связанные с организацией научных исследований, в частности с системой научной аттестации.

Таким образом, начинается систематическое изучение и осмысление учебного и научного наследия духовных академий, о чем свидетельствует новая традиция научно-церковных конференций, объединяющих силы и знания богословов, церковных историков, специалистов из разных областей гуманитарной науки[62].

Три главы настоящей монографии соответствуют трем периодам в развитии высшего духовного образования, обусловленным действием Уставов духовных академий 1814, 1869 и 1884 гг. Первая глава носит вводный характер: в ней представлен краткий исторический очерк развития высшего духовного образования в России, дана характеристика состояния духовных академий до начала духовно-учебных реформ 1860-х гг. и выявлены проблемы, на решение которых были направлены реформы духовных академий 1869 и 1884 гг. Вторая и третья главы построены по единому плану, который включает: характеристику состояния высшей духовной школы до проведения реформы; разработку реформы; анализ основных положений нового устава и его введение; реализацию реформы и ее влияние на высшее духовное образование. В последней главе особое внимание уделено несостоявшейся реформе духовных академий середины 1890-х гг. Это был первый опыт осмысления общих итогов реформ 1869 и 1884 гг. и попытка синтеза их лучших идей.

В приложении к монографии приведены списки начальственных лиц, возглавляющих центральный орган духовно-учебного управления при Святейшем Синоде на всех этапах его деятельности, архиереев академических городов и ректоров духовных академий (приложения 1–3). Кроме того, автором составлен полный список диссертационных работ, докторских и магистерских, защищенных во всех четырех духовных академиях в период действия Уставов 1869 и 1884 гг. (1869–1909) (приложение 4).

* * *

В основе настоящей монографии лежит диссертационное исследование, выполненное на кафедре Истории Русской Церкви Богословского факультета Православного Свято-Тихоновского Гуманитарного университета. Автор выражает искреннюю благодарность ректору университета протоиерею Владимиру Воробьеву за неоднократную поддержку, ректорскую, пастырскую и человеческую. Автор признателен также всем, кто читал рукопись или ее части на разных этапах подготовки монографии и давал полезные советы, особенно священнику Александру Щелкачеву, священнику Георгию Ореханову, диакону Филиппу Ильяшенко, С.Л. Фирсову, Г.В. Бежанидзе, В.В. Олевской.

Глава I

Духовные академии накануне реформы 1869 г

1.1. Духовное образование в России до 1814 г. включительно

История становления русского духовного образования имела свои особенности, которые обусловили характерные черты внутреннего устройства и внешнего положения духовных школ, а также определили проблемы, препятствующие их плодотворному развитию. Без аналитического рассмотрения важнейших этапов этого процесса невозможно адекватное понимание и тех проблем, на разрешение которых были направлены духовно-учебные реформы 1860-х гг., и тех сложностей, которые возникли при их реализации.

«Духовные училища на Руси возникли почти с самого начала духовного просвещения, т. е. с конца X века», – гласила историческая записка, представленная в 1808 г. комитетом, разработавшим кардинальную реформу духовно-учебной системы в России[63]. Именно Православной Церкви принадлежит первенство в деле русской образованности – неотъемлемой спутницы христианского благовестия. Принятие христианства приобщило Русь к византийской учености: появились книги и книжники, богословски начитанные, мыслящие и пишущие русские люди. Однако богословское знание на Руси не стало системой, и русская просвещенность была представлена лишь в лице прибывающих на Русь греков и восточных славян или отдельных русских ревнителей[64]. Несмотря на наличие среди русского духовенства отдельных знатоков греческого языка и греческой школьной науки, систематическое богословское образование не стало обязательным даже для пастырей Церкви. Сохранились отдельные свидетельства об образовании училищ при приходских церквах и монастырях в первые века христианства на Руси, но, судя по этим сведениям, далее начального образования, общего и церковно-книжного, учебные курсы не шли. «Еллинский» язык, делавший доступным более широкое приобщение к византийскому церковному литературному наследию, изучали чаще всего самостоятельно[65]. Таким образом, богословское образование оставалось книжным, само дело построения систематического богословского образования и установления традиции школьной подготовки священства двигалось медленно и сложно.

Организованные русские школы с более обширным курсом преподаваемых наук появляются только в конце XVI – начале XVII в. в Малороссии, при западно-русских братствах. В учебные планы братских училищ входили языки (греческий, латинский, славянский, русский, польский), обычный для того времени минимум общего образования (грамматика, поэзия, риторика, диалектика, философия в большем или меньшем объеме, а также арифметика) и церковные и богословские науки (Священное Писание и учение святых отцов; катехизис; учение о добродетелях; церковное чтение, пение и устав; пасхалия; учение о праздниках). Братские училища не только давали образование детям из православных семей, оберегая их от католического и униатского влияния, но выполняли и функции духовных школ, ибо готовили кадры для священного служения, ревностных проповедников и сочинителей-полемистов. Но эти школы могли удовлетворить лишь непосредственным местным нуждам, на Россию же в те годы – годы слабости духовных школ и богословской науки в Восточных Церквах – возлагались большие надежды. Отсутствие серьезной богословской школы не давало Русской Церкви реализовать те православные интуиции, которые порождала церковная жизнь.

Одна из братских школ – Киевская[66] – после реформирования в 1632–1634 гг. святителем Петром (Могилой), по примеру польских латинских коллегий, стала первой русской школой с систематическим учебным курсом. Но за это пришлось заплатить введением западных схоластических традиций и форм. Киевская коллегия стала в дальнейшем примером для учреждаемых в России школ и семинарий: курс обучения делился на несколько последовательных классов, каждый из которых назывался по основному предмету преподавания: фара, инфима, грамматика, синтаксима, пиитика, риторика, философия, богословия. Традиции преподавания также были унаследованы от латинских школ: строгая латынь с самых низших классов, exercitia и occupationes, разговорные упражнения со строгими записями в calculus, в старших классах изучение разнообразных форм речи, тонкости силлогистики, диспуты. Но