Британские церкви во второй половине XIX – первой четверти XXI века: социальный и исламский вызовы - Галина Сергеевна Остапенко

представителей общественности и власти. Доступ иностранцев, рассчитывающих на долгосрочное вложение капитала в недвижимость («золотые кирпичи»), предполагалось ограничить, поскольку это вело к удорожанию жилья и появлению пустующих домов. Оплату за проезд в общественном транспорте планировалось заморозить на четыре года, а потерю в бюджете предприятия «Транспорт Лондона» компенсировать путем повышения эффективности его работы. Создание новых рабочих мест, а в итоге – сокращение безработицы предусматривалось осуществить за счет реиндустриализации Лондона и поощрения профессионально-технического образования молодежи.

В устных выступлениях суть социальной программы излагалась Садиком конкретно и просто. «Я хочу, – заявлял претендент в мэры, – чтобы все жители Лондона получили те же самые возможности, которые наш город дал мне: дом, который они смогут себе позволить, высококвалифицированную работу с достойной заработной платой, комфортную современную транспортную систему и чистую от загрязнения окружающую среду»[513].

Кроме того, в программе Садика Хана содержался и ряд других важных положений. Так, например, будущий градоначальник обещал гарантировать безопасность пешеходных маршрутов по всему городу, а это означало, что любые попытки исламской молодежи объявить тот или иной район «зоной шариата» будут немедленно пресекаться. Экстремистам и «молодежным бандам» угрожали либо репатриация, либо тюремное заключение. Со своей стороны Зак Голдсмит действовал в соответствии с традиционной установкой тори на расширение слоя собственников в жилищной и земельной сфере, что не исключало и увеличения доли новостроек, предназначенных для аренды. Резервы для строительства Зак видел в использовании городских пустырей, принадлежащих правительству, на договоренность с которым он надеялся. Для удешевления проезда на общественном транспорте Голдсмит планировал реализовывать программу по развитию транспорта, подготовленную предшествующим мэром, консерватором Б. Джонсоном. Много внимания в программе уделялось заботе об окружающей среде. Чтобы предотвратить дальнейшее загрязнение воздуха столицы, Зак выступал против расширения аэропорта Хитроу[514]. О борьбе с экстремизмом он говорил, используя самые жесткие формулировки.

По одному из актуальных вопросов внешней политики – членстве Великобритании в Евросоюзе – Садик Хан выступал за его сохранение, так как считал, что граждане ЕС, работающие в Британии, после выхода страны из европейской структуры покинут страну, а также учитывал, что около половины продукции предприятий Лондона направляется на континент. В данном случае он солидаризировался со своим политическим оппонентом премьер-министром Кэмероном, который как-то в ходе кампании против Брекзита в противовес своим жестким публичным заявлениям в адрес Садика назвал его «гордым мусульманином». В свою очередь Зак Голдсмит, как и его патрон, действующий мэр Борис Джонсон, были ключевыми агитаторами за выход из Евросоюза, являющегося, по их мнению, своеобразной тюрьмой[515].

По британским законам европейские граждане, постоянно проживающие в Лондоне, имеют право голоса на местных выборах. Вероятно, и они внесли свой вклад в победу Садика над его основным соперником[516].

При всем различии программ претендентов в градоначальники нельзя забывать и о том, что как члены Парламента оба они являлись представителями британского политического класса, оба получили хорошее образование и были людьми одного поколения. Садик перешагнул 45-летний возраст, а Зак – 41-летний.

В ходе избирательной кампании Садик Хан опирался на поддержку Лейбористской партии, профсоюзов, бывшего и действующего лидеров лейбористского движения – Э. Милибэнда и Дж. Корбина. Зак Голдсмит использовал симпатии консервативной части общества и содействие прежнего мэра Джонсона. Но, кроме того, перед выдвижением своей кандидатуры в мэры Лондона он путем референдума в своем избирательном округе получил согласие электората на этот шаг[517].

Критика оппонентов Садика Хана была направлена в первую очередь не на представленную им программу, а на саму личность Садика, точнее, на его принадлежность к мусульманскому сообществу. Самые жесткие высказывания в его адрес, прозвучавшие в марте-апреле 2016 г. на различных форумах консерваторов, принадлежали членам консервативного кабинета: премьер-министру Д. Кэмерону, министру обороны М. Фэллону, министру внутренних дел Т. Мэй, а также бывшему мэру Б. Джонсону.

Первым, обвинившим Садика Хана в том, что он «действует бок о бок с террористами» и в случае терактов не сможет обеспечить поддержку полиции и военнослужащих, был Фэллон[518]. Немного позднее к нему присоединились Мэй и Джонсон[519]. 20 апреля в кампанию против Садика включился и глава правительства Кэмерон. Отвечая на вопросы своих коллег в Парламенте, премьер-министр (под крики лейбористов «Расист!») упрекнул Садика в том, что тот выступал на одних площадках с террористами и всячески прикрывал их[520].

В подобных атаках на Садика активно участвовала и консервативная пресса. Основанием для ее нападок была деятельность Садика Хана как адвоката и политика, когда он оказывал юридическую помощь своим единоверцам. К тому же следует иметь в виду, что мусульманская семья благодаря святости родства, многодетности и связи поколений является сплоченной и весьма многочисленной, и среди его дальних родственников мог оказаться и подозреваемый в экстремизме, не имевший прямого отношения к Садику.

Для дискредитации конкурента сторонники Голдсмита использовали рекламные щиты, на которых помещались снимки, изображавшие последствия террористических актов, совершенных исламскими экстремистами в Лондоне в 2005 г.

В ответ на обвинения Садик Хан лично и через своего пресс-секретаря убеждал своих оппонентов в том, что он всю жизнь выступал против экстремистов и не раз получал от них угрозы. В защиту Садика выступил Мусульманский совет Британии. В обращении, опубликованном в печати, говорилось, что Садик Хан подвергается нападкам со стороны оппонентов, связанным с его принадлежностью к исламской религии, однако о нем следует судить по делам, а не по его вере, так как он – единственный из политиков, кто имеет план по борьбе с экстремизмом[521].

Между тем Садик завоевывал доверие избирателей, проявляя внимание ко всем религиозным общинам Лондона[522]. Расчет был обоснованным, поскольку в начале 2016 г. население Лондона, как уже отмечалось, состояло из разрозненных религиозных общин. Для непосредственных контактов с представителями всех конфессий Садик посещал предприятия и торговые центры, где трудились христиане, мусульмане, индусы, буддисты, сикхи[523]. В своем обращении к ним Садик Хан подчеркивал, что он прежде всего лондонец, британец, европеец, приверженец Евросоюза, отец, муж, а затем уже мусульманин и азиат[524]. Далее он обращал внимание на материальные блага, т. е. улучшение условий жизни и труда, которые он обещал обеспечить всем лондонцам, что может послужить основой для солидарности религиозных общин.

Чтобы продемонстрировать свою лояльность в отношении еврейской общины, Садик посетил Центр еврейской культуры в Лондоне, а также подверг критике бывшего мэра Лондона лейбориста К. Ливингстона за его антисемитские высказывания[525].

Актуальный для западной демократии вопрос о правах сексуальных меньшинств был решен Садиком Ханом в их пользу: в июле 2012 г. он совместно с депутатами Палаты общин проголосовал за