Традиция пророчеств о противостоянии России и Запада. Попытка научного взгляда - Игорь Александрович Бессонов

истории? Как известно, в своих попытках сделать это Нострадамус для своей эпохи не может считаться совершенно уникальной личностью. Уникальны и объем его наследия, и размах его творчества, однако попытки проникнуть в будущее активно делались и до, и после него. Так, мы уже писали про пророчества немецкого мистика и астролога XV столетия Иоганна Лихтенбергера. Другими яркими примерами мы можем назвать предсказания св. Бригитты Шведской, писания анонимного немецкого автора XV столетия, вошедшего в историю как «Верхнерейнский революционер»[18], — да и вообще массу пророческой литературы, циркулировавшей в Европе Средневековья, Возрождения и раннего Нового времени. Разумеется, большая часть этих произведений обычно отражала собственные прогнозы и надежды их авторов, многие основывались на уже существовавшей традиции «литературы предсказаний». Первое, что мы можем предположить относительно пророчеств Мишеля Нострадамуса, — это то, что его творчество также является примером подобной литературы. Таким образом, было бы совершенно неправильно с порога приписывать произведению пророческое значение только потому, что его автор озаглавил его как «Пророчества».

Вторая проблема имеет более глубокий, религиозно-философский характер. Можем ли мы приписывать французскому астрологу XVI столетия столь серьезный пророческий дар, чтобы он смог описать все будущие события мировой истории? Так, чтобы написать сотни катренов и множество прозаических предсказаний и нигде не ошибиться, чтобы все они соответствовали каким-то будущим событиям? Очевидно, что перед таким пророческим даром совершенно померкли бы предсказания библейских пророков и все пророчества Нового Завета. Ведь в Библии зачастую даны только краткие наброски отдельных будущих событий, связанных с историей Израиля или историей Церкви, тут же мы должны увидеть панорамное изображение всей мировой (по крайней мере, европейской истории), да так, чтобы его автор нигде не делал никаких ошибок и каждое его поэтическое озарение соответствовало тому или иному будущему событию. При таком раскладе Нострадамус оказался бы более великим пророком, чем все остальные, известные в мировой истории. Эта идея кажется не вполне вероятной сама по себе — хотя бы по той причине, что авторитетность «Пророчеств магистра Мишеля Нострадамуса», конечно, никак не может сравниться с авторитетом канонических библейских книг.

Кроме того, возникает еще один принципиальный вопрос — предопределено ли будущее до такой степени, чтобы было возможно его точное предсказание? Во всей мировой истории мы находим не очень много примеров точного исполнения пророчеств. Но даже в тех случаях, когда такое точное исполнение имеет место, сам текст пророчеств всегда остается достаточно туманным, не описывающим будущие события во всей их точности и полноте. Мы действительно можем найти и в библейской литературе, и у того же Мишеля Нострадамуса блестящие и точные предсказания, но они всегда даны несколько метафорическим, символическим языком. Возможно, дело здесь не в недостаточных способностях прорицателей, а в устройстве мировой истории, которая может быть заранее угадана только в узловых моментах, а в более конкретных деталях остается на волю конкретных людей и находится в сфере свободы человека. Возможно, такая объективная неясность будущих исторических событий предполагает туманное и неясное изложение, которые мы и обнаруживаем в произведениях Мишеля Нострадамуса.

Таким образом, позиция, согласно которой Нострадамус был универсальным пророком, каждое изреченное которым слово является истиной в последней инстанции, кажется не очень убедительной. Считать так — значит приписывать Мишелю Нострадамусу способности, превосходящие всех авторов всех канонических книг и различных средневековых пророчеств — причем просто на основании того, что он осторожно высказывал такие претензии. Конечно, доверять им без всякой проверки реальной способности французского астролога предсказывать будущее было бы в определенной мере наивно. Поэтому в следующей главе мы попытаемся найти общие критерии, которые позволили ли бы понять, насколько Нострадамус был точен в своих предсказаниях и с какой точностью он мог предвидеть будущую мировую историю.

Центурии Нострадамуса. Основные проблемы толкования

«Пророчества магистра Мишеля Нострадамуса» были изданы в мае 1555 года. В первом издании было 353 катерна, объединенных в четыре центурии (как явствует из латинского названия по сто катренов в каждой). В 1557 вышло расширенное второе издание, в котором было уже 642 катрена. Окончательное полное издание «Пророчеств магистра Мишеля Нострадамуса», вероятно, появилось в несохранившемся издании 1558 году и было воспроизведено в печати в 1568 году, уже после смерти автора. В нем было 942 катрена, объединенных в десять центурий, и прозаическое послание к королю Франции Генриху II.

В «Пророчествах» мы находим целый ряд тем, большинство из которых довольно подробно проанализировано исследователями-нострадамоведами[19]. Это античные аллюзии, сюжеты из античной и средневековой истории, современные политические реалии, библейские и средневековые предсказания, астрологические вычисления. Среди литературных произведений, использовавшихся автором, исследователи называют «Историю» Геродота, сочинения Тита Ливия, поэзию Вергилия и Горация, «Книгу предзнаменований» Юлия Обсеквента, «Книгу о состоянии и повреждении времен, доказывающую посредством авторитетов Священного Писания и астрологических резонов близость конца света» астролога Ришара Русса и многие другие произведения.

Представляется, что источники «Пророчеств» могут немного открыть нам глаза на творческий метод самого Нострадамуса. Очевидно, что он активно читал Священное Писание, тексты средневековых пророчеств, астрологические произведения и античную классику. Содержащиеся там мысли и идеи давали почву для пророческого озарения, происходившего в тишине ночного кабинета, при созерцании горящей свечи. Сюжеты из прошлого постоянно переносились в будущее, образы древних предсказаний оживали в повествованиях Нострадамуса, астрологические вычисления использовались для попытки точной датировки пророчеств. Читатель может самостоятельно представить себе, как делались подобные предсказания — пророк всецело полагался на свою интуицию, используя что-то вроде «метода свободных ассоциаций», когда известные ему образы и мотивы всплывали в сознании, всякий раз порождая новые картины и сюжеты.

При таком подходе анализ возможных исторических и литературных связей и ассоциаций, безусловно, играет серьезную роль — с их помощью мы всякий раз можем выявить возможные источники и «смысловое поле» каждого конкретного катрена. С другой стороны, нам не следует слишком серьезно полагаться на эти построения — Мишель Нострадамус, судя по всему, в большинстве случаев составлял свои катрены без всякого рационального замысла и намерения сообщить что-то конкретное своему читателю. Вероятно, в большинстве случаев он и сам бы не смог дать точный ответ на вопрос о смысле того или иного катрена. Таким образом, предположение о том, что французский прорицатель сознательно заложил в свои катрены те или иные политические прогнозы, представляется необоснованным. Он сам искренне верил в свой пророческий дар и использовал его, наряду со старыми предсказаниями и астрологическими вычислениями, для того, чтобы проникнуть в будущее.

Для того, чтобы подойти к толкованию пророчеств, следует хотя бы приблизительно установить время и место, к которым относятся события, относительно которых французский астролог делает свои