Воля Неба и судьба человека. Труды и переводы - Лариса Евгеньевна Померанцева

на страницах «Хуайнаньцзцы» можно встретить целые обличительные речи, на первый взгляд направленные в защиту народа, однако и в этом случае авторы озабочены не благополучием низов самих по себе, а тем, в какой степени их благополучие служит основой «общего» благополучия. Иными словами, речь идет о том, чтобы обеспечить низшим условия, при которых они могли бы производить в достаточном количестве все необходимое для благополучного существования высших. Достаточность имущества и пищи для низших – это основа благополучия высших. О них следует заботиться настолько, насколько заботится о ветке тот, кто на ней сидит.

Одной из наиболее действенных мер по охране государственного порядка служат законы. «Кто рассуждает о делах [правления], непременно должен быть сведущ в законах» (7, 136). Управление государством не сводится к применению законов, но законы помогают управлению (Там же). Необходимость законов обусловливается тем, что «таких в народе, которые бы любили доброе, радовались правильному, не ожидая запретов и наказаний, сами следовали бы законам и установлениям, из десяти тысяч не найдется и одного» (7, 145). Поэтому «законы, установления, меры и веса – это средство для правителя управлять низшими. Отказаться от них и не использовать – это все равно, что скакать на невзнузданном коне. Толпа слуг и весь народ тогда начинают дурачить высших» (7, 142). «Законы – это меры и веса Поднебесной, уровень и отвес для правителя» (7, 140). Поднебесная должна следовать законам, а правитель должен награждать и наказывать в соответствии с законом (7, 140–141). Когда правитель карает и милует по закону, то «казнимые не имеют гнева на государя – казнь свершается за преступление; награждаемые не испытывают благодарности к высшему – награда получена за труд. Народ знает, что казнь и награда зависят только от себя» (7, 133). Правитель оценивает своих «помощников», исходя из законов, не примешивая сюда собственной субъективной оценки (7, 131). Это служит гарантией того, что в Поднебесной царят «равновесие» и «прямота» (Там же).

Закон является сдерживающей мерой для правителя, не позволяя ему править самовластно (7, 141). Перед законом все равны: «Почетное положение и благородство не могут облегчить наказания, а низкое положение и низкий род не могут отяготить его. Преступивший закон, будь он человеком достойным, должен быть казнен; следующий мере, будь человеком недостойным, должен быть признан невиновным. Таким образом, общему дао будет открыт путь, а своекорыстному – прегражден» (7, 140–141).

Законы исходят из «справедливости» (и). «Справедливость» же понимается как соответствие каждого своему месту, обеспечивающее единство разнородных социальных групп и сплочение их в одно гармоничное целое. «Справедливость есть согласование различий между господином и слугой, отцом и сыном, старшим братом и младшим, мужем и женой, другом и товарищем» (7, 169). «Согласование различий» должно быть понято как требование гармоничного сочетания различных групп общества. Эта гармония «соответствует многим» (7, 141) и обеспечивает возможность согласования с «сердцами людей», т. е. с их интересами и помыслами (Там же). Таким образом, законы должны исходить из «справедливости», которая, в свою очередь, исходит из интересов «многих».

Соблюдение законов есть необходимое условие хорошо управляемого государства: «Гибнущее государство – это не то, в котором нет правителя, а то, в котором нет закона… Когда же есть законы, а не соблюдаются, это равно тому, что их нет» (7, 141).

«Законы не созданы небом, не рождены землей, они возникли среди людей и ими же могут быть исправлены… Изменение законов не означает беззакония (7, 141). Здесь авторы „Хуайнаньцзы“ апеллируют к истории, показывая, как легендарные древние правители свободно меняли законы и установления, приводя их в соответствие со временем и местом (7, 212–213). Отсюда следует вывод, что в управлении государством главное – „польза народа“, но при этом нет необходимости в слепом следовании установлениям древних (7, 213). „Мудрецы изменяют законы в соответствии с временем, меняют обряды в соответствии с обычаями“» (7, 213).

Однако как ни высоко оценивают авторы «Хуайнаньцзы» роль и значение законов, все же законы только одно из средств управления, но не в них «корень», т.е. суть управления: «Наказаний и штрафов недостаточно, чтобы изменить нравы; казни и убийства не могут пресечь зла» (7, 129). Во времена Священного земледельца «законы были снисходительными, а наказания мягкими, тюрьмы пустовали, а вся Поднебесная жила одними обычаями» (7, 128). Законы и казни были не нужны, потому что царствовала гармония. К ее достижению и должны, по мнению авторов «Хуайнаньцзы», быть устремлены усилия правителя. Для этого существует несколько условий. Первое – «следование» самого правителя общему движению Вселенной, природы, космоса. Об этом уже говорилось. Второе – «искусство» правителя приводить в гармонию и согласие Поднебесную. Правитель должен отдавать себе отчет в том, что сколь бы мудр он ни был, его сил недостаточно «и для управления тремя му земли», поскольку вообще человеческие способности ограничены. Поэтому его сила – в опоре на ум и способности многих: «Когда властитель смотрит глазами Поднебесной, слушает ушами Поднебесной, размышляет умом Поднебесной, борется силой Поднебесной, тогда приказы и распоряжения доходят до самых низов, а чувства слуг достигают ушей высших. Сто чинов едины, а масса слуг устремляется к правителю, как спицы ко втулке» (7, 140).

Правитель, таким образом, должен обладать искусством использования людей, а не полагаться на собственные таланты, ведь «вступающий на колесницу не трудит ног, а пробегает тысячу ли; едущий на лодке, и не умея плавать, пересекает реки и моря. Правитель не может не желать объединить умы всех на пространстве меж четырех морей, использовать до конца силы многих» (7, 140). Искусство же состоит в умении правильно оценить способности каждого: «…достойный правитель, выбирая людей, подобен искусному мастеру, управляющемуся с деревом: большие – годятся на постройку судов и опор для мостов; малые – пригодятся на весла и заградительные столбы; длинные пойдут на перекладины на галереях и карнизах; короткие – на столбики (на мосту) и стойки. Нет ни малого, ни большого, ни длинного, ни короткого – каждое определяется на то, к чему подходит» (7, 139). Определение всякому своего места служит основой общей гармонии: «Когда нет ни малого, ни большого, ни длинного, ни короткого, а каждое обретает соответствующее себе, тогда Поднебесная объединяется в одно и никто не стремится превзойти другого» (7, 135); «Поэтому за что бы ни принимался властитель, он не может не быть осторожен. Когда обязанности возложены на подходящих людей – государство в порядке, высшие и низшие в гармонии, масса слуг близка как родственники, народ покорен» (7, 135). В способностях людей есть различия – что трудно одному, то легко другому: «…большой стратег не