Распятая Индия. Тайны английской колонизации - Владимир Виленович Шигин

английским отрядом Джона Литтла заняли города Хооли Хонор и Шимогу. Кольцо вокруг Типу-султана медленно, но неотвратимо сжималось. Типу периодически отвечал отчаянными и дерзкими рейдами, приносившими тактический успех, но переломить ход войны у него уже не было сил.

В январе 1792 года Корнуоллис неспешно добрался из Бангалора к столице Майсура, ставя по пути опорные пункты. С Малабарского берега навстречу ему выдвинулся Бомбейский корпус генерала Роберта Аберкромби. 5 февраля Корнуоллис и Аберкромби соединились под стенами Серингапатама и начали осаду. Тут уж в дело вступили майсурские ракетчики, забрасывавшие осаждающих смертоносными ракетами. Всего по противнику осажденными было выпущено более 2000 ракет. «Англичане в Серингапатаме пострадали больше от ракет, чем от любого другого оружия, используемого противником», – вспоминал очевидец. Другой свидетель рассказывал, как на его глазах майсурская ракета убила троих человек и ранила еще нескольких.

23 февраля Типу-султан скрепя сердце начал переговоры о мире. После этого было подписано Серингапатамское мирное соглашение. На сей раз Майсур уже легко не отделался – у него отняли жирные куски для маратхов, для низама, для Британской Ост-Индской компании и даже для Траванкура. Маратхи получили, как и было обещано, свои прежние владения до реки Кришна, а Хайдарабад – свои прежние земли между реками Тунгабхадрой и Кришной. Себя англичане также не обидели. К владениям компании были присоединены княжества Барамахал и Диндигал, а также значительная часть Малабара и Курги, то есть все стратегически важные проходы в Майсур из Карнатика и Бомбея. Помимо этого, Типу подписывался выплатить контрибуцию 33 миллиона рупий, а пока не выплатил – два его сына отправлялись заложниками в Мадрас. Сыновей у Тигра Майсура забирал лично генерал-губернатор Корнуоллис. Типу-султан сжимал кулаки, но спасти детей был бессилен…

Глава десятая

Первое время после войны потерявший значительную часть своих территорий Майсур был практически беззащитен перед врагами. Но Типу-султан обладал железной волей. Еще не высохли чернила под мирным соглашением, как Тигр Майсура начал укреплять власть и армию. Достаточно быстро и эффективно он провел ряд внутренних реформ, готовивших страну к новой войне. В армии было сокращено число всадников и увеличено количество вооруженных ружьями пехотинцев. Удалось сформировать даже особый отряд из французских офицеров и солдат, который представлял бы для англичан особую опасность. Так как на выплату контрибуции и содержание армии были нужны большие средства, Типу значительно увеличил земельный налог, торговые пошлины и сборы. Пришлось несладко и местным феодалам – палайяккарам и джагирдарам, у которых и изымалась в пользу государства часть земель. В силу того что, в отличие от мусульман, индусы – сторонники раджи Майсура – не раз его предавали, Типу-султан повсеместно назначил на руководящие должности своих единоверцев. Решение было не самым лучшим, так как, помимо крестьянских волнений, привело к росту коррупции. Но иного выхода у наваба Майсура просто не было.

Так как во Франции на тот момент полным ходом шла революция, а с гильотины каждый день скатывались головы дворян, ряд французских офицеров-роялистов предпочли гильотине службу Тигру Майсура. С их помощью началось производство орудий и ружей. Масштабы производства, впрочем, были весьма скромными. В Серингапатаме в месяц в мастерских могли изготовить всего одну пушку и полдюжины ружей, что было каплей в море от потребностей Майсура. Надо сказать, что ряд насильственных мер только ухудшил положение княжества.

Не чуждо Тигру Майсура было и тщеславие. Он, например, приказывал переименовывать в свою честь месяцы и дни недели, закладывал новые города в тех местах, где когда-то одерживал победы. И все же за несколько лет Тигру Майсура удалось пополнить казну и восстановить армию. В 1794 году он закончил выплату контрибуции Ост-Индской компании и вернул домой своих сыновей.

Помогла Типу и внезапно вспыхнувшая война между низамом Хайдарабада и маратхами, завершившаяся сокрушительным поражением низама в битве при Кхарде в 1795 году. Эта война причинила много беспокойства англичанам, стремившихся сохранить антимайсурскую коалицию любой ценой. Но не сложилось… «Легко понять, – писал один из очевидцев-французов, – что, как бы огромна ни была в настоящий момент власть англичан в Индостане, она всегда находится в весьма опасном положении и много слабее объединенных сил маратхов, низама Али и Типу-султана». Типу это прекрасно понимал и неустанно пытался добиться союза с низамом и маратхами, в то же время делая все, чтобы между собой их рассорить.

* * *

Несмотря на то что предыдущая попытка заключить союз с Францией ни к чему не привела из-за начавшейся там революции, Типу-султан не оставлял надежды договориться с новой французской властью.

– Французы столь же алчны, как и англичане, но, так как они ненавидят друг друга, было бы хорошо столкнуть еще раз лбами в Индии. Пусть наши враги пожирают друг друга!

Чтобы задобрить парижских революционеров, в 1794 году Типу основал… «якобинский клуб Майсура», посадил дерево свободы, устроил народные гулянья – «фратерните, либерте и эгалите» – и объявил себя… «гражданином Типу». Теперь Тигр Майсура появлялся перед посещавшими его княжество европейцами в красном фригийском колпаке, который вручили ему местные французские якобинцы. Выступая перед ничего не понимавшими индусами, революционеры кричали:

– Свобода! Равенство! Братство! Смерть всем тиранам и королям! Да здравствует друг якобинцев гражданин Типу!

Сам Типу не слишком понимал, что происходит во Франции. Однако видел, что такие церемонии обеспечивают верность ему французских отрядов, а это было важнее всего остального. Разумеется, едва власть якобинцев была в Париже свергнута и к власти пришла Директория, Типу немедленно закрыл клуб, но дерево решил пока не выкапывать, а подождать, мало что еще произойдет в этой непонятной Франции!

– Гражданин султан! – обратились к Тигру Майсура во время очередной застольной беседы французские офицеры. – Что вам нравится в нашей революции?

– Мне нравится не то, что вы казнили своего короля, нас в Индии этим не удивишь! – усмехнулся Типу, поправив сползавший на ухо фригийский колпак. – Мне нравится деятельный характер политики, осуществлявшейся Директорией.

– А кто вам нравится больше всего из нынешних французских политиков?

– Мне нравится генерал Бонапарт. Он храбр, агрессивен и, что самое главное, удачлив! В этом он похож на меня!

В начале 1795 года Типу-султан нанял на службу французского морского капитана Пьера Моннерона. В июле он отправил его по торговым делам на Иль-де-Франс, но это было лишь прикрытие. На самом деле Моннерону было поручено разведать, как отнеслась бы Франция к предложению Типу заключить с ним военный союз, чтобы сообща изгнать англичан из Индии. Моннерон за свои услуги запросил немало, но затраченные деньги оправдал и поставил в известность о предложении Типу-султана бывшего губернатора французских