Морфология сознания. Том 2 - Сергей Вячеславович Савельев

контролем, вопреки всем педагогическим усилиям, стремится к собственному генокопированию, а не к социальному самосовершенствованию.

Возникшего вторичного сознания, по формальным признакам, уже вполне достаточно для того, чтобы гордо именоваться полноценным членом гоминидного сообщества и человеком. С биологической точки зрения этот вывод абсолютно верен, что позволяет выдавать созревшим особям оружие, права, допускает размножаться, а при необходимости и законно лишать их жизни. Надо отметить, что на вторичном уровне сознания многие гоминиды задерживаются на всю жизнь, что активно поддерживается метаболизмом мозга и структурой большинства сообществ. В конечном счёте это приводит к увеличению численности человечества, нарастанию многообразия конструкций мозга и ускорению искусственного отбора. Для реализации этих эволюционных процессов особого интеллекта не требуется.

Для понимания причин появления у человека третичного сознания возникают небольшие проблемы, требующие пояснений. Для этого придётся ненадолго вернуться к нашей бурной эволюции. Только у австралопитеков

начался быстрый и целенаправленный отбор неокор-текса по ранее не востребованным среди приматов качествам. Сутью этого отбора была биологическая необходимость поддержания постоянной социальной структуры австралопитековых сообществ.

В первую очередь давление отбора было направлено на формирование крупных лобных областей как основных тормозных центров коры. На практике это позволяло долгое время заботливо выращивать потомков, делиться пищей с неродственными особями и поддерживать социальную структуру примитивных объединений. Решение этих простейших и вполне биологических задач за неполные пять миллионов лет увеличило наш мозг в четыре раза. Был достигнут невероятный прогресс в создании каменных орудий, украшений, развитой речи и жизни в больших и сложных сообществах. Эти прекрасные результаты стали следствием искусственного отбора мозга, который приобрёл развитые тормозные центры, отличную память и способность к синтетической деятельности.

Следует учесть, что увеличение размеров нашего мозга произошло за счёт невероятно разросшегося неокортекса. Он стал занимать около 80% массы мозга и смог уравновесить животную активность лимбической системы. Этого баланса между лимбической системой и неокортексом оказалось достаточно для появления плодов рассудочной деятельности. По сути дела, способность к небиологической деятельности можно назвать артефактом эволюции мозга. Сейчас принято именовать это явление научно-техническим прогрессом. Оно очень ловко синтезирует ранее неведомые удовольствия и страдания примерно в равных пропорциях, что доказывает его полную биологичность.

Однако доминирование неокортекса над лимбической системой происходит далеко не у всех, поскольку мозг крайне морфологически изменчив. У одних людей огромный неокортекс сочетается с маленькой лимбической системой, а у других наоборот. Первые станут легко и с удовольствием тратить жизнь на изучение далёких звёзд и экзотических тараканов, а вторые, с тем же наслаждением, будут со спущенными штанами осваивать планету и насмерть биться за вкусный бутерброд. Вполне понятно, что репродуктивному освоению планеты и потреблению деликатесов любое абиологичное сознание только мешает.

Возникновение третичного сознания нуждается в нескольких условиях, которые почти невозможно создать искусственно. Кратко рассмотрим основные причины происхождения этого несчастья. Во-первых, для обладателя третичного сознания нужно как-то заполучить развитый неокортекс, который к 30 годам сможет подчинить себе весь головной мозг. Поскольку развить его невозможно, а последняя надежда дуралеев — стволовые клетки — оказались выдумкой, то надеяться можно только на родителей. В этом деле тоже много проблем, так как дорогие сперматозоиды знаменитостей никаких результатов, кроме алиментов, не приносят. Дети получаются столь же обыкновенными, как и у всех. Это связано с огромной изменчивостью мозга человека, которую запрограммировать невозможно. С уникальной конструкцией гениального мозга приходится, по старинке, только рождаться.

Допустим, кому-то невероятно повезло и он стал случайным обладателем уникального головного мозга, наделённого талантом. Остаётся ещё немного: получить хорошее начальное, а затем и хорошее профессиональное образование. При этом кто-то должен обнаружить выдающиеся способности и убедить традиционно невменяемых родителей в необходимости специального образования. Представим себе, что все перечисленные и крайне маловероятные события каким-то чудом произошли. Наш случайно пробившийся в люди гений умён, профессионально блистателен и отлично подготовлен. В этот светлый момент выясняется, что он никому не нужен. Все высокодоходные места уже заняты менее талантливыми, но более адаптивными обладателями вторичного сознания. По понятным причинам конкурировать с гением им как-то не совсем удобно и очень опасно. В таком сравнении можно утратить нажитую непосильным трудом родителей доминантность, а затем и пострадать как по бутербродной, так и по репродуктивной части. Гений начинает смущать даже родителей, которые осознают свою роковую ошибку в выборе профессиональной специализации отпрыска. С этого дня обладатель третичного сознания становится или социально опасным изгоем, или рабом более социализированных гоминид.

Эволюционные перспективы подобных метаморфоз обладателей одарённого третичного сознания не вызывают сомнений. Вероятность переноса ценного генома в следующее поколение резко снижается, а шансы на повторное появление таланта или гения просто ничтожны. Тем не менее талантливые и одарённые люди иногда появляются вопреки сомнительной теории вероятности. Немного чаще носители третичного сознания возникают среди не столь одарённых людей. Их разум характеризует способность произвольно и долго заниматься делом, не одобряемым ни первичным, ни вторичным сознанием. Как же отличить носителей третичного сознания по простым признакам? С идентификацией талантов и гениев особых проблем нет, хотя и среди них встречаются яркие носители вторичного сознания. Обычно гении производят ранее неведомые продукты интеллекта, которые заметно отличают их от окружающих. Намного хуже обстоят дела с людьми, не имеющими особых талантов, но безусловно обладающими драгоценным третичным сознанием. Постараемся понять признаки появления элементарного здравомыслия в неочевидной ситуации. На тернистом пути к третичному сознанию нас поджидают многочисленные поведенческие засады — места, где нас всегда ждут.

Рассмотрим самый часто встречающийся пример. Мы постоянно видим, как два разных по воспитанию, образованию и социальному происхождению человека оказываются поражены сходными наивными заблуждениями. От степени абстрактности умозрений зависит их моральная, духовная и интеллектуальная близость. При этом чем больше индивидуальные модели мира отдаляются от реальности, тем проще их объединять с иллюзиями других людей. Предельно упрощая ситуацию, можно сказать, что в выборе формы поведения человек руководствуется не реальностью, а личными убеждениями. Как правило, это странное единение поведения разных людей является результатом драматической зависимости головного мозга от эндогенных наркотиков. Универсальное стремление мозга к апатичной глупости эффективно поддерживается внутренними поощрениями, приводит к религиозности и другим незатратным способам упрощения поведения. Экономия энергетических расходов организма на содержание мозга быстро удаляет следы случайно возникшего третичного сознания. Это такой своеобразный стабилизирующий отбор в развитии человечества. Он отлично препятствует чрезмерному развитию вольнодумства и здравомыслия.

Необходимо отметить, что механизмы стабилизирующего искусственного отбора постоянно совершенствуются. Сегодняшние приёмы довольно просты и хорошо известны. В их основе расслоение или стратификация общества. Наиболее интеллектуально развитые