Сергей Рязанцев - В мире запахов и звуков

У профессиональных моряков морская болезнь бывает редко. Это объясняется строгим отбором и тренировкой вестибулярного аппарата во время обучения и последующей работы. Но известны случаи, когда человек так и не может приспособиться к качке на корабле даже за длительную морскую службу. Например, известный английский флотоводец, адмирал Нельсон всю жизнь провел на море и тем не менее всякий раз при шторме жестоко страдал от морской болезни.

Страдал морской болезнью знаменитый собиратель русских слов Владимир Иванович Даль. В 1818 году Даль окончил Петербургский Морской корпус. Мичман на сорокапушечном фрегате «Флора», исходил он вдоль и поперек Черное море. В 1824 году мичман получил перевод в Кронштадт и вскоре подал прошение об отставке. Были на это разные причины, среди прочих одна, в своем роде любопытная, — этот молодой, но уже бывалый мореход, этот потомок викингов (Даль по происхождению датчанин), не переносил качки. Не только шторм — простая мертвая зыбь повергали Владимира Ивановича в жесточайший припадок морской болезни. Даль поя ступил на медицинский факультет Дерптского университета, который окончил досрочно в 1829 году и уже в качестве военного лекаря прибыл к осажденной турецкой крепости Силистрия.

В России в старинном дворянском роде Епанчиных сложилась традиция потомственной службы на флоте. Все Епанчины с эпохи Петра Великого служили на море, это была единственная семья, подарившая России трех адмиралов. Особенно прославились два адмирала Епанчиных — герои Наваринской битвы Николай Петрович и Иван Петрович, они командовали кораблями «Елена» и «Проворный». А вот генерал Николай Алексеевич, единственный из семьи Епанчиных из-за морской болезни не пошел служить на флот. Он с отличием закончил Павловское училище и имя его было вырезано на мраморной доске. Когда его представляли Александру II, император воскликнул:

— Епанчин, и не на море! Не любишь море?

— Люблю, Ваше Величество, да оно меня не любит, — ответил Епанчин.

Позже Н. А. Епанчин стал директором Пажеского корпуса, где учились выходцы из лучших дворянских семей.

Возникает вопрос: а может ли один и тот же человек укачиваться на море и не укачиваться в самолете, или наоборот? Да, такое случается. Дело в том, что чувствительность вестибулярной системы избирательна по отношению к определенным видам раздражителей, например к угловым ускорениям, действующим в различных плоскостях, к линейным ускорениям. Поэтому переход с одного корабля на другой или резкое изменение формы качки могут вызвать приступы морской болезни даже у опытных моряков.

Каковы же причины морской болезни? На этот вопрос нет однозначного ответа. Ближе всего к решению этого вопроса подошла теория сенсорного конфликта. Согласно ей болезнь движения возникает в тех случаях, когда сигналы, идущие от глаз, вестибулярного аппарата и, возможно, других органов чувств, воспринимающих движение, отличаются от ожидаемых организмом. В обычных условиях центральная нервная система может точно определять, какие сигналы должны поступать в нее от вестибулярного аппарата при различных движениях. Подобная сигнализация сложилась в процессе эволюции и хорошо работает в повседневной жизни.

Существует мнение, что среди здоровых людей нет полностью невосприимчивых к болезням движения. Однако большинство из нас подвергаются бесконечному числу вестибулярных раздражителей, и организм привыкает к ним, то есть постепенно ослабевает реакции на повторно действующие раздражители. Примерно у 5 % людей такого привыкания не наступает, и они подвержены болезни движения на протяжении всей своей жизни.

А можно ли им помочь? Можно ли помочь и таким людям, у которых болезнь движения проявляется пусть в меньшей степени, но все равно превращает морское, воздушное, автомобильное путешествие в непрекращающуюся пытку? Ведь сейчас миллионы жителей Земли охватила «охота к перемене мест». Это едва ли не самый яркий признак нашей цивилизации. А как помочь воинам, стоящим на страже нашей Родины? Вчерашние школьники, попавшие на корабли Военно-морского флота, в десантные войска, в авиацию вынуждены сталкиваться с небывалыми скоростями передвижения, с немыслимым разнообразием форм укачивания — бортовой, поперечной, килевой, продольной или вертикальной качкой морского корабля, воздушной «болтанкой», когда самолет перемещается вверх и вниз, при качании относительно продольной оси, при попадании самолета в нисходящие потоки воздуха, так называемые «воздушные ямы».

Этими вопросами занимается клиническая фармакология. Уже сейчас, чтобы смягчить неприятные симптомы болезни движения, широко используются такие фармацевтические препараты, как аэрон, скополамин, платифилин. В последние годы предложены новые комбинации лекарств. К их числу относятся смеси скополамина с антигистаминными препаратами и стимуляторами центральной нервной системы, препараты, улучшающие мозговой кровоток, обмен веществ головного мозга (кавинтон) и многие другие. Совместная работа врачей оториноларингологов, физиологов, фармакологов позволит в недалеком будущем избавить человечество от одной из неприятных издержек цивилизации — «болезни движения». Ну а для любителей острых ощущений и для тех, кто захочет испытать легкое головокружение останутся в парках аттракционов многочисленные качели, карусели и прочие развлекательные тренажеры.

Ну вот, пожалуй и все, что я хотел сказать об ухе… Перед тем, как поставить точку после этой фразы, автор тревожно оглянулся, как бы предчувствуя шквал бурного негодования: «Как все?! Почему же все?!! Еще далеко не все!!! Где же рассказ о заболеваниях ушной раковины, о рожистых воспалениях и перихондритах? Где описания наружных отитов? А почему ничего не рассказано об острых заболеваниях уха? А о хронических отитах? А о лабиринтах, о болезни Меньера?»

Если эти вопросы задаешь ты, дорогой наш читатель, то они меня очень и очень радуют — значит я смог увлечь тебя, смог заинтересовать нашим предметом, а может быть и предопределил выбор твоей профессии?

Почему бы не помечтать. Но я руководствуюсь принципом, что читатель — это не сосуд, который следует заполнить, а факел, который надо зажечь. А погасить зажженный факел очень и очень трудно. И ты уже самостоятельно, в тиши библиотек, отыщешь толстенные фолианты с мудреными (но уже вполне для тебя понятными) названиями «Отиатрия», «Аудиология», «Сурдология» и самостоятельно найдешь ответы на заинтересовавшие тебя вопросы. Дерзай, пробуй, пытайся. Как говорили в старину, «ищите, да обрящите, толцыте, да отверзится вам». Успеха тебе, дорогой читатель, в твоих поисках истины.

Но если подобные вопросы задают солидные мужи, мои возможные критики, которых в научных кругах мы привыкли уважительно называть «оппонентами», то мы им ответим словами Козьмы Пруткова: «Никто не обнимет необъятного».

Я писал не научное руководство и не учебник и ни в коей мере не претендую на полноту изложения всего курса оториноларингологии. Да этого и не нужно. Зачем повторяться, зачем переписывать медицинские книги по раз и навсегда заведенной схеме — анатомия, физиология, методы исследования, клиника заболеваний, лечение и диагностика?

У англичан есть хорошая поговорка: «Не стоит делать того, что все равно сделают немцы». То есть немецкие ученые, самые скрупулезные и педантичные из всех ученых, соберут по крупицам весь материал в сухие схемы, ничего не упустив, обобщив его в многие и многие тома научных руководств. Естественно, такие «немцы» есть не только среди немцев. И хотя мы над ними подсмеиваемся, честь и хвала этим скромным книжным червям, систематизаторам знаний, «рыцарям» научных фактов.

Мои же цели и задачи другие — рассказать о самом интересном, увлекательном, занимательном. Итак, я, кажется, смог убедить и своих поклонников и своих критиков. А посему, давайте же углубимся дальше в мир оториноларингологии. Про невежественного человека иногда говорят, что он «не понимает ни уха, ни рыла». В ухе мы уже немного разобрались, а сейчас перейдем к изучению носа. Прошу вас, читатели, проследовать за мною в следующую главу.

Часть II

ЧЕЙ НОС ЛУЧШЕ

Ничего вы не понимаете в носах! — прохрипел из болота Бекас-Долгонос. — Хороший нос должен быть прямой и длинный, чтобы им козявок из тины доставать удобно было.

Коллежский асессор Ковалев… к величайшему изумлению, увидел, что у него вместо носа совершенно гладкое место!.. «Черт знает что, какая дрянь! — произнес он, плюнувши. — Хотя бы уже что-нибудь было вместо носа, а то ничего!»

Что такое нос? Что за глупый вопрос, скажете вы. Каждому хорошо известно, что такое нос. Пожалуй, ни к какой другой части тела так часто не обращалась фантазия поэтов, писателей, сказочников. «Нос» Николая Васильевича Гоголя и «Карлик Нос» немецкого писателя-сказочника Вильгельма Гауфа, сказка «Чей нос лучше» Виталия Бианки и поэма «Мороз Красный Нос» Н. А. Некрасова. Иногда нос определяет доминирующую черту внешности и по нему дают прозвище человеку — «носатый», «курносый», «безносый».