Олег Игнатьев - Путешествие на «Каллисто»

Проехав по европейской части города, водитель свернул в китайский район. Лабиринт узких улочек, застроенных по обе стороны двухэтажными в основном зданиями. И нет ни одного, где первый этаж был бы занят под жилье. Всюду магазинчики, магазины, мастерские, лавчонки, словно вывернутые всем своим содержимым наружу, прямо на мостовую. Бакалейные лавки соседствуют с теми, где продают пестрые ткани, рядом портные тут же на улице крутят ножные швейные машинки, около тротуара стоят набитые рисом мешки, ящики с утиными, куриными яйцами, под навесами подвешены на веревочках сухая рыба, колбаса; прохожие переступают через разложенные коробки с бобами, фасолью, горохом.

До отлета самолета оставалось часа два. Пора уже возвращаться в аэропорт.

Сингапур — это тропики, а в тропиках темнеет очень быстро. Прошло каких-нибудь десять — пятнадцать минут, и на небоскребах зажглись неоновые рекламы, в магазинах и лавках зажглись цветные фонарики, народу на улицах значительно прибавилось, как будто все население Сингапура вышло из своих домов, чтобы провести новогоднюю ночь на тротуаре. Водителю пришлось снизить скорость. А тут еще длинный, неуклюжий, неизвестно как попавший в этот китайский район черный лимузин, поворачиваясь, сшиб стоявшие друг на друге у обочины ящики с апельсинами, и владелец фруктов вступил в ожесточенную перепалку с водителем лимузина. Я ничего не мог понять из быстрой речи спорщиков и спросил шофера такси, на каком языке они объясняются. Он засмеялся:

— Сразу на трех: одно слово по-малайски, одно — по-китайски и одно — на пиджи-инглиш. Но ничего, они разберутся.

В аэропорт вернулись за час до отлета самолета.

«Боинг-747» австралийской компании стоял в окружении своих меньших собратьев, возвышаясь над ними, словно мамонт над слонами. Пассажиров было человек триста, и моими соседями оказалась семья итальянцев-эмигрантов из Милана. Глава семьи потом рассказал, что подписал какой-то контракт с австралийской фирмой и вместе с женой и семью ребятишками летит на новое место жительства.

Самолет поднялся в воздух, взяв курс на Сидней. Был вечер 31 декабря. Новый год пришлось встречать в воздухе на высоте десять тысяч метров. В 23 часа 55 минут спросил у стюарда, где мы находимся. «Подлетаем к Арафурскому морю», — вежливо ответил стюард. Признаться, я плохо представлял себе местоположение этого моря, но уточнить постеснялся.

Может быть, читателю интересно, как встречают Новый год над Арафурским морем? В 23 часа 59 минут в салон вошли стюардессы, неся подносы, уставленные бокалами с сидром. Командир экипажа по радио поздравил всех пассажиров с Новым годом и попросил поднять бокалы. На этом самолетная встреча Нового года завершилась.

Утром, точно по расписанию, самолет совершил посадку в Сиднее. Транзитных пассажиров из здания аэропорта не выпускали, и пришлось томиться несколько часов до объявления посадки на рейс новозеландской авиалинии. Небольшой перелет, и мы приземляемся в аэропорту Веллингтона. Так как именно на новозеландской земле должна произойти первая встреча с «Каллисто», то буду считать, что для меня экспедиция начинается здесь.

ГЛАВА ВТОРАЯ

1 января

Корреспондент ТАСС по Новой Зеландии Сергей Зимин уже ждал меня в здании аэропорта.

Во время поездок приходилось много встречаться с коллегами, работающими в разных странах мира. И всегда был уверен, что если заранее предупредишь о своем приезде, то помощь и поддержка обеспечены. А это очень важно, особенно если приезжаешь в совершенно незнакомую для тебя страну.

Соблюдены формальности, полицейские и таможенники желают приятного пребывания в Новой Зеландии, мы покидаем аэропорт, и Сережа ведет машину в город. Он спрашивает о моих планах. Право, трудно четко ответить на такой вопрос. Ясно одно: нужно попасть на «Каллисто». Судно должно прийти в Окленд 3-го или 4 января. Видимо, разумнее всего завтра же вылететь из Веллингтона в Окленд и там разыскать нашего представителя Морфлота. А пока прошу Сергея отвезти меня в какую-нибудь недорогую гостиницу, где можно было бы немножко отдохнуть. Как-никак, а в общей сложности перелет занял почти сутки, к тому же сказывается разница во времени. Необходимо адаптироваться.

Зимин предлагает несколько видоизменить программу. Сначала свяжемся по телефону с представителем Морфлота и уже потом решим, как поступать дальше.

Предложение оказалось очень разумным, так как вскоре выяснилось, что никакого представителя Морфлота в Окленде нет, а о продвижении «Каллисто» все досконально известно в посольстве, куда регулярно поступают радиодепеши с судна. По последним сведениям, оно придет в Окленд 3 января. Таким образом, принимается решение провести оставшиеся два дня в новозеландской столице.

Вероятно, и вам часто приходилось слышать лестные отзывы о новозеландском климате. Дескать, в Новой Зеландии всегда весна и круглый год там цветут деревья. Правда, меня иногда одолевали сомнения. Скажем, если действительно в Новой Зеландии круглый год цветут яблони, то когда же на них вырастают яблоки? И вот сейчас, сидя в машине рядом с Сергеем Зиминым, обратил внимание на его теплый джемпер и тут же почувствовал, что мне почему-то прохладно в легком костюме. Казалось бы, лето в Веллингтоне должно быть в разгаре: как-никак, сейчас январь Южного полушария. Осторожно, чтобы не показать себя полнейшим профаном в вопросах местного климата и рассеянно посмотрев в окошко, так, между прочим, заметил:

— Что-то сегодня необычно холодная для вашей Новой Зеландии погода. Не так ли, Сережа?

Зимин посмотрел на меня с удивлением:

— По-моему, погода хорошая, ветер не такой уж сильный и дождя нет.

— А что, здесь часто бывают дожди и сильные ветры?

— На то и Веллингтон. Сейчас еще ничего, все-таки середина лета, а вообще-то погода здесь, именно в Веллингтоне, отвратительная, и самое неприятное — это ветер. Ребята из группы Гиббона Уэкфилда явно допустили промашку.

С ребятами из группы знакомого Зимину Гиббона Уэкфилда мне никогда не приходилось встречаться, даже не знал, кто они такие, но решил на всякий случай как-то среагировать:

— Да, ребята совершили промашку, но, может быть, не поздно еще ее исправить?

— Что вы — исправить вряд ли сейчас удастся. Раз они основали Веллингтон на этом месте, то теперь можно только предложить перенести столицу куда-нибудь в более уютный уголок.

Оказывается, Гиббон Уэкфилд руководил колонистами, которые в 1839 году высадились с корабля «Тори» на берег пролива Кука и в бухте Порт-Николсон основали в январе следующего года поселение Веллингтон. Спустя тридцать восемь лет Веллингтон стал столицей английской колонии Новая Зеландия.

Но вот отрывок из дневника известного русского мореплавателя Фаддея Фаддеевича Беллинсгаузена (запись от 7 июня 1820 года):

«...В четыре часа утра, когда мы находились в самом выходе из пролива в море, опять задул юго-восточный крепкий противный ветер со снегом, градом и дождем. Мы опять боролись с жестокостью ветра, не допускающего нас столь долгое время выйти из сего дикого и опасного пролива и простирать плавание в благотворные теплые страны.

Крепкий ветер с открытого океана, отражаясь от берегов в устье пролива, стремился с жесточайшею силой; до девяти часов утра мы держались в самой узкости, сделали пять поворотов; волнение развело чрезвычайное. Судя по силе свирепствующей бури, шлюпам надлежало бы остаться без парусов или с оными потерять мачты. Я спустился во внутренность пролива, закрепив марсели, и за мысом Стефенсом под штормовыми такселями привел в бейдевинд. Лейтенант Лазарев сему последовал, но когда спускался, тогда шлюп его, имея великий ход, не слушался руля и шел прямо в берег, доколе не закрепили крюйсель и грот-марсель».

Вот вам и страна, где круглый год — весна.

2 января

Первые дни Нового года в Новой Зеландии — праздничные. Музеи, однако, работали, и не хотелось упускать случая познакомиться поближе со страной, хотя бы с помощью музейных экспонатов, если уж нет возможности совершить путешествие по Новой Зеландии.

Исторический музей Веллингтона находился совсем рядом с мотелем, а неподалеку виднелось оригинальное здание Карильон-мемориала в память о новозеландцах, павших в двух мировых войнах. В музее было немноголюдно, если быть точным, то в первые полчаса я был единственным посетителем.

В нескольких залах размещена экспозиция животного мира страны. Меня буквально ошеломил вид чучела гигантского страуса. В Африке приходилось видеть страусов, но они по сравнению с новозеландскими показались бы цыплятами: тут посредине зала стояла исполинского роста, не меньше трех метров, птица. В сторонке лежало яйцо, может быть, муляж яйца, хотя надпись на табличке гласила, что это настоящее яйцо птицы моа, так назывался этот страус. На всякий случай переписал в блокнот все данные об этой моа. Таких птиц насчитывалось более двадцати видов. Этот экземпляр — «динорнис гигантус». Моа очень быстро бегают и обладают незаурядной силой, причем дерутся ногами. Моа — вегетарианцы, но не брезгуют рыбными блюдами, а также едят раков и моллюсков. Живут по берегам рек и озер, иногда забредают в леса.