Научный материализм - Торвальд Олафсен

которая заключается в построении верного заключения из двух исходных посылок. Эти работы и дальнейшее развитие логики позволили гораздо быстрее накапливать полезные знания о природе и значительно ускорили научно-технический прогресс человечества. Тем не менее, и математика, и логика испытывали одну и ту же проблему — недостаток точного формального описания их ключевых концепций, что приводило к сложности их освоения и дальнейшего развития. Так, например, античная геометрия шагнула далеко вперёд по сравнению с алгеброй: поскольку в геометрии размышления ведутся относительно фигур, их легко было изображать и размышлять об их свойствах, при этом алгебраические задачи не имели современного символьного представления и описывались простым рассказом; решать их также приходилось философским рассуждением, не имея формул и объекта визуализации, что приводило к запутыванию при увеличении размеров задачи и её решения.

Лишь через две с лишним тысячи лет после Аристотеля английский математик Джордж Буль смог перевести логические умозаключения в строгий символьный язык, сохранив их отношения. Так появилась логическая алгебра — способ максимально коротко и просто выразить сущность логических операций без отвлечения внимания на конкретный смысл исходных посылок. Это крайне значительно повысило ясность логических построений и потому позволило создавать их гораздо более объёмными и проще находить ошибки в них. Математическая логика Буля, будучи применена к электрическим цепям, позволила менее чем через сто лет создать небывалые ранее универсальные вычислительные машины, которые могли, в зависимости от заданной программы, решать любую исчислимую задачу; подробнее с реализацией этого технологического чуда любознательного читателя смогут познакомить Чарльз Петцольд в своей книге «Код. Тайный язык информатики» и Бен Итер (ориг. Ben Eater) в своих выдающихся видеоуроках на английском языке. Кроме того, в 20 веке во многих областях науки были разработаны формальные системы, представляющие знания в виде символов и формул со строго описанными их отношениями. Всё это в совокупности придало прогрессу гигантский толчок вперёд и очень сильно изменило мировую экономику и быт людей. При этом важно понимать, что люди как биологический вид никогда не были психически готовы к столь значительным переменам в течение незаметного для эволюции мгновения, и сейчас человечество с нарастающей скоростью плохо контролируемо движется в пучину неизвестности; без применения грамотной созидательной общественной теории, это может привести к нашей гибели.

На протяжении всей истории существования логики правильные логические операции были и являются умением абсолютного меньшинства людей. То же самое верно будет сказать об алгебраическом подходе к решению задач и о математическом анализе, а принципиальное владение всеми арифметическими действиями распространилось на большинство людей только в 20 веке. Тем не менее, эксперименты многократно показали, что такое положение вещей не имеет ничего общего с якобы генетическими различиями людей и верованиями, что одному человеку дарован талант, а другому нет. Наш мозг устроен таким образом, что каждого психически здорового человека можно обучить эффективным способам мышления и сделать его гораздо более приспособленным к жизни. Только природный эгоизм людей, их стремление к персональному благу и непонимание пользы от общественного блага привели к появлению обществ, где распространение знаний искусственно ограничивалось, оставляя большинство людей в полуживотном состоянии на протяжении тысяч лет; сейчас ситуация в мире изменилась к лучшему лишь незначительно. Формализованное грамотное мышление, хотя и не является врождённой способностью человека, стало наиболее значимым достоянием нашего биологического вида, определив наше исключительное положение в природе и позволив с лёгкостью доминировать над всеми прочими живыми существами.

Это настолько облегчило жизнь людей, что дальнейшее эволюционное развитие мыслительных способностей мозга остановилось: большинство населения планеты всегда обеспечено едой и пребывает в безопасности, что же касается несчастного меньшинства, до сих пор страдающего от голода и массовых болезней, их естественный отбор происходит не по интеллектуальным признакам, а по приспособленности физиологии их организмов к сложным условиям среды. Способность людей выводить сложнейшие научные теории и выстраивать машины из сотен тысяч слаженно работающих деталей является результатом вынужденной постоянной ориентации предков человека в трёхмерном пространстве джунглей, а также последующей необходимостью человека высекать каменное рубило в течение трёх миллионов лет подряд. Изучение карликового Человека флоресского27 (Homo Floresiensis) показало, что у людей, лишённых естественных врагов и помещённых в благоприятные условия обитания, быстро сокращаются размеры мозга и тела, и, по всей видимости, подобная тенденция уже сформировалась для нашего будущего.

Таким образом, будет уместно подытожить, что современные доступные нам возможности мышления возникли следующим образом:

— У многоклеточных существ появились нервы, которые передавали сигналы между частями тела, позволяя им действовать слаженно, как одна система.

— В процессе эволюционного отбора к нервам добавились узловые скопления нервных клеток, которые, объединяясь в цепочки и сети, формировали рефлексы, то есть стандартные реакции организма на наиболее частые раздражители.

— Дальнейшее усложнение нервных узлов позволило животным выделять абстракции из входящего потока сенсорной информации и отныне не только формировать реакции на непосредственную близость пищи или угрозы, но и анализировать условия среды, вырабатывая для них рациональные стратегии поведения; можно вполне обоснованно считать это появлением мозга.

— Мышление животных прогрессировало, соединяя отдельные абстракции и формируя всё более полную модель мира, что постепенно привело к различению границ собственного тела и мысленному отделению его от окружающей среды; так появилось сознание.

— Дальнейшая конкуренция видов привела к появлению воображения, то есть кроме конкретного мышления появилось также абстрактное.

— Длительное развитие абстрактного мышления сделало возможным примитивное рассуждение, чем значительно повысило индивидуальную и коллективную эффективность людей и подготовило мозг человека к сложнейшей интеллектуальной деятельности.

— Усложнение орудий труда и общественной жизни людей привели к изобретению эффективных способов мышления, отчего стала активно развиваться наука, и прогресс ускорился в тысячи раз.

Здесь нам пора вернуться к материальной составляющей мышления и поговорить о серьёзной проблеме восприятия. Нетрудно понять, что, поскольку мышление воспроизводит мир из множества входящих электрических сигналов, поступающих в мозг по нервам, а физиология человеческого организма чрезвычайно сложна, как и сам воспринимаемый мир, весьма вероятны частичная потеря и искажение передаваемой информации. Но это лишь второстепенная проблема, а первоочередная гораздо глубже. Дело в том, что, когда мы изучаем некий предмет, мы не можем воспринять всю сущность этого предмета, как она есть, во всех её подробностях и многообразии. Мы воспринимаем только обращённую к нам сторону предмета, видим её лишь снаружи и только в воспринимаемом нашими глазами диапазоне световых волн, упуская множество всех других исходящих от него и проходящих сквозь него волн. К примеру, если я наблюдаю яблоко, то, благодаря моему прежнему личному опыту и чтению книг, я предполагаю, что его обратная сторона также имеет кожуру, что под кожурой находится мякоть белого цвета, что в сердцевине этой мякоти находятся также полости с семенами, я представляю себе, что кожура яблока и мякоть состоят из великого множества живых клеток, что в них есть цитоплазма, органеллы, что в них происходят сложнейшие химические процессы, присущие в природе только живым организмам. Что же я воспринимаю фактически? Одно лишь округлое цветное пятно. Плоская проекция верхнего слоя одной стороны предмета — это то, что мы зрительно воспринимаем о вещах чаще всего. Это меньше одной миллионной доли всей информации, которую можно добыть о предмете в процессе длительных исследований. Таким образом, для нас практически невозможно сиюминутно получать хотя бы основную или значительную часть всей информации об исследуемом нами предмете. Нам приходится довольствоваться внешними проекциями, а внутри незнакомого предмета всегда могут обнаружиться совершенно неожиданные и разнообразные детали, которые помешают нам использовать этот предмет для наших целей и расстроят наши планы.

Действительная сложность наблюдаемых нами предметов (вверху) и простота воспринимаемых глазом изображений (внизу)

Доля видимого света среди разнообразия электромагнитных волн

Проблема эта велика, но и на ней