Британские церкви во второй половине XIX – первой четверти XXI века: социальный и исламский вызовы - Галина Сергеевна Остапенко

ушел из жизни пользовавшийся огромным авторитетом Архиепископ Кентерберийский У. Темпл. Кончина архиепископа оценивалась многими его современниками и религиоведами как непоправимая утрата для духовной жизни Британии. Историк Церкви Англии П. Уэлсби отмечал, что У. Темпл был человеком, к которому прислушивались многие государственные и церковные деятели, т. к. он сумел соединить богословие, философию, политику и экономику и на основе этого синтеза подойти к пониманию христианских социальных принципов, которым и должна следовать Церковь Англии[259]. Журнал Московской Патриархии отдал дань уважения У. Темплу, опубликовав о нем памятную статью[260].

Джеффри Фишер (1945–1961), сменивший У. Темпла на посту Архиепископа Кентерберийского, происходил из семьи англиканского священника. Образование получил в Экзестер-колледже Оксфордского университета, а затем в Уэльском теологическом колледже. Во время войны и после нее приложил немало усилий для восстановления церковных зданий, пострадавших от немецких воздушных налетов[261].

В отношении внутрицерковных течений Фишер занимал нейтральную позицию и старался привлекать в свое окружение «умеренных» англокатоликов и евангелистов.

По межконфессиональной линии архиепископ попытался сделать новые шаги в продвижении экуменизма. Почва для этого была подготовлена созданием Британского совета церквей, проведением школьной реформы 1944 г., сгладившей острые противоречия между христианскими общинами в вопросах образования, а также основанием Всемирного совета церквей, на учредительной конференции которого в Амстердаме в августе 1948 г. Фишер председательствовал. При этом о договоренности с Ватиканом, занимавшим в то время негативную позицию в вопросах сближения церквей, речь не шла.

Препятствием же установления союза с протестантскими общинами в самой Великобритании послужило требование англиканского духовенства о принятии ими и Церковью Шотландии института епископов, что в корне противоречило исторической традиции «свободных церквей». Настойчивость же, проявленная в принятии этого условия со стороны Церкви Англии, объяснялась тем, что ее епископы согласно англиканской доктрине обладают священнодействием, полученным от Иисуса Христа, и сила этого священнодействия переходит от одного поколения епископов к другому через рукоположение при посвящении епископов в сан. От них же, в свою очередь, эта сила передается священникам, которые и совершают те или иные обряды.

Майкл Рамзей (1961–1974)), сменивший Архиепископа Кентерберийского Фишера, родился в Кембридже. Его отец был математиком по профессии и конгрегационалистом по вероисповеданию, мать – социалисткой и суфражисткой. Образование Рамзей получил в колледже Магдалины Кембриджского университета. Здесь же он попал под влияние англокатоликов и стал ревностным сторонником этого течения. В 1928 г. Рамзей принял священство. Будучи Архиепископом Кентерберийским, Рамзей впервые наладил диалог с римским папой Павлом VI. Это произошло в 1966 г. в ходе визита М. Рамзея в Ватикан. Архиепископ Кентерберийский и понтифик провели совместную экуменическую службу и приняли «Общую декларацию». В ней говорилось об их намерении «проводить между Римской католической церковью и Англиканским Содружеством серьезный диалог, основанный на Евангелие и общих древних традициях, что может привести к истинному объединению, о чем молился Христос»[262]. По совместной договоренности для большего понимания между двумя церквами в Риме был открыт Англиканский центр.

С этого момента контакты и посещения Ватикана для высших иерархов Церкви Англии стали правилом.

В 50-е – начале 60-х гг. в связи с распадом Британской империи особую актуальность приобрели вопросы о характере деколонизации и отношении к расистским режимам в Африке. В противодействии консервации колониальных порядков и политике расовой дискриминации на африканских территориях свой вклад внесло движение «Христианская акция». Его активными участниками являлись англикане по вероисповеданию – каноник собора Св. Павла Джон Коллинз и священник англиканской церкви Майкл Скотт. Последний организовал в Лондоне Африканское бюро, которое, действуя через прессу и Парламент, критиковало правящий консервативный кабинет за его поддержку расистских режимов «белого меньшинства» в Южно-Африканском Союзе (ЮАС) и переселенческих колониях Кении и Южной Родезии. В начале 60-х гг. усилиями Дж. Коллинза и благодаря связям «Христианской акции» в церковных и политических кругах в Англии в столице ЮАС Йоханнесбурге был создан специальный фонд для поддержки борцов против апартеида[263].

Очередная Ламбетская[264] конференция 1958 г., проходившая под эгидой Церкви Англии и собравшая представителей англиканских церквей по всему миру, включая и священнослужителей колониальных стран, приняла резолюцию с осуждением политики расовой дискриминации. Наряду с политическим Содружеством утверждалось и Англиканское содружество. При этом миссионерские церкви, возникшие в странах третьего мира в результате деятельности английских миссионеров в конце XIX – начале XX вв., трансформировались уже к этому времени в туземные. Пришельцы с Британских островов передавали свое служение местному духовенству[265]. В целом Церковь Англии успешно адаптировалась в постколониальном мире и внесла существенный вклад в мирный ход деколонизации, борьбу с расизмом и развитие контактов между западной и восточными цивилизациями.

Настоящей сенсацией для религиозной и светской жизни Великобритании в 60-е гг. явилась публикация в 1963 г. книги епископа

Вулвичского Джона Робинсона «Честно перед Богом». Путь для преодоления кризиса религии и самого института Церкви Англии Робинсон видел в создании «новой теологии», основанной на соединении христианства и научного мировоззрения. Предлагая демифологизировать в религии все, что вызывает подозрение у современников, Робинсон стремился идентифицировать Бога не с его трансцендентным образом, а «с творческим началом в самой природе»[266]. У епископа были сторонники и противники, но существенного влияния на англиканскую доктрину его идеи не оказали.

70-80-е гг. стали переломными для экономической, социальной и религиозной жизни Великобритании. Отставание страны от ведущих европейских государств по многим экономическим показателям превратилось в национальную проблему. Вместе с тем следствием радикальных реформ, проведенных правительством М. Тэтчер, явилось банкротство большого числа фирм и массовая безработица, достигшая в начале 80-х гг. 3 млн человек. За чертой бедности по британским стандартам оказалось около 7,5 млн человек, или 15 % населения[267].

Недовольство новой социально-политической стратегией Тэтчер проявили не только лейбористы, но и епископы и часть тори. Так, например, в 1980 г. в верхней палате Парламента билль о введении налога на школьный транспорт был отвергнут голосами лейбористов, епископов и консерваторов[268].

Ухудшение материального положения многих слоев общества, а также сексуальная революция, охватившая европейские страны, включая Британию, сказались в падении нравов и в новом подходе британцев к институту брака. Венчание в церкви уже не останавливало супругов от расторжения их союза. Расширенное толкование свободы человека и материальные ценности ставились выше христианских. Так, если в 1963 г. в Англии и Уэльсе было зафиксировано 23 тысячи разводов, то в 1980 г. их насчитывалось уже 150 тысяч. С 1959 по 1979 г. численность алкоголиков в тех же регионах увеличилась втрое – с 200 тысяч до 600 тысяч.

Воскресные посещения церковной службы для многих людей перестали быть правилом. В 1963 г. Алек Дуглас-Хюм, только что ставший премьер-министром консервативного правительства, спросил своего предшественника, экс-премьера Гарольда Макмиллана: