Герберт Асбери - Дьявол Фэй-Линя

И тогда в комнате погасли все огни!

Нет, они не исчезли внезапно, как бывает, когда кто-нибудь повернет электрический выключатель. Они все слабели, угасая, превратились в тусклый умирающий отсвет — и дом погрузился во тьму.

Один в этой комнатке, в темноте, которую рассеивали лишь редкие лунные лучи, что пробивались сквозь завесу ветвей за окном — я ждал, сам не зная чего. Измученный тишиной, неизвестностью и напряженным ожиданием, я готов был закричать, как вдруг откуда-то с нижних этажей дома донеслось невнятное, еле различимое бормотание. В следующий миг я ощутил странный запах, который мы и раньше замечали, когда являлся Сильвио; и тогда я понял, что то, чему суждено случиться, произойдет совсем скоро.

Внезапно моего слуха достиг сдавленный крик. Я узнал голос Конроя и невольно вскочил на ноги. Но тотчас я замер и стал внимательно прислушиваться.

Что-то взбиралось по лестнице!

Оно ступало медленно и тяжеловесно. Шаги падали глухими и мерными ударами, заставлявшими сотрясаться и дрожать весь дом.

Я не слышал более ни звука; и раньше была только тишина, приглушенное бормотание и крик, который, я не сомневался, исторг из горла Конроя невыносимый страх. Что случилось с ним? И с Оливером? Там, на лестнице, были не они, ибо жуткое существо на ступенях двигалось медленно, не произнося ни слова, отбивая размеренный и гулкий шаг, напомнивший мне, как огненный вал артиллерийского огня методично утюжит склоны холмов, поднимаясь все выше и выше.

Оно приближалось, непреклонное и неотвратимое, как судьба; паузы между шагами звучали так, словно оно осторожно нащупывало путь в темноте.

Содрогаясь, я замер у кресла. Я не знал, как поступить. Запах, к тому времени заполнивший небольшую комнату, лишил меня остатка сил; я медленно задыхался от сладкого и отталкивающего аромата, точно собравшего воедино ядовитые испарения бесчисленных благовоний. Я пытался закричать, произнести имя Конроя и позвать на помощь, но мог только хрипеть. Охваченный отчаянием, я сознавал, что ко мне подступает нечто ужасное; душу мою буквально выдавливали из тела, сжимаясь все теснее, громады зловещих влияний и сил.

Шаги близились. Внезапно наступил миг полной тишины. Затем дверная ручка стала медленно поворачиваться; дверь приоткрылась. В щель проник тонкий луч желтого света, сгустился в комнате и постепенно расширился в стороны и вверх, образовав широкий и трепещущий конус, испускавший золотистое сияние. Словно огонь, подгоняемый паяльной лампой, световой поток медленно пополз вперед, прикоснулся к моим ногам и окутал их зловещим желтым покровом. Я был не в состоянии пошевелиться или закричать и лишь беспомощно смотрел, как свет поднимается выше и вбирает все мое тело.

Комнату заполонили теперь иные создания. В середине желтого светового луча соткалась багровая змея; когда она скользнула ближе, я увидел, что это была пеньковая веревка цвета свежей крови. Она растворилась в золотистом свете, и тогда явились жабы. Казалось, комнату наводнили тысячи тварей, резвившихся в потоке света, который отвратительно поблескивал на покрытых мерзкой слизью телах и рельефно оттенял чешуйчатые бородавки. Жабы были уже близко, и я в ужасе отшатнулся, но внезапно и они исчезли, как будто разом метнулись в темноту из светового конуса. Больше я их не видел.

Я упал в кресло, тяжелая трость выпала из моей руки. Я ощущал удушье, по всему телу струился пот, но я был бессилен с собою совладать. Жабы и змееподобная веревка исчезли, однако световой конус по-прежнему мерцал посреди комнаты. Он издавал ужасающий запах, всегда возвещавший пришествие демонов, что терзали нас с той ночи, когда тело судьи Маллинса взметнулось в воздух и повисло на веревке.

Мгновение спустя дверь распахнулась шире и что-то стало пробираться в комнату. Я знал, что существо может расправиться со мной, но оставался беспомощен, словно под завораживающим взором ядовитой змеи. Меня била лихорадочная дрожь. Все куда-то кануло, остался только отвратительный запах и ужасный желтый свет, который будто прожигал дыру у меня в сознании.

За световой колонной медленно прошла громадная и зловещая тень. В спальне пробудился раненый. Он тревожно заворочался, жалобные звуки испуга и ужаса клокотали в изуродованном горле. Быть может, эти страшные звуки и заставили меня действовать. С нечеловеческим усилием я, шатаясь, поднялся на ноги и огляделся. Дверь, ведущая в коридор, была закрыта, поток желтого света угас. Затем мои глаза начали привыкать к темноте, и я заглянул в соседнюю комнату, где стонал и корчился в муках старый коллекционер.

И тогда я увидел это существо! Пока я в оцепенении сидел, одурманенный ядовитым воздействием желтого конуса, впитывая заполнившие комнату миазмы, существо миновало меня. Теперь оно было в спальне. В темноте вырисовывались смутные очертания чудовищного тела, склонившегося над изножьем кровати. Я знал, что оно творит нечто жуткое, ибо раненый издавал захлебывающиеся стоны боли и ужаса и корчился в безнадежной попытке спастись.

Дрожащей рукой я вытащил из кармана пистолет. Я все еще был очень слаб, голова кружилась, и мне пришлось напрячь все свои силы, чтобы медленно поднять оружие. Я жал на спусковой крючок, всаживая пулю за пулей в страшное существо, пока не опустошил всю обойму.

Оно не шевельнулось!

С расстояния в пятнадцать футов, а то и меньше, я выпустил в это существо семь пуль, не причинив ему, насколько мог видеть, никакого вреда! Не могли же все мои выстрелы пройти мимо цели!

С криком ужаса я швырнул тяжелый пистолет в существо, которое продолжало молча нависать над кроватью, где корчился и стонал Джером Дигер. Оружие ударило существо прямо в затылок.

Оно выпрямилось во весь рост. Я не в состоянии описать, как оно выглядело; могу только сказать, что оно показалось мне воплощением самого зла. Я не знал, человек ли передо мной, зверь или демон. С ног до головы его окружало бледно-желтое сияние, каждый дюйм громадного уродливого тела мерцал переливами света. Зеленоватые глаза, горящие пламенем ада, на миг встретились с моими, и существо начало неторопливо поднимать чудовищно длинную руку, увенчанную огромной ужасной ладонью.

Существо медленно воздело гигантскую руку над головой; сверкающие зеленые глаза будто пронзали меня насквозь. Не помня себя от ужаса, я поднял трость, но от слабости не смог нанести удар. Существо шагнуло ко мне. Громадная рука опустилась. Я ощутил ослепительную вспышку боли, в меня словно впились мириады ножей, и затем — пустота, милосердный дар утраты сознания.

И в этой пустоте прозвучал топот тяжелых шагов. Чудовище спускалось вниз!

Глава четырнадцатая Почерк дьявола

Более двадцати минут я пролежал без сознания на полу, там, где настиг меня удар неведомого существа. Затем я понемногу стал сознавать, что к вискам мне прикладывают что-то восхитительно холодное и живительное, а руки поочередно растирают и поливают ледяной водой. Я отрыл глаза и увидел, что надо мной склонился Хендрикс, дворецкий мистера Дигера; бедняга всеми силами старался привести меня в чувство.

— Что случилось? — воскликнул я.

— Не знаю, — ответил дворецкий. — В этом доме произошли ужасные вещи.

Через несколько минут мне удалось встать, хотя и с трудом. Голова раскалывалась, все кости и мышцы болели.

— Вас ударили по голове, — сказал Хендрикс.

— Да, — ответил я. — К счастью, череп остался цел.

Насколько я мог судить, серьезных повреждений у меня не было. Я получил страшный удар в правую часть головы, над ухом вздулась огромная шишка, но я не нашел никаких признаков трещин в черепной кости. Сам факт того, что я находился в сознании и мог двигаться и разговаривать, подсказывал мне, что о собственных ранах я мог не беспокоиться.

Но что произошло с Дигером, а также с Конроем и Оливером, остававшимися внизу, в библиотеке?

Я был в состоянии держаться на ногах, хоть и ощущал значительную слабость. Я поспешил в спальню и зажег свет. С первого же взгляда я понял, что Дигеру я больше ничем помочь не могу. Старый коллекционер был мертв; вероятно, он умер в ту минуту, когда страшное существо, изуродовавшее его и пришедшее снова, чтобы завершить свою чудовищную работу, нанесло мне открытой ладонью удар.

Я повернулся к дворецкому, застывшему рядом.

— Мистер Дигер мертв, — сказал я.

— Мертв! — вскричал дворецкий. — Мистер Дигер мертв?

Он подошел к кровати и несколько минут безмолвно смотрел на человека, которому прислуживал столько лет, который заботился о нем и помогал, когда слуга нуждался в помощи.

— Что случилось с инспектором Конроем? — спросил я. — И с детективом Оливером?

— Где они, сэр?

— Они были в библиотеке, — сказал я. — Что с ними?

— Не знаю, сэр, — ответил Хендрикс. — Я не заходил в библиотеку. Я был в своей комнате на четвертом этаже, услышал крик, а чуть позже выстрелы. Я понял, что они доносятся из спальни мистера Дигера и поспешил сюда.