Камни падают в небо - Анатолий Фёдорович Черняев

Первоначально нарождающаяся в море эфирная воронка не фиксируется ни взглядом, ни оптическими приборами. Как будет показано ниже, ее возникновение влечет за собой целый ряд электромагнитных аномалий, связанных с электрической заряженностью эфира. Если внешние геометрические размеры эфирной воронки (размеры, которые получились бы при измерении приборами) составляют по верху воронки десятки, возможно, сотни метров, то величина этих же размеров по внутреннему измерению полностью зависит от напряженности гравиполя выходящего эфира и может составлять многие километры. Поэтому, например, для судов случайно (а иначе и не угодишь в океане в зону воронки) попавших в окрестности воронки, начинается каскад пространственных, водных, электромагнитных неожиданностей, к которым не готова их команда (рис. 3).

Попробую достаточно приблизительно описать происходящие в районе воронки события.

Рис. 3. Схема выхода эфира в зоне Сандерсена

Сначала в месте выхода эфира наблюдается дымка наподобие тумана различной плотности, конусообразное покраснение и изменение прозрачности воздуха (днем) или неоновое свечение (ночью), электромагнитная аномалия и, как следствие, перебои в работе системы внешней связи, резко уменьшается атмосферное давление, что вызывает у людей приступы кессонной болезни и создает нехватку воздуха. На подходе к конусу начинаются фиктивные геометрические изменения размеров судна. На рис. 3. изображено пять этапов этого изменения. Первый этап - корабль еще не начал менять своих размеров, но описанные выше аномалии уже проявляются. Постепенно, входя во вторую зону части корабля, начинают пропорционально уменьшаться (геометрические, а не физические изменения), а команда чувствует какое-то общее беспокойство, тревогу, страх, но внешние изменения еще не наблюдаются. В этой части зоны у всех замедляется ход часов, радиосвязь прекращается, барахлят и отказывают навигационные приборы. Вход в третью зону почувствуют все. Пропорциональность геометрических изменений нарушается, команда попадает в чрезвычайные условия, когда во всем теле возникают сильнейшие боли, люди на палубе начинают уменьшаться относительно корабля быстрее, поскольку они имеют меньшую плотность, чем он, и им кажется, что корабль растет. Вместе с тем нос корабля уменьшается быстрее, чем корма, и для членов экипажа, находящихся на носу, корма как бы вспухает, а для тех, которые на корме, нос, сужаясь, как бы стремится исчезнуть. Одновременно корабль как бы «всплывает» над водой, а поверхность воды искривляется. Человеческое мышление не способно без подготовки понять логику этих изменений, и наступает всеобщая растерянность, весьма напоминающая помешательство. Но и это не все.

С морем творится вообще невообразимое. Прямо по курсу возникает подобие водяной ямы, «глубина» и форма прогиба которой определяются количеством выходящего эфира. Противоположная сторона ямы начинает, как бы подниматься над уровнем горизонта, все больше и больше нависая над кораблем (рис. 3). Иллюзию нависания обусловливает изменение направления напряженности гравитационного поля. В данном месте она направлена под углом к горизонту (показана стрелкой) и к центру Земли. Но для команды горизонт «держит» палуба корабля и если вода «отходит» от кормы, а над носом нарастает волна высотой до нескольких сот метров (следствие изменившихся масштабов), то поведение команды становится непредсказуемым. Корабль, попавший в эту зону, может по окончании рассасывания эфира остаться на плаву. Но вот останется ли на нем команда. Когда море на высоту как бы в сотни метров (рис. 3) нависает над кораблем, когда он сжат по отношению к нашей геометрии в десятки, а возможно, и в сотни раз, его положение, как и положение экипажа, практически безнадежно.

Даже если он не попадет в саму воронку и даже если он из очень легкого материала, т.е. окажется в балансируемом равновесии после рассасывания эфира и поэтому не потонет (что весьма проблематично), он окажется без живой команды. Быстрое эфирное сжатие приводит, по-видимому, к нарушению координатной деятельности, системы, регулирующей взаимодействие жизненных органов (возможно, стирается код этой деятельности). Корабли с металлическим корпусом, попавшие в позиции 4-5, спастись не смогут, поскольку последующее за сжатием расширение (по мере рассасывания эфира) воды, как менее плотного вещества, происходит быстрее, чем корабля, и он, не успев изменить свои геометрические размеры в объеме, достаточном для поддержания на плаву, тонет. Приведу пример засасывания корабля в водяную воронку [3]:

«Лето 1913-го... Небольшой русско-английский отряд кораблей идет учебным походом с примерным месторасположением 76о24' северной широты, 53о47' восточной долготы - между Землей Франца Иосифа и Новой Землей. Искровой телеграф русского крейсера «Диана» начинает принимать бессвязные и панические сигналы с идущего сзади почти в кильватере английского дредноута «Елизавета Третья». Минуты через полторы гигантское стальное судно, бешено вращаясь, исчезает в огромном водовороте.

Ни моряки «Дианы», ни капитаны и экипажи сопровождающих эсминца и двух миноносцев толком не успели понять, что происходит. Об этом свидетельствуют как записи в судовых журналах каждого из судов, так и сохранившиеся в запасниках морских музеев воспоминания очевидцев. Судовой журнал, как правило, на всех флотах - документ сухой и бесстрастный. И все же командир «Дианы» оставил в нем такую запись: «Это было нечто ужасное, не поддающееся описанию. Дредноут новой постройки, способный выдержать любую качку и успешно показавший свои ходовые качества в южных и северных морях, не однажды побывавший в штормах, ушел под воду со всей командой у нас на глазах, без малейшей надежды на спасение.

Командиры всех четырех уцелевших судов сделали в той ситуации то единственное, что им, наверное, и надлежало сделать: резко увеличив ход, они ушли подальше от гигантского водоворота, поглотившего «Елизавету». Вернувшись спустя некоторое время на место трагедии, отряд кораблей, (а затем и прибывшие сюда спасательные суда) не обнаружил никаких следов затопления дредноута, которыми обычно сопровождаются все морские катастрофы. Не было на воде ни обломков шлюпок или палубных надстроек, не плавали спасательные круги. Даже масляные пятна, спутники гибели любого судна того или нашего времени, отсутствовали на спокойной свинцовой поверхности Баренцева моря...».

С самолетами, попавшими в зону эфирного конуса, происходит почти аналогичная история. Молекулы воздуха, уменьшившись в сотни раз, уже не могут двигаться так, чтобы обеспечить подъемную силу крыла. А эфир в своем движении не создает необходимой подъемной силы, и самолет, лишившись опоры в воздухе, потеряв всякую связь со станциями слежения, и с отказавшими навигационными приборами почти неизбежно погибает. Трагедию людей, попавших в столь страшные обстоятельства, описать невозможно. Но это только часть тех неприятностей, которыми сопровождаются значительные выделения эфира, например в Бермудском треугольнике.

И хотя эта зона отстоит достаточно далеко от наших морей, корабли нашего флота не гарантированы от серьезных последствий при попадании в нее. Об этом свидетельствует заметка А. Сергеева «Вновь Бермудский треугольник» в октябрьском 1990 г. выпуске информационного бюллетеня «НЛО и аномальные