Полиаспектная антропология - Николай Морхов

началом при помощи разнородных сущностей и матриц, полностью подчиняющихся его (начала) волевым актам и являющихся инструментальными орудиями последнего (начала). Данные концептуальные взгляды, характерны для таких традиционных религий, как классический ведический индуизм в его различных изданиях, буддистская школа татхагатагарбха (если, конечно, последнюю трансцендентальную эпистему причислять именно к корпусу религиозных гносеологем, а не к иным формам абстрактного миропредставления) и многих других идентичных им сакральных течений. В сфере западной философии подобные ментальные воззрения репрезентированны отдельными крупнейшими интеллектуалами и теоретическими направлениями, принадлежащими к метадискурсу идеализма (т. е. платонизма, неоплатонизма и т. д.).

Наряду с этим, также следует отметить, что некоторые выдающиеся мыслители и теологи (такие как Иоанн Филопон, аль-Кинди и т. д.) продуцировали всевозможные аподиктические концептуальные, эпистемологические и иные предпосылки для конвергенции между собой креационистского и манифестационистского мировоззренческих метанарративов. То есть, они конструировали весьма корректные, непротиворечивые, последовательные и исчерпывающие рациональные системы, позволяющие последним (метанарративам) сосуществовать друг с другом в семантическом пространстве одной и той же единой и целостной всеобщей и интегральной интеллектуальной матрицы. В свою очередь, последняя (матрица), являясь всесторонним и полнообъемным синтезом между креационизмом и манифестационизмом, репрезентирует собой не только синкретическое и эклектичное, но и унитарное и холистическое универсальное теоретическое миропредставление. Однако, оно (миропредставление), по целому комплексу самых разнообразных причин, так и не смогло трансформироваться в самобытное автономное и полноценное теологическое направление, существующее абсолютно независимо от каких-либо традиционных креационистских и манифестационистских религиозных учений и способное инициировать полномерную и полновесную, во всех отношениях, эквиполентную дискуссию и полемику с ними (учениями). Хотя, конечно, гетерогенные мистические течения, практики и воззрения (такие как исихазм, суфизм, каббала и т. д.) входят в корпус классических авраамических богословских систем в качестве периферийных сегментов последних. И тем не менее, они (…воззрения), несмотря на свою корректную, адекватную и последовательную полноценную и рафинированную креационистско-манифестационистскую теологическую структуру, в отличие от последних (систем), не являются полнообъемными обособленными и суверенными религиозными конструкциями. Кроме того, все философские взгляды, репрезентирующие собой полновесную неоплатоническую (или манифестационистскую) концептуальную позицию и оппонирующие любым версиям монотеистического авраамического метанарратива, используются последним исключительно лишь в виде гносеологических и методологических инструментов для выстраивания посредством их гетерогенных богословских дискурсов, непротиворечащих кардинальным и тотальным образом его (метанарратива) базовым догматическим доктринам. То есть, на основании их (взглядов) возникли лишь уникальные мистические течения (исихазм, каббала, суфизм и т. д.) и отдельные специфические канонические и ортодоксальные представления, являющиеся интегральными элементами последнего (метанарратива). Что касается разнородных основополагающих индуистских религиозно-философских даршан (школ) (веданта/миманса, санкхья/йога и т. д.), то они — в том или ином виде — игнорируют такой эпистемологический и онтологический феномен, как креационизм. Безусловно, отдельные семантические аспекты и положения последнего (феномена) можно обнаружить, зафиксировать и конституировать в двайта-ведантистских теологических концепциях и взглядах крупнейшего мыслителя и гуру Мадхвачарьи. Однако, вполне понятно, что в поливариантном и интегральном всеохватывающем интеллектуальном ареале индуистской метафизики они (концепции и взгляды) являются не центральными и доминантными, а периферийными и второстепенными трансцендентальными позициями. Соответственно, в апофатическом и гносеологическом пространстве индуизма, в силу вышеуказанного положения дел, сама реализация полновесного синтеза между манифестационистским и креационистским миропредставлениями обладает маловероятной и фантомной перспективой. Таким образом, в настоящее время, хотя и существуют полноценные интеллектуальные и пневматические синкретические и интегральные мировоззрения, возникшие при помощи всесторонней конвергенции между последними (миропредставлениями), и тем не менее они либо находятся в интериорной ойкумене авраамических религиозных учений, не обладая при этом автономным и независимым от них теологическим статусом, либо исповедуются малочисленными социальными группами и отдельными рациональными акторами, являясь совершенно маргинальными и нонконформистскими ментальными взглядами, либо пребывают в каких-то иных трансцендентных и имманентных состояниях.

Вместе с тем, важно отметить, что любая матрица, представляющая собой специфического референта, всегда отсылает к двум другим базовым семантическим сегментам. Так, с точки зрения структурной лингвистики Ф. де Соссюра, помимо самого наличествующего уникального объекта, также существуют концептуальное представление (т. е. означаемое ("signatum"/"le signifîé")) о нем, сформулированное рациональным мышлением, и лингвистический (текстуальный и/или фонетический) конструкт (т. е. означающее ("signans"/"le signifiant")), в свою очередь, репрезентирующий собой как первого (объекта), так и последнее (представление). При этом постулирование не только ментального понятия (т. е. означаемого), но и лексемы (т. е. означающего), сигнифицирующих того или иного оригинального референта, на социальном и коллективном уровне, осуществляется посредством всеобщего консенсуса (или "конвенциального контракта") между теми или иными рассудочными акторами. Соответственно из вышеизложенных констатаций выстраивается определенная эпистемологическая тринитарная модель, включающая в свое имманентное пространство не только саму метафизическую, гилетическую или какую-либо иную инстанцию, но и присущий ей теоретический концепт, репрезентирующий собой те или иные предикаты и характеристики последней, а также лексическую единицу, обозначающую каждый из этих двух элементов в отдельности. Кроме того, дистинкция, корреляция и интеграция между собой отдельных означаемых (трансцендентальных понятий) и означающих (лексем) инициируются специфическим семиотическим элементом (или знаком). При этом, последний осуществляет различение, соотношение и объединение первого и второго сегментов в интериорном поле одной и той же единой и целостной универсальной и синхронической языковой структуры, наделяющей, в свою очередь, его тем или иным семантическим содержанием. Таким образом, важно подчеркнуть, что когда исследуются и интерпретируются те или иные феномены, процессы и матрицы, то всегда необходимо помнить о данной трехуровневой модели, состоящей из гетерогенных инстанций (т. е. референтов), ментальных дефиниций (т. е. означаемых) и лингвистических конструктов (т. е. означающих), и уже учитывая этот смысловой аспект формулировать различные теоретические дискурсы. Более того, также не следует забывать о семиотическом измерении, выступающем в качестве унитарности отвлеченных концептов и языковых лексем друг с другом.

Одновременно с этим, вполне понятно, что разнородные диалектические корреляции и взаимосвязи могут осуществляться не только между различными трансцендентными и имманентными, абстрактными и конкретными и другими модусами, но и между такими — уже лапидарно и схематично рассмотренными ранее — интеллектуальными представлениями, как идеализм/неоплатонизм, реализм/томизм, трансцендентализм и материализм. Кроме того, можно констатировать, что данные ментальные взгляды представляют собой производные от западного и, шире, средиземноморского философского метанарратива теоретические конструкты, являющегося для них безусловной и генетической первопричиной. Хотя, конечно, последние (взгляды) также рециркулируют в интеллектуальном ареале и других народов и обществ. Поскольку, они (взгляды) являются базовыми и фундаментальными эпистемологическими столпами для всех самых разнообразных типов и видов цивилизаций. Однако, в данном случае, это произвольное обобщение может вполне ограничиться горизонтами средиземноморского социокультурного пространства. Так, можно постулировать, что он (философский средиземноморский метанарратив) является полноценным субъектом, тогда как вышеперечисленные ментальные взгляды (идеализм/неоплатонизм, реализм/томизм, трансцендентализм и материализм/номинализм) репрезентируют собой тетрадического интегрального объекта. При этом, важно подчеркнуть, что между этими антитезами (т. е. метанарративом (субъектом) и взглядами (интегральным объектом)) не происходит никакой тотальной и необратимой контаминации, что, в