Владимир Ленин - ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ. Том 2

Мы же ограничимся сопоставлением с этим великолепным красноречием и прекраснодушием, с этой замечательной прозорливостью и дальновидностью следующего маленького факта. Г-н Южаков затронул вопрос о сословной и классовой школе. По первому вопросу можно найти точные статистические данные, по крайней мере, о мужских гимназиях и прогимназиях и о реальных училищах. Вот эти данные, заимствуемые нами из издания министерства финансов: «Производительные силы России» (СПБ., 1896. Отд. XIX. Народное образование. Стр. 31):

«Сословное распределение учащихся (в%% к общему числу их) видно из следующей таблицы»:

Эта табличка наглядно показывает нам, как неосторожно выразился г. Южаков, сказав, будто мы сразу и решительно (??) «отказались от сословной школы». Напротив, сословность и теперь преобладает в наших средних школах, если даже в гимназиях (не говоря уже о привилегированных дворянских заведениях и т. п.) 56% учащихся – дети дворян и чиновников. Единственный серьёзный конкурент их – городские сословия, достигшие преобладания в реальных училищах. Участие же сельских сословий – особенно если принять во внимание их громадное численное преобладание над остальными сословиями – совершенно ничтожно. Эта табличка наглядно показывает, следовательно, что тот, кто хочет говорить о характере современной нашей средней школы, должен твёрдо усвоить себе, что речь может идти только о сословной и о классовой школе и что, поскольку «мы» отказываемся действительно от сословной школы, – это делается исключительно для классовой школы. Само собою разумеется, что мы вовсе не хотим сказать этим, чтобы вопрос о замене сословной школы классовою и об улучшении последней был вопрос неважный или безразличный для тех классов, которые не пользуются и не могут пользоваться средней школой: напротив, и для них это не безразличный вопрос, ибо сословность и в жизни, и в школе ложится на них особенно тяжело, ибо смена сословной школы классовою есть лишь одно из звеньев в процессе общей и всесторонней европеизации России. Мы хотим только показать, как извратил дело г. Южаков и как его якобы «широкая» точка зрения на самом деле стоит неизмеримо ниже даже буржуазной точки зрения на вопрос. Кстати, о буржуазности. Вот г. А. Мануйлов никак не может понять, зачем это П. Б. Струве, так определённо охарактеризовавший односторонность Шульце-Геверница, тем не менее «пропагандирует его буржуазные идеи» («Р. Богатство» № 11, стр. 93). Непонимание г-на А. Мануйлова происходит всецело и исключительно от непонимания им основных воззрений не только русских, но и всех западноевропейских «учеников», не только учеников, но и учителя. Или, может быть, г. Мануйлов захочет отрицать, что к числу основных воззрений «учителя» – воззрений, красной нитью проходящих чрез всю его теоретическую, литературную и практическую деятельность, – принадлежит бесповоротная вражда к тем любителям «широких точек зрения», которые затушёвывают посредством сладеньких фраз классовое расчленение современного общества? что к числу основных его воззрений принадлежит решительное признание прогрессивности и предпочтительности открытых и последовательных «буржуазных идей» по сравнению с идеями тех Kleinbürger'ов, которые жаждут задержки и остановки капитализма? Если г-ну Мануйлову это неясно, то пусть он подумает хоть над произведениями своего товарища по журналу, г-на Южакова. Пусть он представит себе, что по интересующему нас теперь вопросу мы видим рядом с г. Южаковым открытого и последовательного представителя «буржуазных идей», который отстаивает именно классовый характер современной школы, доказывая, что это – лучшее, что можно себе представить, и стремясь к полному вытеснению сословной школы и к расширению доступности классовой школы (в вышеуказанном значении этой доступности). Право же, подобные идеи были бы несравненно выше идей г. Южакова; внимание направлялось бы при этом на реальные нужды современной школы, именно на устранение её сословной замкнутости, а не на расплывчатую «широкую точку зрения» Kleinbürger'а. Открытое выяснение и защита одностороннего характера современной школы правильно бы характеризовало действительность и уже самой своей односторонностью просвещало бы сознание другой стороны[365].

А «широкие» разглагольствования г-на Южакова, наоборот, развращают только общественное сознание. Наконец, практическая сторона вопроса… но ведь и г. Южаков не выходит ни чуточки за пределы классовой школы не только в этой статье, но и в своей «утопии», к которой мы и переходим.

III

Статья г-на Южакова, рассматривающая «вопрос всенародного обучения» (см. заглавие книги), называется так: «Просветительная утопия. План всенародного обязательного среднего образования». Уже из названия видно, что эта в высшей степени поучительная статья г-на Южакова обещает очень многое. Но на самом деле «утопия» г-на Южакова обещает ещё несравненно больше.

«Никак не меньше этого, дорогие читатели, без всякой уступки или компромисса… – так начинает автор свою статью. – Полное гимназическое образование для всего населения обоего пола, обязательное для всех и без всяких затрат со стороны государства, земства и народа, – такова моя огромная просветительная утопия!» (201).

Добрый г. Южаков полагает, очевидно, что гвоздь этого вопроса заключается в «затратах»; на этой же странице он повторяет ещё раз, что всенародное начальное образование требует затрат, а всенародное среднее образование по его «плану» никаких затрат не требует. Мало того, что план г-на Южакова не требует никаких затрат: он обещает гораздо большее, чем среднее образование для всего народа. Чтобы показать полный объём того, что обещает нам сотрудник «Р. Богатства», надо забежать вперёд и привести собственные торжествующие восклицания автора, когда он изложил уже весь свой план и любуется им. План г-на Южакова состоит в том, что с гимназическим образованием соединяется производительный труд «гимназистов», которые сами содержат себя:

«…Обработка участка земли… обеспечивает обильное, вкусное и здоровое продовольствие всего молодого поколения от рождения до окончания курса гимназии, а также продовольствие молодёжи, отрабатывающей цену учения (об этом институте Южаковского Zukunftsstaat'а[366] подробнее ниже), и всего персонала администраторов, преподавателей и хозяев. При этом все они обеспечиваются и обувью, а также шитьём одежды. К тому же попутно получается с указанного участка около 20 тыс. рублей, именно 15 тыс. от излишков молока и ярового хлеба… и около 5 тыс. р. от продажи шкур, щетины, перьев и прочих побочных продуктов» (216).

Подумайте только, читатель, содержание всего молодого поколения до окончания курса гимназии, т. е. до 21–25 лет (стр. 203)! Ведь это значит содержание половины всего населения страны[367]. Содержание и образование десятков миллионов населения, – да это уже настоящая «организация труда»! Очевидно, г. Южаков сильно рассердился на тех злых людей, которые утверждают, что народнические проекты «организации труда» – пустые фразы пустых говорунов, и решился совсем уничтожить этих злых людей обнародованием целого «плана» такой «организации труда», осуществляемой «без всяких затрат»… Но и это ещё не всё:

«…По пути мы расширили задачу; мы взяли на ту же организацию содержание всего детского населения; мы озаботились обеспечить молодых людей серьёзным для деревни приданым при выходе; мы нашли возможным определить на те же средства в каждую гимназию, т. е. в каждую волость, по врачу, ветеринару, учёному агроному, учёному садовнику, технологу и по шести мастеров, не менее (которые поднимут культуру и удовлетворят соответственные потребности всей местности)… И все эти задачи находят себе финансовое и экономическое разрешение при осуществлении нашего плана…»[368].

Как посрамлены будут теперь те злые языки, которые говорили, что знаменитое народническое «мы», это – «таинственный незнакомец», это – еврей с двумя ермолками и т. п.! Какая недостойная клевета! Отныне достаточно будет сослаться на «план» г-на Южакова, чтобы доказать всесилие этих «мы» и осуществимость «наших» проектов.

Может быть, у читателя явится сомнение по поводу этого слова: осуществимость? Может быть, читатель скажет, что, назвав своё творение утопией, г. Южаков тем самым отстранил вопрос об осуществимости? – Это было бы так, если бы г. Южаков не сделал сам в высшей степени существенных оговорок по поводу слова «утопия», если бы он не подчёркивал неоднократно во всём своём изложении осуществимости своего плана.

«Я имею смелость думать, – заявляет он в самом начале статьи, – что такое всенародное среднее образование кажется утопией только с первого взгляда» (201)…