Трагический январь. Президент Токаев и извлечение уроков - Леонид Михайлович Млечин

Токаев обратился к согражданам:

— Во всем прогрессивном мире плебисцит является одной из наиболее наглядных и очевидных форм прямого народовластия. Однако в Казахстане этот эффективный институт демократии не был задействован в полной мере. После референдума, проведенного 27 лет назад, когда была принята действующая Конституция, все последующие конституционные реформы получали одобрение в парламенте. В принципе это легитимная практика. Но я твердо убежден, что на новом этапе развития, строя Новый Казахстан, мы должны всенародно принимать такие судьбоносные для нашей страны решения. Поэтому мною подписан указ о проведении 5 июня республиканского референдума по вопросу принятия изменений и дополнений в Конституцию. Всеобщее голосование граждан по проекту конституционных поправок продемонстрирует нашу твердую приверженность демократическим принципам. Предстоящий референдум позволит каждому гражданину принять непосредственное участие в историческом событии, которое определит будущее Казахстана.

Люди проголосовали и одобрили поправки. Все поправки направлены на демократизацию общества, на разделение власти между разными ее ветвями, на обеспечение устойчивого развития казахстанского общества.

Касым-Жомарт Токаев:

— Мы уверены, что повторения Трагического января в нашей стране не будет. И залог этому, кстати говоря, — референдум. Мы соответствующие уроки извлекли.

Токаев, безусловно, извлек урок из пагубных последствий назначения на высокие государственные посты детей и близких родственников главы государства. Все значимые должности в ключевых государственных учреждениях и силовых структурах, включая суды, а также «хлебные места» в окологосударственном бизнесе заняли близкие первому президенту люди. Это вызывало крайнее недовольство в народе, и в ходе Трагического января Назарбаева открыто обвиняли в насаждении непотизма.

Поэтому Токаев инициировал внесение специальной статьи в Конституцию, запрещающей близким родственникам президента занимать должности руководителей государственных ведомств и даже национальных компаний. И это новшество было воспринято с энтузиазмом.

Коллегам в странах Центральной Азии инициативы Токаева не пришлись по душе. Близкие родственники строителя Нового Узбекистана Шавката Мирзиёева заняли ключевые должности в Администрации президента, службе безопасности президента и в службе государственной безопасности…

Внутри Казахстана тоже нашлись те, кого поразило предложение Токаева. Инициированный президентом запрет для ближайших родственников президента занимать высокие посты на госслужбе и в квазигосударственном секторе — нарушение давних традиций, восходящих еще к советской эпохе.

В позднесоветские времена секретарь ЦК по кадрам Иван Васильевич Капитонов, льстивый, но осторожный, спрашивал Брежнева, можно ли выдвигать в состав Центрального комитета членов семьи генерального.

Леонид Ильич, даже несколько обиженный, ответил вопросом на вопрос:

— А что, разве члены моей семьи — лишенцы?

Забытое уже слово «лишенцы» обозначало в послереволюционные годы так называемые эксплуататорские классы. Помещики, жандармы и служащие полиции, купцы, служители культа, кулаки лишались избирательных прав, их не принимали в профсоюзы, не брали на государственную службу, их детей не принимали в высшие учебные заведения и не брали в Красную армию. Им не давали продовольственные карточки. Принадлежность к лишенцам была крайне опасна.

Возник даже вопрос: не нарушают ли поправки в Конституцию права родственников президента Токаева: «Не является ли это нарушением прав казахстанцев, если они добросовестно выполняли свои рабочие обязанности, постепенно продвигались по карьерной лестнице и только по той причине, что их родственник стал первым лицом государства, не смогут рассчитывать на повышение, либо должны освободить руководящую должность? Члены рабочей группы по разработке изменений Конституции ответили, что в нынешних реалиях эта норма необходима, чтобы исключить любое назначение благодаря родственным связям».

Поправки в Конституцию были приняты, и местные журналисты написали, что кому-то из родственников Токаева уже пришлось покинуть свое кресло…

Конечно же, это производит впечатление.

И Токаев оставил пост председателя правящей партии и стал беспартийным. Почему он ушел? У главы государства предостаточно забот.

Объяснил, что нет смысла все держать в одних руках:

— Сегодня у нас буквально все замыкается на президенте, и это, я считаю, неправильно.

Обозреватели отметили: «Президент прервал тем самым традицию, продлившуюся с 1999 года, когда Нурсултана Назарбаева избрали председателем партии “Отан”. Сложное время наступает для правящей партии, у которой ключевым фактором электорального успеха всегда была фигура лидера. Этот шаг не только уравняет партии, но и в целом сделает политическую конкуренцию между ними гораздо сильнее. А бороться за места в парламенте станет труднее».

Отныне ни президент, ни акимы (мэры городов и губернаторы областей), ни судьи, ни военнослужащие не должны состоять в политической партии.

Токаев:

— В стране появятся новые партии, а действующие начнут пересматривать и перестраивать свою деятельность в соответствии с актуальными веяниями и требованиями граждан. Мы окончательно отойдем от суперпрезидентской формы правления, усилим полномочия парламента.

Глава государства сознательно ограничивает свою власть?

Не очень характерно для политиков, особенно азиатских. И это ревниво и даже болезненно воспринимается его коллегами в Центральной Азии.

Токаев сказал, что поправки к Конституции означают переход Казахстана к качественно новой модели формирования и взаимодействия институтов власти, укоренение новой политической культуры:

— Для более четкого и емкого понимания я обозначил эту модель, этот процесс как Вторая республика. В соответствии с новой парадигмой сокращаются полномочия президента, значительно усиливается роль парламента и маслихатов, существенно расширяется участие граждан, системно укрепляется правозащитная сфера.

Возвращается мажоритарная система избрания депутатов парламента — избиратели будут голосовать не только за партийные списки, но и за отдельных кандидатов, чьи программы им придутся по душе.

Это переход от суперпрезидентской модели к президентско-парламентской.

Токаев произносит слова, которые редко звучат из уст глав государств:

— Гражданам Казахстана явно не хватает социальной справедливости, и отсюда устойчивое недоверие к институтам власти. Мы продолжим наш курс на комплексное усиление системы защиты прав и свобод человека. В Новом, Справедливом Казахстане не должно быть места полицейскому произволу, некомпетентным прокурорам и предвзятым судьям.

Председатель Верховного суда Жакип Асанов рассказал о происходящих переменах. Теперь 37 процентов гражданских споров заканчиваются примирением, а раньше только 2–3 процента. В административных делах еще недавно граждане и предприниматели почти всегда проигрывали государственным органам. Теперь больше половины судебных вердиктов выносится в пользу предпринимателей и граждан. Перемены происходят и в уголовной юстиции: число оправдательных приговоров по тяжким и особо тяжким преступлениям увеличилось в семь раз.

В стране появляется уполномоченный по правам человека. Люди получили право отзывать депутатов, не оправдавших доверие. И напрямую обращаться в восстановленный Токаевым Конституционный суд. Если не нравится закон, если он нарушает Конституцию страны, можно добиться его отмены.

Президент Токаев поручил Генеральной прокуратуре проверить все уголовные дела против бизнеса с 2021 года:

— Конечно же, уголовные дела, рожденные в фантазиях сотрудников правоохранительных органов, должны быть прекращены в срочном порядке.

Он потребовал сделать так, чтобы сотрудники силовых структур не дискредитировали политику государства по созданию благоприятных условий для бизнеса.

Токаев:

— В условиях глобальной турбулентности и неопределенности, усиления внешних и внутренних вызовов, как правило, роль государства усиливается. Однако нашей стратегической целью всегда