Кризис и Власть Том II. Люди Власти. Диалоги о великих сюзеренах и властных группировках - Михаил Леонидович Хазин

короткое имя «Младший». Убедившись на критически важном примере, что правильный подбор кадров и крупные вложения в благотворительность хорошо окупаются, Младший и далее занимался главным образом расходованием поступающих в его распоряжение средств, оставив бизнес наемным управляющим. За два десятилетия он потратил на благотворительность 500 млн долларов — практически все доходы своей громадной империи[298]. Однако и в коммерческих делах Младший, получивший в свое время очень дорого оплаченный урок, действовал столь же тщательно и надежно. Он сумел организовать работу с акционерами, позволившую сохранить контроль над основными нефтяными компаниями при формальном владении менее 10 % акций каждой, а кроме того, провел в 1929–1933 годах блестящую операцию по захвату крупнейшего банка страны.

Таким образом, и в 1930-е Рокфеллеры оставались могущественной и сплоченной семьей под руководством реально выдающегося человека[299]. В 1931 году, когда ему исполнилось всего лишь 57 лет, этот человек начал решать проблему, о которой мы уже говорили выше: проблему наследования. В отличие от Рокфеллера I, у Рокфеллера II было пятеро сыновей (и одна дочь), старшему из них к тому времени уже исполнилось 25 (тот самый возраст, когда Младший потерял на бирже свой первый миллион), и не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, какие страсти по поводу папашиного наследства могут разгореться в ближайшие десятилетия.

Рокфеллер II принял решение, казавшееся на тот момент оптимальным: реальную власть, то есть наработанные контакты во всех подконтрольных организациях, передать старшему сыну, а денежное наследство — поделить между наследниками поровну. Тем самым всякая конкуренция между сыновьями устранялась в зародыше, и они получали возможность когда-нибудь объединить свои капиталы в общесемейных проектах. Вторая часть плана Рокфеллера сработала идеально: в течение 38 лет, с 1940 по 1977 год, его сыновья регулярно встречались на семейном совете, а затем придерживались выработанной на нем единой стратегии действий. Проблема возникла с первой частью.

Прирожденный лидер, для которого было только два мнения, его и неправильное, Нельсон Рокфеллер не собирался просиживать штаны в советах директоров. Ему нужно было лично принимать решения и лично справляться с их последствиями. Буквально на следующий год после получения свой доли наследства Нельсон ринулся в бой, переложив часть капитала своего фонда в акции венесуэльской нефтедобывающей компании. Как станет ясно из дальнейших событий, сделано это было с дальним прицелом: имперские убеждения Рузвельта не были секретом для американской элиты, и успешная деятельность на внешних рынках была простейшим способом «прийтись ко двору» в Вашингтоне.

Налаживая контакты с венесуэльскими, а заодно и со всеми латиноамериканскими кругами, Нельсон не забывал и родную страну. Он создал небольшую посредническую фирму, продававшую площади в громадном здании Рокфеллер-центра. Накопив опыт, в 1938 году он убедил Рокфеллера II, что лучше других справится с должностью директора всего центра, и стал им, оттеснив старшего брата, Джона, на второй план. В 1940 году Нельсон стал признанным лидером среди братьев. В этом же году, на фоне вступления США во Вторую мировую войну, сработал и дальний политический расчет 1935 года — как некогда Франклин Рузвельт, Нельсон Рокфеллер в 32 года вошел в узкий круг сотрудников Белого дома. Сложно сказать, подействовала ли на него какая-то свойственная этому месту магия или же пример Рузвельта, проделавшего путь от богача-аристократа к президенту-популисту, но с этого момента все помыслы Нельсона были сосредоточены на единственной цели: стать президентом США.

Тут самое время заметить, что по личным качествам Нельсон существенно отличался от Франклина. Дипломатичности и коварства, свойственных Рузвельту, у него не было и в помине, зато имелись бесстрашный напор и стремление стоять на своем до конца. Полученный за годы войны опыт и связи в Вашингтоне позволили Нельсону претендовать на лидерство уже не только среди братьев, но и в семье в целом. Джону Рокфеллеру II в 1945 году было уже за 70, как и его ближайшему соратнику, личному адвокату Томасу Дебевуа[300] (1874–1958), и идея передать дела напористому и успешному Нельсону выглядела вполне логичной.

Внезапная смерть Эбби Рокфеллер, жены Рокфеллера II, в апреле 1948 года подвела окончательную черту под решением передать власть в семье. Убитый горем Младший постепенно отошел от дел, а в 1951 году передал значительную часть оставшегося состояния в Фонд братьев Рокфеллеров, повторно женился и дожил свои дни в кругу новой семьи, почти не встречаясь со своими сыновьями. Тогда, в 1947 году, он имел все основания считать, что передал дело Рокфеллеров в надежные руки: во главе семьи стоял человек, пользовавшийся непререкаемым авторитетом среди остальных братьев, успешно руководивший несколькими компаниями и лично знавший самого Рузвельта.

Ну а теперь, уважаемый Читатель, скажите, в чем подвох?

Читатель. В личных качествах Нельсона? Он был недостаточно дипломатичным, чтобы создать собственную властную группировку?

Теоретик. И это тоже; но, на наш взгляд, куда важнее другая проблема. Нельсон Рокфеллер получил в наследство отцовский капитал, но не отцовские связи и уж тем более не отцовское дело. Выстраивание долгоиграющих схем влияния путем привлечения талантливых людей на свою сторону под видом «благотворительности», которым долгие годы занимался Рокфеллер II, было слишком скучным для решительного и напористого Нельсона; ему требовались быстрые и зримые результаты, такие как официальные должности в правительстве, выборные должности и, в качестве высшей цели, — президентское кресло.

Влиятельные вассалы Младшего, такие как Раймонд Фосдик и Уинтроп Олдрич, не имели никаких причин переприсягать новому сюзерену — Нельсон не понимал, как с ними работать, и не доверял им, предпочитая собственных выдвиженцев. Формирование длительных отношений[301] — пожалуй, самая сложная сфера человеческой деятельности, которой даже столь талантливый человек, как Рокфеллер II, учился несколько десятков лет. Поэтому «старая гвардия» семьи не могла воспринимать молодого Нельсона в качестве лидера — он не понимал очевидных для любого из них вещей и не понимал, чем эти старпёры могут быть ему полезны, если не желают слушать его указаний. В итоге с 1948 года «Рокфеллеры» перестали быть единой группировкой: братья и выдвиженцы Нельсона составили одну ее часть, а «старая гвардия», самым заметным представителем которой был Уинтроп Олдрич, — другую.

Читатель. Вы так уверенно об этом пишете, будто сами там были!

Теоретик. Гораздо увереннее! Вы ведь слышали выражение «врет, как очевидец»? К делам Власти оно относится в полной мере — очевидцы, то есть непосредственные участники, как правило, хуже других понимают, что происходит. Во-первых, от них что-то зависит — а значит, все их информаторы берут поправку на «а что мне за это будет?». Во-вторых, они заинтересованы в каком-либо исходе дела