Без демократии не получится. Сборник статей, 1988–2009 - Егор Тимурович Гайдар

предшествующие десятилетия сохранять систему всеобщей воинской обязанности и потребности армии в ней.

Одна из реакций на новые реальности — сокращение срока службы по призыву. Если после Второй мировой войны он, как правило, составлял 2–4 года, то к 1980–1990-м годам в развитых странах, сохранивших систему призыва, он сокращается до 9–12 месяцев[74]. Однако это тот срок, за который можно обеспечить лишь начальную боевую подготовку, но не укомплектовать годные к ведению боя, слаженные воинские части.

Когда президент Франции Ж. Ширак обосновывал необходимость военной реформы во Франции, отказа от призыва, перехода к комплектованию армии на контрактной основе, одним из его аргументов было то, что кризис в Персидском заливе 1990–1991 годов продемонстрировал: многочисленная на бумаге французская призывная армия не способна в обозримые сроки выделить даже 10-тысячный контингент для направления в зону боевых действий[75].

Есть постиндустриальные страны, в которых, несмотря на продолжающуюся дискуссию о необходимости реформы системы комплектования вооруженных сил и отказа от призыва, пока не принято такого решения. Значимый пример здесь — Германия. До 1983 года система призыва в Германии предполагала сочетание обязательной воинской службы (в течение 10 месяцев) и альтернативной гражданской службы в течение периода, на треть превышающего срок воинской службы. Граждане, пожелавшие проходить альтернативную службу, должны были доказать основания своего выбора в органах призыва. Примерно 50 процентов из тех, кто хотел проходить альтернативную службу, получали отказ. К 1983 году невозможность сохранения такой системы стала очевидной. Реформа 1983 года создала основу действующей в настоящее время в Германии системы комплектования вооруженных сил. С этого времени подлежащий призыву молодой человек должен направить в органы призыва письмо с указанием того, хочет он проходить воинскую службу или альтернативную гражданскую службу. 99 процентов ходатайств о прохождении альтернативной службы удовлетворяются. Один процент отклоняется в силу технической неправильности оформления документов. Примерно половина тех, кто проходит альтернативную службу, работает в организациях здравоохранения. Срок военной службы — 10 месяцев, альтернативной — 11. По существу, речь идет о добровольной воинской службе[76].

Аргументы сторонников призыва в Германии своеобразны. Они отмечают, что при сохранении хотя бы частично призывной армии риск того, что политики допустят втягивание страны в военный конфликт за пределами ее границ, минимален. К тому же альтернативная гражданская служба — важный источник рекрутирования кадров для малопрестижных профессий. Отказ от нее создаст дополнительные финансовые проблемы.

Для контрактных армий постиндустриального мира одна из важнейших развилок — выбор приоритета модели контракта. Американская система комплектования вооруженных сил опирается на короткие контракты. Предполагается, что контрактники — молодые люди в возрасте, как правило, 18–20 лет, которые подписывают контракт на 3–5 лет, иногда возобновляют его. К окончанию срока службы они получают набор привилегий, в том числе образовательных, связанных с поступлением на государственную и муниципальную службу. Преимущество такой системы — мобильность рядового состава вооруженных сил, возможность быстрой переброски в горячие точки, выполнение армией роли института, открывающего дорогу социального продвижения выходцев из низкостатусных семей, являющихся обычно источником комплектования кадров контрактников. Недостатки — значительное время, необходимое для подготовки солдат, способных обращаться с современным оружием, повторные затраты при наборе новых контрактников.

Противоположную систему использует Канада. Здесь Министерство обороны делает ставку на длительные контракты, на то, что занятость рядового, сержантского состава в армии распространяется на бо́льшую часть трудовой деятельности, охватывает 20–25-летний период. Преимущества и недостатки здесь симметричны. Немолодых, обремененных семьей контрактников трудно быстро перебрасывать в горячие точки и долго держать там. Но при этой системе можно экономить средства на подготовку контрактников, дольше использовать их, что позволяет им накапливать опыт.

Выбор системы комплектования вооруженных сил определяется в каждом государстве национальными приоритетами, характером доминирующих угроз.

Вне зависимости от существенных деталей форм организации контрактной армии развитие государств — лидеров современного экономического роста на протяжении последних десятилетий убедительно показало, что массовые призывные армии, адекватные усилиям периода индустриализации, доказавшие свою необходимость в мировых войнах ХX века, соответствующие социальным, технологическим условиям полутора веков между началом XIX и серединой XX века, уходят в прошлое. Насколько устойчива эта тенденция, покажет время. Прогнозировать долгосрочные тенденции развития стран — лидеров современного экономического роста — занятие опасное и непродуктивное. Но по меньшей мере один фактор, задающий область допустимых значений, — демографическая динамика, в значительной мере определяющая отношение общества к призыву, — носит долгосрочный характер.

Для стран догоняющего развития представляется важным понимание того, что существующие трудности функционирования системы призыва — не случайные порождения общественной несознательности, недостатка финансовых ресурсов, а глубокая, стратегическая проблема, связанная с долгосрочными тенденциями общественного развития и требующая решения.

Егор Гайдар. «Мировая экономика и международные отношения», 2004, № 8

Ядерный баланс: опасные игры

Доцент Университета Нотр-Дам Кейр Либер и адъюнкт-профессор Пенсильванского университета Дэрил Пресс опубликовали в американском журнале Foreign Affairs статью «Подъем ядерного превосходства США». В ней изложены результаты расчетов, полученных в рамках разработанной ими модели. Они демонстрируют, что Соединенные Штаты создали ядерный потенциал, достаточный для гарантированного уничтожения России и Китая, позволяющий не опасаться ответного удара.

В статье российскому и китайскому руководству подробно объяснили, в чем смысл развертываемой США системы противоракетной обороны. Речь, по мнению авторов, идет не о предотвращении угроз, исходящих от стран-изгоев, а о другом — о мерах, позволяющих свести к минимуму риски ответного удара России и Китая, который может последовать за ядерным ударом со стороны США.

Америка — свободная страна. Что написали доцент с адъюнктом — их дело. Беда в том, что, когда берешься за столь деликатную тему, хорошо бы понимать ответственность, которую ты на себя принимаешь.

Я профессиональный экономист, в свое время руководил правительством ядерной державы. И в моделях, и в ядерном оружии кое-что понимаю. Когда читаю пассажи о том, что американские крылатые ракеты, запущенные с американских бомбардировщиков Б-52, вероятно, невидимы для средств российских ПВО, меня восхищает слово «вероятно». Хочется спросить авторов модели: кому, в случае если их догадка о невидимости окажется неправильной, они будут объяснять причины своих ошибок?

Мир был ближе всего к ядерной войне в 1962 году, во время кубинского кризиса. Развитие событий происходило в 100 километрах от побережья США. Американское военное планирование базировалось на гипотезе, что на этом острове нет советских тактических ядерных средств. Об этом свидетельствовали данные ЦРУ и американской военной разведки. Исходя из этого разрабатывались планы бомбардировки Кубы, высадки американского десанта. Напомню, что все эти события происходили в стране, которая почти в 155 раз меньше, чем современное российское государство. О том, что в это время на острове