Эффект летучей мыши. 10 уроков по современному мироустройству помимо черных лебедей - Фарид Закария

Мы уже это проходили. В эссе, опубликованном в журнале Foreign Affairs в 1988 году, гарвардский учёный Сэмюэль Хантингтон привел настолько много примеров, когда люди говорили об упадке Америки, что придумал для них термин – «деклинисты». Он утверждал, что в те времена Америка переживала пятую волну упадка. Первый был спровоцирован запуском советского спутника, второй – в конце 1960-х годов – войной США во Вьетнаме, третий – нефтяным шоком 1973 года, четвёртый – Уотергейтским скандалом и стагфляцией конца 1970-х годов, а пятый – подъёмом Японии в конце 1980-х годов (когда он писал книгу). В последующие годы Америка настолько доминировала, что потребовалось немало усилий, чтобы поколебать её уверенность. Но война в Ираке, финансовый кризис 2008 года, а теперь и COVID‑19 привели к тому, что, несомненно, является шестой волной упадка.

Хантингтон отметил, что какими бы красноречивыми ни были предсказания американского упадка, они всё равно не сбывались. Его противоположная точка зрения с годами выросла в собственную концепцию, породив целую индустрию учёных и журналистов, выступающих против «мифа об американском упадке». Окажется ли шестая волна ещё одним ошибочным примером обречённости и уныния? Или мы наблюдаем, как слабые места накапливаются, дополняя друг друга? В книге «Крах британского величия» историк Коррелли Барнетт утверждает, что Великобритания, сверхдержава своей эпохи, прошла через похожую модель. Она пережила ряд неудач, но со временем проблемы усугубились, ошибки усложнились, а международная конкуренция стала более жёсткой. После многих десятилетий эрозии, к концу 1940-х годов, несмотря на победу во Второй мировой войне, страна оказалась фактически банкротом. Империя Великобритании распалась и следующие полвека приспосабливалась к уменьшившейся глобальной роли. Неужели именно это будущее и ожидает Америку?

Основания для беспокойства всё-таки есть. Неумелое противодействие Соединённых Штатов пандемии высветило слабые места в их собственной внутренней системе и подорвало имидж мирового лидера, подпитывая разочарование в американской модели капитализма и демократии. За последние два десятилетия благодаря Интернету люди по всему миру получили более широкое представление об американской модели – и они отвернулись от некоторых из её наиболее жестоких аспектов. В Соединённых Штатах гораздо больше насилия с применением оружия, полицейских расстрелов и заключённых в тюрьмах, чем в других развитых странах. Неравенство тоже остаётся на высоком уровне. Огромное количество людей лишено элементарной гарантии медицинского страхования. Расовая пропасть остаётся неизменной. Когда я рос в Индии, люди критиковали внешнюю политику США, но при этом считали американскую модель самой передовой и успешной в мире. Сегодня они смотрят на неё с гораздо большим скептицизмом и, да, иногда даже с жалостью.

Но реальность такова, что Америка при всех своих недостатках продолжает демонстрировать отличные результаты по самому основному показателю глобальной мощи – экономическому весу. Она остается крупнейшей экономикой мира, на которую приходится около четверти всего мирового производства – больше, чем на Китай и Японию вместе взятые. За последнее десятилетие доля Америки в мировом ВВП фактически увеличилась, поскольку США вышли из мирового финансового кризиса быстрее и сильнее, чем большинство коллег. Банки, которые оказались в центре кризиса, вышли из него более влиятельными. В Индексе глобальной конкурентоспособности Всемирного экономического форума США занимают второе место (после крошечного Сингапура). В последнем рейтинге компании Deloitte по глобальной конкурентоспособности обрабатывающей промышленности они почти сравнялись с Китаем. В США сосредоточено большинство крупнейших и наиболее технологически развитых компаний планеты. Мировой резервной валютой остается доллар США, который за последние годы только расширил влияние, и теперь на него приходится почти 90 % всех валютных операций. Экономист и инвестор Ручир Шарма отмечает, что если Китай и США «сохранят официально заявленные в 2019 году темпы роста номинального ВВП – около шести процентов и четырёх процентов соответственно, – то Китай догонит США только к 2050 году». И конечно, Вашингтон обладает самыми мощными в мире вооружёнными силами, тратя на оборону больше, чем следующие десять стран вместе взятые – половина из которых, будучи союзниками США по договору, находятся в его команде.

Америка – сложная, неоднородная, неравноправная страна с ярко выраженными сильными и слабыми сторонами. Даже несмотря на то, что управление страной могло бы происходить более эффективно и справедливо, государство остаётся невероятно сильным, по крайней мере, если судить по традиционным показателям мощи. Что заметно изменилось в последние годы, так это «мягкая сила» Америки – часто определяемая как её привлекательность, образец и потенциал определять повестку дня. Учёный, придумавший концепцию «мягкой силы», Джозеф Най, в последние годы предупреждал о безошибочных признаках эрозии США. Най отмечает, что отношение к Соединённым Штатам в мире ухудшилось. По данным исследования Pew Survey 2018 года, только 50 % опрошенных в двадцати пяти странах положительно относятся к США, в то время как 43 % относятся к ним отрицательно. Только 28 % считали, что Америка учитывает интересы других стран. И лишь 14 % полагают, что она прилагает больше усилий для решения глобальных проблем, чем несколько лет назад. Отчасти это является прямым отражением падения поддержки американского президента с 64 % у Обамы до 29 % у Трампа. Но, помимо личностных качеств, этот спад, похоже, больше связан с тем, что происходит за пределами Америки, чем внутри. Именно там, в условиях «подъёма остальных», происходят реальные перемен.

Чтобы понять, почему могущество Америки ослабевает, обратите внимание на основную идею мощи – способность добиваться от других того, чего вы хотите. Сравните американское влияние, скажем, на Турцию, на сегодняшний день и три десятилетия назад. В 1980-х годах Вашингтон мог заставить Турцию делать всё, что попросит. Экономику страны зачастую спасали с американской помощью. Её военные занимали доминирующее положение в политике и оставались верным союзником Соединённых Штатов на протяжении всей холодной войны. Сегодня Турция практически не прислушивается к мнению Вашингтона, продвигая собственные идеи и программы, решительно выступая против поддержки США курдов в Сирии и покупая военное оснащение у России. Растущее непочтение Турции к Вашингтону началось задолго до эпохи Трампа. В 2003 году администрация Буша, привыкшая к старым отношениям с Турцией, решила использовать эту страну в качестве одного из двух фронтов для вторжения в Ирак. И она была ошеломлена, когда турки отказали ей в разрешении.

Я привожу в пример Турцию, потому что она иллюстрирует главную причину растущих ограничений американской власти, которая заключается не в упадке Америки, а скорее в подъёме остальных стран. В 1980-х годах Турция выступала в роли послушного союзника, поскольку её экономическое, политическое и военное выживание зависело от Вашингтона. Но холодная война давно закончилась, и проблемы безопасности Турции носят более узкоспециализированный характер, имея меньше отношения к глобальным