ВП СССР - Разгерметизация

Точка зрения, что несовпадение мнений вызвано подлостью, продажностью оппонента и т.п., в большинстве случаев непра­вильна и ведет только к тому, что человек замыкается в своем собственном субъективизме. Не говоря уже о том, что подлость, тоже иногда “засыпает” и у под­леца подобно тому, как совесть иногда засыпает у людей, себя подлецами не считающих.

Кроме того, описание любого объективного явления в нау­ке, где нет специального языка символов (как в математике), всегда субъективно и в большинстве случаев носит ту или иную эмоциональную окраску. РУГАНЬ В АДРЕС ОППОНЕНТА, спор вокруг его ЛИЧНЫХ качеств — мусор в науке; в нём теряются зерна ОБЪЕКТИВНОЙ истины, хотя при этом социология и история как её составная часть в конечном итоге имеют дело с нравственностью и интеллектом людей и потому вынуждены давать им свои оценки.

Ложь — преднамеренное искажение информации об объек­тивном явлении; заблуждение — непреднамеренное искаже­ние информации об объективном явлении, вызванное не осоз­нава­емыми причинами. Если речь идет о науке, то мы имеем дело в подавляющем большинстве случаев с искренним заблуждением, а не с преднамеренной ложью, когда информа­ция о каком-либо явлении оказывается недостоверной. Этого тезиса никто не оспаривает, пока дело касается естественных наук. Однако, как только спор касается области любой обще­ствоведческой науки, то достаточно часто недостоверная информация об объективном сразу “становится” ложью, но не искренним заблуждением <(т.е. расцени­вается как злоумышленная ложь, а не как искреннее заблуждение, обусловленное сбоями в алгоритмике психике или её неправильной организацией, что реально имеет место в подавляющем большинстве случаев; умышленная ложь таким заблуждениям только сопутствует, хотя подчас и неотъемлемо сопутст­ву­ет[302])>. Не избежать этой судьбы и достоверной информации, не вписывающейся в чей-то лич­ный субъективизм.

Для лжи должны быть свои причины, и оппоненты их всегда находят в тех или иных видах “продажности”. Хроноло­гически это выглядит так: сначала обвиняли в том, что полити­ческие писатели (обществоведы) продавались враждебным державам или “всем враждебным жидам”; с осознанием клас­сового характера обществоведения и классового антагонизма “хороших” и “пло­хих” классов к ранее известным видам доба­вилась продажность по классовому признаку “плохих” обще­ственных классов. Но общественные науки являются ОДНО­ВРЕМЕННО государственными, партийными, национальными, классовыми, а их содержание состоит в процессе познания частью породившего её целого; в силу этого общественные науки в конечном итоге, и прежде всего, являются ГЛУБОКО ЛИЧНЫМИ.

Всякая личность, прежде чем займется изложением другим людям своих личных представлений о тех или иных сторонах жизни общества (содержание всех отраслей обществове­дения именно в этом), уже сформирована обществом и несет на себе груз стереотипов жизненного опыта: своего инди­видуального, семьи, религии, селения, класса, нации или псевдонации, государства, человечества и т.п. Это и определяет субъективизм личности, проявляющийся в форме искажения информации об объективных общественных процессах. “Про­дажность” ученого-обществоведа имеет место ВСЕГДА в силу общественного объединения труда и его специализации, классового, экономического и т.п. расслоения единого организма общества. Речь может идти только о степени осознания самим обществоведом своей “продажности”. Через это лежит путь к осознанию СВОЕГО субъективизма, что эквивалентно освобождению от наиболее грубых (по крайней мере) его ошибок.

Есть в обществе и особого рода субъективизм, претендую­щий быть общечеловеческим объективизмом. Еврейство, хотя и рассеяно среди народов, воспринимает так или иначе их достижения; но в силу своей замкнутости оно только космо­политично, но не общечеловечно, так как ОБЩЕЧЕЛОВЕЧНОСТЬ БЕЗ НАЦИОНАЛЬНОГО САМОСОЗНАНИЯ НЕВОЗ­МОЖНА; а псевдонациональное самосознание еврейства в той или иной форме присуще представителям всех наций как органическая часть национального или многонациональ­ного (при открытости культуры) самосознания. Вследствие этого от общечеловеческого в изложении еврейства на поверку ничего, кроме денег, в конечном итоге не остаётся. Маркс был неточен, сказав, что деньги — это отчужденная сущность труда и бытия. Гораздо точнее будет сказать: ДЕНЬГИ — ОБЩЕСТВЕННОЕ ПОРОЖДЕНИЕ, ОТЧУЖДАЮЩЕЕ ЧЕЛО­ВЕКА ОТ СУЩНОСТИ ТРУДА И БЫТИЯ. Отсюда и субъекти­визм особого рода, наиболее далекий от объективности. Поэтому мало еврею осознать безнациональный субъективизм еврейства; надо еще проникнуться национальным самосозна­нием народа, в котором он живет. После этого можно говорить об общечеловеческом. Теперь вернемся к продажности.

Имеет место в обществоведении и прямой подкуп: вот тебекошелек, а ты за это “об этом” ничего не пиши! а “об этом” пиши так! Но это настолько редкое явление, что гово­рить о нем серьезно не приходится. В подавляющем большин­стве случаев прямого подкупа нет, а есть формирование и ис­пользование ПИРАМИДЫ ОСОЗНАННОГО ЗНАНИЯ в “эли­те” (в результате чего люди с убеждениями, необходимыми для осуществления определённых сценариев, продвигаются на соответствующие должности) и ПИРАМИДЫ НЕПОНИМАНИЯ по всей толпе, включая “элиту” (в результате чего толпа не понимает, как осуществляется её выпас и заклание), о чём писалось ранее; ибо каждый работает искренне (рабский труд неэффективен) в меру своего понимания. Совокупность этих двух пирамид в проекции друг на друга, кстати, тоже может быть символически изображена пресловутой звездой Давида.

В итоге редкий из пишущих на темы об обществе избежал того, чтобы не обвинять кого-нибудь из своихнаучных оппо­нентов в тех или иных видах безнравственности, а то и в пря­мой продажности, отказывая им в праве на искреннее заблуждение по причине непонимания им описанных особен­ностей наук обществоведческого профиля.Как следствие этот явления в обществоведении (и всех отраслях искусство­ведения) нам чаще видится инсценировка рассказа Марка Твена “Журналистика в Теннеси[303]”, а не НАУКА, раскрываю­щаяобъективную истину, изменяющуюся во времени вместе с обществом; конечно, если обществоведение не выро­дилось в верноподданную бесцветность.

Перечитывая заново[304] основоположников российских марк­систских “канонов”, временами думаешь, что Марк Твен писал “Журналистику в Теннеси”, глядя на их перепалку.

И результатом перепалки “вождей”, усердствовавших во взаимных обличениях злоумышленной подлости и продажности, для которых в большинстве случаев в жизни не было реальных причин, явля­ется неосознанный ими потенциалих же наследия, в котором подчас оставалось только «раскрыть скобки и привести подоб­ные члены». Но это требовало одного: стремления понять, как идейный противник дошел до его мыслей, и как ты сам дошел до своих. И кто и в чём при этом ошибся и почему.

Применительно к личностям В.И.Ленина-Ульянова-Бланка и Л.Д.Бронштейна-“Троцкого” нераскрытый потенциал их совместной деятельности выглядит так.

Ленин не боялся фактов и был способен, опираясь на фак­ты, принять решение, отвечающее обстановке, и корректиро­вать это решение по ходу изменения общего положения при проведении решения в жизнь. Ленин жил в текущем времени и делать прогнозы остерегался.

Л.Д.Бронштейн пытается осознать отличие истории России от Запада. Он выдвигает уже приводившееся обвинение “вож­дей” ВКП (б) в интеллектуальном иждивенчестве, которое по своему содержанию является упреком в неспособности предвидеть процесс развития событий. Правда, делает он это с позиций “про­ро­чества” о «перманентной революции», тайна происхождения которого от него самого скрыта. Он пишет:

«… отсутствие широкой политической концепции обрекает и самого волевого политика на нерешительность при наступ­лении больших и сложных событий» (ист. 81, стр. 315).

Л.Д.Бронштейн неоднократно говорит о необходимости для проведения по­литики прогноза, который он понимал как описание процес­са. Его предложение о придании законодательной функции Госплану, поддержанное Лениным, — КУСТАРНАЯ попытка породить структуру концептуальной власти в государственном аппарате СССР.

Троцкий стоит над текущим временем, поскольку опира­ется на “пророчество”. Его ошибки в деле оценки происхо­дящих событий — это прежде всего ошибки “пророчества”, которому он слепо верит и о происхождении которого серьез­но не задумывается.

Ленин был склоненв политике больше доверять объектив­ному “само”-развитию исторического процесса, а “Троцкий” норовил взять управление развитием исторического процес­са на себя, опираясь в этом на “пророчество”, но не знал всего необходимого. Посягая на управление историческим процессом, “Троцкий” не задумывался о том, что процесс издревле управляем другими. Ленин, избегая делать прогнозы, видел будущее многовариантным; “Троцкий”, опираясь на “пророчество”, видел один вариант “будущего”, прессуя под него текущее настоящее.