Тайные братства «хозяев мира». История и современность - Эрик Форд

государства означает благополучие фирмы, где государство и компании тесно переплетены. Эта кампания — не просто дело одного человека, который эстетически восхищается Путиным и имеет деловые интересы в России. Его чувства поддерживает целая куча людей с финансовыми связями с Кремлем…

В конце концов, у нас есть только косвенные признаки стремления России повлиять на исход выборов — несколько отдельных точек и история прошлых вмешательств в подобные ситуации. Но модель и замысел не могут не беспокоить. Если бы Путин хотел создать идеального кандидата, который бы обслуживал его интересы, то его воображаемая лаборатория сделала бы кого-нибудь, похожего на Трампа». [Конец цитаты].

«Подарок для России»

The New York Times назвала победу Трампа на президентских выборах «неожиданным подарком» для России. «Победа Дональда Трампа стала неожиданным бонусом для Кремля, который воспользовался долгой и мучительной предвыборной кампанией в Соединенных Штатах, чтобы продемонстрировать глобальный охват своих разрушительных операций по дезинформации и поставить под сомнение весь западный демократический процесс», — пишет автор статьи. По его мнению, сам результат выборов был менее важен для Москвы, чем возможность «использовать эту кампанию как свидетельство того, что Запад находится в упадке».

«Несомненно, они (Кремль) пьют шампанское», — цитирует издание политического консультанта Глеба Павловского.

Газета «Коммерсант» назвала итоги выборов 45-го президента США главной сенсацией десятилетия. Издание полагает, что его грядущий приход в Белый дом сулит радикальную смену вех и во внешней политике США, способную дать новый шанс на восстановление отношений с Россией.

По мнению заместителя директора ИМЭМО РАН Федора Войтоловского, после смены власти в Вашингтоне сделают ставку «не на утопические многосторонние инициативы, а на пролонгацию и дополнение двусторонних договоренностей», что открывает возможности для взаимодействия с Россией.

Между тем профессор Гарвардского университета Александр Кейссар считает, что Трампу придется отфильтровать многие свои высказывания: «Провести границу между тем, что он говорил во время кампании, чтобы привлечь на свою сторону избирателей, и тем, что он реально намеревается сделать, невероятно сложно. Про Россию он говорил хорошие вещи, но также он говорил и о восстановлении мощи США и вряд ли пойдет на существенные уступки».

Против реального улучшения отношений с Россией может сыграть и темперамент Трампа, который на удивление помог ему на выборах, считает профессор Колумбийского университета Роберт Джервис: «Он, конечно, может достучаться до Путина и даже в одностороннем порядке снять часть санкций, но потом начинается самое интересное — если российский лидер поведет нечестную игру, подставит Трампа, что-то недоскажет, то новый американский президент не только моментально охладеет к этой идее, но и может начать Путину мстить. Шутки с ним плохи, помните, что он далеко не политик в привычном понимании».

Парадокс заключается в том, что Трамп — это еще более «Путин», чем сам Путин. Поведение американского президента способно поставить Кремль в тупик; вот как об этом пишет российский автор Владимир Пастухов для bbcrussian.com:

«Избрание Дональда Трампа президентом Америки, помимо всех прочих глобальных политических вызовов, ставит в повестку дня кремлевской политики довольно специфический психологический вопрос, ответ на который не очевиден: как вести дела с человеком, который способен лгать еще более изощренно и напористо, чем это привыкли делать в самом Кремле?

Это курьезное и даже анекдотичное обстоятельство может создать в отношениях между Россией и США большую неопределенность, чем при Обаме и всех предыдущих президентах.

Ложь вообще и в политике в частности, и в XXI веке заслуживает того, чтобы ей посвящали трактаты.

К сожалению, ложь оказалась неистребимым спутником политики, и поэтому является общераспространенным явлением.

Но отношение к ней и масштаб явления в разных политических культурах разные.

В общем и целом честность формально признавалась в рамках западной политической культуры добродетелью, и поэтому ложь была загнана здесь в подполье.

Ее распространение имеет на Западе партикулярный характер. Здесь много и разнообразно лгут в частной жизни, но разоблаченная публичная ложь чревата самыми негативными последствиями, в связи с чем политики предпочитают быть осторожными.

Не так обстоит дело в России. Ее политические руководители рассматривают ложь как допустимое оружие борьбы слабого против сильного.

В этом есть какая-то скифская традиция борьбы степи с цивилизацией. Обмануть сильного, обхитрить, использовать публичную ложь как инструмент достижения своих экономических и политических целей не является чем-то зазорным. Напротив, это что-то вроде военной доблести (учитывая, что русские ощущают себя сегодня в состоянии войны со всем миром, такой подход представляется весьма естественным).

Собственно, весь феномен “гибридной войны” России на Украине и в Сирии выстроен именно на этом.

Путин не испытывает никакого дискомфорта, сначала заявляя, что в Крыму не было и нет ни одного российского солдата, а через год — солируя в фильме, повествующем о самой удачной операции российской армии все в том же Крыму.

Россия то ли ведет, то ли не ведет войну в Донбассе, то ли вводит, то ли выводит войска на Ближнем Востоке.

Это удивительная способность кремлевских политиков лгать, глядя прямо в глаза, зачастую ставит их западных и особенно европейских партнеров в тупик и заставляет пасовать назад, а значит, достигает цели.

Но в скором времени все может измениться для России в худшую сторону.

Несмотря на свою уникальную способность к публичному лицедейству, Путин вне публичной сферы зарекомендовал себя достаточно честным партнером, умеющим держать слово и нести неформальные обязательства.

Пользуясь русским сленгом, можно сказать, что он в полном смысле слова “понятийный человек”. Закон и формальные ограничения имеют для него не очень существенное значение, а вот правила и обычаи поведения в узком кругу близких ему людей им чтутся неукоснительно.

В целом это нормальная черта крестьянской культуры, которая ограничивает действие норм морали узким кругом “своих”, допуская любые отклонения от нее в отношении чужих. В этом смысле Путин вполне имманентен своему народу.

Эта моральная гибкость до сих пор давала Путину огромные тактические преимущества в общении с его европейскими коллегами, обремененными разного рода комплексами и ограничениями воспитанного человека.

С тех пор как он предположительно пришел к выводу, что имеет дело с людьми, на которых нельзя полагаться и которые являются для него “чужими” (этот перелом, судя по всему, произошел в период с 2008 по 2012 год), он стал выигрывать у европейцев одну партию за другой.

“Минский”, “Нормандский”, “Женевский” форматы переговоров не оставляют интеллигентным европейским политикам никаких шансов на успех. Путин самозабвенно манипулирует общественным мнением как в России, так и на Западе, меняя правила по ходу игры, называя белое черным и наоборот, отрицая очевидное и утверждая невероятное.

Приход к власти Трампа способен свести