Андрей Столяров - Русский Мир

Имперскость Русского мира — это имперскость Вселенной, объемлющей собой все, что создано, и гармонизирующей подробности бытия по единым вселенским законам.

Новая цивилизационная доктрина

Идея новой цивилизационной доктрины витает в воздухе.

Смысловая пустота будущего, которая сейчас надвигается на Россию, порождает не только апатию в обществе, воспринимающем любую неопределенность, как правило, в качестве приближающейся угрозы, но и, поскольку нет точек согласования, — разнонаправленность конкретных экономических интересов. Люди и деньги текут из страны, где отсутствует внятная социальная перспектива. К уже начавшемуся переустройству мира Россия явно опаздывает. Колоссальная битва за будущее происходит пока без ее непосредственного участия.

Эта ситуация не может считаться нормальной.

Не случайны участившиеся в последние годы попытки по формулированию конструктивной "русской идеи". Образ будущего, внедренный в сознание общества, несомненно, способен оказывать на него положительное терапевтическое воздействие. Он уже сам по себе развертывает историческую перспективу. Стратегическое значение таких наработок понятно.

Вместе с тем ни «американский» индустриальный проект, куда Россия сейчас подключается просто в силу цивилизационной инерции, ни "евразийское направление", предлагающее по сути ту же индустриализацию, но в экстенсивно-архаической форме, не способны служить путями перехода к новой реальности. В первом случае Россия оказывается не в собственном будущем, обеспечивающем самостоятельность, а в чужом прошлом и фактически лишь удерживает прежние цивилизационные рубежи, а во втором, кстати, являющемся до сих пор чисто кабинетной, схоластической разработкой, отказывается от будущего вообще и становится "застывшей цивилизацией" восточного типа.

Внятную социальную перспективу эти идеи образовать не могут.

России нужен проект, который бы обеспечил ей реальное присутствие в будущем.

Таким цивилизационным проектом сейчас является Русский мир.

И другого пути в будущее у России, видимо, нет.

2002 г.