Соломон Шварц - Антисемитизм в Советском Союзе

Такое состояние советских источников и скудость источников познания Советского Союза, свободных от советского официального контроля, очень затрудняют изучение советской действительности и вынуждают собирать фактические данные по крупицам и реконструировать сложную картину советской современности на основе анализа частичных данных или на основе изучения явлений, находящихся в более или менее отдаленной связи с действительным предметом изучения.

Эта работа по методу своему несколько напоминает работу археолога, на основании большого числа фрагментарных данных восстанавливающего сложную картину далекого прошлого, с той лишь разницей — в пользу изучения советской действительности, — что действительность эта значительно ближе нам и что перед исследователем ее всё же иногда встает возможность проверить результаты его работы показаниями живых свидетелей советской современности.

Для новейшего периода открылся новый источник изучения проблемы антисемитизма в Советском Союзе. Это показания большого числа евреев-беженцев из Советского Союза и польских евреев, проведших годы войны в Советском Союзе (в лагерях, в ссылке и в качестве свободных граждан). И эти показания требуют критического к себе отношения, но они всё же в подавляющем большинстве случаев свободны от стремления сознательно подгонять изображение виденного и пережитого к определенной обязательной схеме. Источник этот пока мог быть использован лишь в очень узких пределах. Систематическая работа по собиранию такого рода сведений еще почти не ведется. Но и то сравнительно немногое, что было пока сделано, позволяет более ясно видеть некоторые явления. Читатель найдет ниже, в главе пятой, указания на эти источники.

Для выяснения вопроса об антисемитизме в районах немецкой оккупации ценным дополнительным источником являются становящиеся постепенно доступными для изучения немецкие архивы. В немецких документах, не предназначавшихся для опубликования, имеется множество в общем отвечающих действительности подробных сообщений о проведении в жизнь политики истребления евреев и об отношении местного населения к этой политике и к евреям вообще. Значительное число такого рода документов, хранящихся в архивах Еврейского Научного Института (ИВО) в Нью Йорке, было использовано для настоящей работы.

Специальный и очень ценный материал имеется и по вопросу о еврейской проблеме в партизанском движении и в партизанских районах. Материал этот позволяет выяснить взаимоотношения между евреями и неевреями в партизанском движении и между евреями-партизанами и местным нееврейским населением. Материал этот систематически собирался Еврейской Исторической Комиссией в Польше, создавшей обширный архив показаний партизан-евреев, среди которых есть немало бывших участников советского партизанского движения (часть этого архива имеется в копиях в ИВО). И огромный материал собран организациями самих партизан. Среди них наибольшую активность проявила историческая комиссия Союза (бывших) Партизан (евреев) «Пахах» в Италии. Итоги работы этой комиссии были опубликованы в виде большого исследования, широко использованного в главе пятой этой работы.

Подробные указания на все эти и другие источники читатель найдет в тексте книги и особенно в примечаниях.

Работа эта вышла в свет в 1951 году по-английски вместе с более значительной по объему работой автора «Политика национальностей и еврейский вопрос в СССР». Обе вместе образуют большой том: «Евреи в Советском Союзе», опубликование которого по-русски — при теперешнем состоянии русского книжного рынка вне СССР — невозможно.

В настоящем издании работа несколько дополнена, в частности, в нее включен подробный анализ всех доступных данных об эвакуации евреев в Советском Союзе в годы 2-й мировой войны. Вопрос этот прямого отношения к теме об антисемитизме не имеет. Но широко распространенное заграницей мнение о проводившейся будто бы советским правительством политике спасения евреев, находившихся под угрозой истребления их Гитлером, является, может быть, главной основой ложных представлений о действительном состоянии вопроса об антисемитизме в Советском Союзе: можно ли допустить мысль о поощрении или хотя бы о толерировании антисемитизма советским правительством, если это правительство проявило такую исключительную активность в деле спасения евреев?

Это серьезный аргумент, требующий тщательной проверки всего материала об эвакуации евреев в Советском Союзе в годы войны. Автор пытался разрешить эту задачу в приложении к книге.

Нью Йорк.

Февраль 1952 года

С. Шварц.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Подъем антисемитизма во второй половине двадцатых годов

В старой России антисемитизм не имел глубоких корней в народных массах. На русском антисемитизме последних десятилетий перед революцией лежала явственная официальная печать: это был один из элементов правительственной политики, и антисемитизмом была заражена лишь часть верхних слоев общества, особенно чиновничество, и кое-где часть средних слоев города. В широких массах народа антисемитизма почти не было, да и самая проблема отношения к еврейству перед ними не вставала, так как широкие слои русского народа почти не соприкасались с евреями.

Более или менее глубокие корни в народных массах антисемитизм имел в старой России лишь в некоторых частях так называемой черты оседлости, главным образом на Украине, где еще со времени польского господства, в силу особых условий, на которых здесь не приходится останавливаться, настроения антисемитизма имели очень широкое распространение в крестьянстве. Но и здесь до революции антисемитизм, за исключением редких и коротких моментов, не принимал напряженного характера, а погромы 80-х годов прошлого столетия и начала двадцатого века были городским явлением, сознательно вызывавшимся органами правительства и привлекавшим в основном лишь сравнительно немногочисленные, главным образом городские подонки. Да и по размаху своему эти погромы, потрясшие в свое время совесть мира, сейчас, в свете опыта позднейших лет, в частности по сравнению с волной погромов, прокатившейся по стране в 1918–1920 годах (не говоря уже о гитлеровской политике прямого истребления евреев), кажутся относительно ограниченным явлением.

В годы революции, особенно в годы гражданской войны и в районах, где гражданская война приняла наиболее напряженный характер, антисемитизм вырос чрезвычайно и превратился в одно из наиболее острых орудий контрреволюции, широко захватив, особенно на юге и на юго-востоке, основную толщу городского и сельского населения. К этому времени относится часто цитировавшееся впоследствии, но в свое время в Советской России мало обратившее на себя внимание постановление советского правительства об энергичной борьбе с антисемитизмом и об объявлении погромщиков «вне закона» («Известия» от 27-го июля 1918 года.). На этом постановлении я остановлюсь ниже при анализе борьбы с антисемитизмом мерами уголовной репрессии.

С окончанием гражданской войны антисемитизм в Советской России, казалось, начал быстро идти на убыль, и не только в официальных советских кругах, но и в широких кругах заграницей, особенно в кругах заграничного еврейства, в годы, непосредственно следовавшие за окончанием гражданской войны, получила широкое распространение мысль, что антисемитские настроения в России, поскольку они еще сохраняются, являются лишь отголоском недавнего прошлого, что антисемитизм быстро и окончательно сходит здесь на нет.

Первые вести о новой волне антисемитизма

Этому оптимизму, однако, вскоре был нанесен тяжелый удар. Советская печать сначала просто не замечала нового роста антисемитизма, — по-видимому, действительно не замечала, а не замалчивала его. Но, начиная с 1926 года, в руководящих советских кругах начали бить тревогу.

Одним из первых поднял публично вопрос об антисемитизме председатель Президиума Центрального Исполнительного Комитета Советов М. И. Калинин. Откликаясь на обращенное к нему письмо молодого крымского коммуниста Овчинникова, встревоженного созданием в Крыму еврейских сельскохозяйственных колоний, Калинин летом 1926 года писал (М. Калинин, «Еврейский вопрос и переселение евреев в Крым», «Известия» от 11-го июля 1926 года.):

«Писем, записок на митингах, как с подписью, так и без подписи по еврейскому вопросу вообще и по переселению евреев в Крым, в частности, очень много. Одни из них явно черносотенны и антисемитичны, другие, как письмо тов. Овчинникова, стремятся искренне выяснить, почему евреям ворожит советская власть. Между прочим, очень характерный штрих: по словам тов. Грандова [редактора газеты для крестьян «Беднота» издания ЦК ВКП], за последние четыре года среди крестьянских писем в «Бедноту» совершенно не было заметно писем по еврейскому вопросу, лишь за последнее время они появились в связи с переселением евреев в Крым».