Андрей Сухомлинов - Кто вы, Лаврентий Берия?: Неизвестные страницы уголовного дела

Ответ: Да, правильно.

Вопрос: Вы также показали, что Берия вам дал указание расстрелять без суда арестованных за вражескую работу, содержавшихся под стражей в Москве. Так?

Ответ: Да, насколько помню, речь шла об арестованных, содержавшихся под стражей в Москве.

Вопрос: В таком случае скажите, с какой целью было расстреляно без суда 25 арестованных, содержавшихся в октябре 1941 года в Куйбышеве и Саратове?

Ответ: О расстреле этих арестованных я ничего не помню.

Вопрос: Скажите была ли необходимость расстреливать этих арестованных без суда?

Ответ: Как я показал на предыдущем допросе до перерыва, с моей точки зрения, такой надобности не было.

Вопрос: Вы признаете, что вы лично направили в Куйбышев Семенихина с группой людей для незаконного расстрела 25 арестованных, на которых впоследствии задним числом были оформлены утвержденные вами заключения?

Ответ: Этого я совершенно не помню и прошу по возможности напомнить мне этот случай, с тем, чтобы я смог воспроизвести его в своей памяти.

Вопрос: Вам оглашается выдержка из показаний Семенихина Д.Э. от 30.07.1953 года, который показал:

«Я помню, что в соответствии с полученным мной предписанием, которое мне сейчас предъявлено на двух листах, из Москвы я выехал 18 октября 1941 г., т. е. в тот же день, когда я получил это предписание.

Предъявленное мне сейчас предписание я получил лично от Кобулова Б.З., который мне сказал, что мне надлежит выехать в город Куйбышев и привести в исполнение приговоры в отношении арестованных, указанных в предписании. Со слов Кобулова, арестованные, которых надлежит расстрелять, находились в Куйбышеве».

Вы подтверждаете эти показания?

Ответ: Ничего не могу сказать. Если Семенихин показывает, значит, правда, но я сам этого не помню. Мне ясно только одно, что самостоятельно такого решения я принять я не мог и не имел права.

Вопрос: Вам предъявляется подписанное Берия предписание от 18.x. 1941 года № 2756/6 о командировании Семенихина в гор. Куйбышев для расстрела 25 арестованных. Это предписание вы лично вручали Семенихину, отправив его в Куйбышев. Скажите, почему в предписании сказано: «выехать… и привести в исполнение приговор…», тогда как никакого приговора вообще не было, так как арестованные были расстреляны без суда?

Ответ: Кто составлял этот документ и почему он составлен в такой редакции, которая не соответствовала действительности, я сейчас не помню.

Вопрос: Вы скрываете истинные цели, которыми руководствовался Берия, отдавая незаконное распоряжение о расправе без суда над 25 арестованными. Почему вы не говорите следствию правду?

Ответ: Никакого намерения обманывать следствие я не имею. Неточность формулировок моих ответов объясняется исключительно моей забывчивостью. Какими соображениями руководствовался Берия, отдавая распоряжение о расстреле без суда указанных 25 арестованных, содержавшихся под стражей в Куйбышеве, я не знаю.

Вопрос: 28.11 1939 года вы утвердили постановление, составленное следователем Ивановым и вашим помощником Влодзимирским на арест Эйнгорна Абрама Осиповича. Вы это обстоятельство подтверждаете?

Ответ: Да, это постановление утверждено мной, но дело это я совершенно не помню.

Вопрос: Ознакомьтесь с этим делом и объясните, при каких обстоятельствах оно расследовалось?

Ответ: Я просмотрел это дело, но восстановить его в своей памяти все же не могу.

Вопрос: Напоминаю, что Эйнгорн допрашивался вами и следователем Макаровым в кабинете последнего и при допросе этот арестованный подвергался избиению. Сейчас вы это не вспоминаете?

Ответ: Я такого случая не помню.

Вопрос: Следствием установлено, что Влодзимирский, допрашивая Эйнгорна, требовал от него клеветнического показания о связи Эйнгорна с одним из руководителей партии и правительства. Действия Влодзимирского были вызваны вашими указаниями или же их дал Берия?

Ответ: Со всей искренностью заявляю, что такой факт мне неизвестен. Эйнгорна, фотокарточка которого мне сейчас показана, я никогда не видел, я его не допрашивал и дело о нем совершенно не помню. Подобных возмутительных «установок» я ни от кого не получал и сам никому не давал.

Вопрос: Кто мог дать указания о переводе того или иного арестованного в Сухановскую тюрьму?

Ответ: Такое указание могли дать Берия и Меркулов, я мог перевести арестованного в эту тюрьму, но только после согласования этого вопроса с указанными лицами.

Вопрос: Чем объяснить, что Эйнгорн после окончания следствия по его делу и выполнения ст. 206 УПК[69] был переведен в Сухановскую тюрьму?

Ответ: Об этом факте я ничего не знаю, не помню также ставился ли вопрос о таком переводе кем-либо из моих подчиненных…»

На мой взгляд, начинать работу с Кобуловым нужно было не с выяснения отдельных конкретных деталей его преступной деятельности, а с вопроса организации им лично политических репрессий. Ведь Кобулов был не просто исполнителем воли Берия и Меркулова; он возглавлял самые серьезные специальные подразделения в НКВД и НКГБ, отвечал за работу секретно-политического отдела, ему подчинялось следствие, которое вела следственная часть по ОВД во главе с Влодзимирским, да и он сам одно время (1938–1939 гг.) был начальником следственной части НКВД СССР. Так что у кого, так это у Кобулова руки были действительно в крови.

Из справки 1-го спецотдела МВД Гр. ССР видно, что только в 1937–1938 годах особой тройкой НКВД Гр. ССР под председательством Кобулова было рассмотрено 1756 дел, расстреляно — 1233 человека, осуждено к различным срокам — 514, освобождено — 9 человек.

Поскольку от Кобулова на допросах добиться ничего не удавалось, основное внимание следствие в 1953 году уделило работе с его окружением. Здесь дело пошло легче, и Кобулов был прижат доказательствами. А в конце — признал все. Вот некоторые данные из дела.

Причастность Кобулова к расправе над сотрудниками НКВД Кедровым, Голубевым и его матерью-пенсионеркой Батуриной была доказана показаниями Берия, Меркулова, Деканозова, Мешика и Влодзимирского. Из материалов дел расстрелянных Белахова и Слезберг видно, что Кобулов лично применял к ним пытки. После расстрела без суда 25 человек осенью 1941 года Кобулов утвердил сфальсифицированные заключения, составленные Влодзимирским. Эти заключения с подписями Кобулова были приобщены к делу. Их ровно 25 штук — по количеству расстрелянных.

Кроме этого установлено, что ордер на арест старого большевика М.С. Кедрова, дело в отношении которого было ранее прекращено, подписал лично еще до войны Кобулов. Кедров в 1941 году вместе с другими 24 арестованными тоже был расстрелян.

Документально доказана причастность Кобулова к аресту девяти жителей Мамукинской деревни, расстрелянных по решению тройки, возглавляемой Гоглидзе. Ордера об их аресте подписал Кобулов. Крестьяне обвинялись в подготовке терактов в отношении Кобулова и Гоглидзе. Уже известный нам Влодзимирский показал, что обо всем творившемся в следственной части по ОВД Кобулов был проинформирован.

С ведома Кобулова были убиты дипломат Бовкун-Луганец с женой в 1939 году, а в 1940 году — похищена и расстреляна жена маршала Кулика К.И. Кулик-Симонич.

Кобулов лично применял пытки; об этом свидетельствовали Кварикашвили, Кримян, Хазан, Васина, Тавдеашвили, Савицкий.

Заместитель министра внутренних дел Грузии Каранадзе рассказал о расстреле с участием Кобулова жителей Мамукинской деревни, а также сотрудников НКВД Грузии Султанишвили, Мхелидзе, Абашидзе.

Работник следственной части МВД СССР Семенов показал, что Кобулов вместе с Меркуловым жестоко избивали на допросах в 1941 году арестованных Штерна и Баландина, позже расстрелянных.

Осужденная Васина рассказала, что следствие по ее делу велось под руководством Кобулова и Гоглидзе. Ее избивали плетками и шомполами. По ее показаниям, после гибели председателя ЦИК Абхазии Лакобы Кобулов и Берия в 30-е годы учинили в республике террор: были арестованы жена Лакобы, сын, мать, братья. Беременную жену Лакобы избивали и в ее присутствии глумились над сыном, добиваясь, чтобы она подписала сфабрикованный протокол.

Арестован Василий Сталин. Ордер подписал Б. Кобулов Вторая страница постановления об аресте В.И. Сталина. Подписал Б Кобулов

Заместитель Гагринского отдела НКВД Васильев показал, что указания о применении пыток к арестованным в 1937–1938 годах исходили от Кобулова, а составленные лично Кобуловым протоколы допросов арестованных рекомендовались как образец умения разоблачать врагов.

В ходе следствия был допрошен бывший начальник 6-го отделения 2-го отдела ГУГБ НКВД СССР Визель. Вот что он рассказал: