Коллектив авторов - Югославия в XX веке. Очерки политической истории

В первые месяцы 1894 г. цель Организации была конкретизирована – достижение автономии Македонии. Один из основателей организации X. Татарчев вспоминал, что ее основоположники не могли провозгласить своей целью «непосредственное присоединение Македонии к Болгарии», так как осознавали, что это вызовет множество дополнительных осложнений из-за противодействия великих держав и амбиций соседних государств. Они решили, что автономной Македонии в будущем будет проще объединиться с Болгарией, а если это станет недостижимым, то Македония «может послужить объединительным звеном федерации балканских народов».

Существенным является признание основателями Организации того факта, что непосредственным толчком к ее созданию стало усиление иностранной, особенно, сербской пропаганды в Македонии. Так, по воспоминаниям еще одного из первых болгаро-македонских революционеров, Д. Груева, еще в 1891 г., когда группа студентов из Македонии задумывала в Софии создать революционную организацию, они имели в виду необходимость противодействия сербской пропаганде[44], необходимость поставить на повестку дня идею освобождения Македонии, «прежде чем сербская пропаганда усилится и раздробит народ»14.

До 1896 г. организация, созданная в Салониках, носила название Македонской революционной организации, затем, до 1902 г. называлась Болгарские македонско-одринские[45] революционные комитеты, с 1902 г. по 1905 г. Тайная македонско-одринская революционная организация, а в 1905 г. получила название Внутренней македонско-одринской революционной организации (ВМРО)15.

В Софии находился Верховный македонский комитет (ВМК), созданный выходцами из Македонии. В разные исторические периоды взаимоотношения между ВМК и революционной организацией складывались по-разному – от теснейшего сотрудничества до силового противостояния.

В 1899 г. ЦК Организации постановил, что во всех районах Македонии должны быть созданы небольшие четы из революционных деятелей, находящихся на нелегальном положении. В 1897–1899 гг. действовало более 20 чет под руководством революционных деятелей-нелегалов, или под командованием бывших разбойников (харамии), перешедших на сторону Организации16. От деятельности таких чет страдало прежде всего мирное сельское население и христианское, и мусульманское. Об этом свидетельствует множество фактов из консульских донесений. Кроме того, четы усердно избегали столкновений с регулярными частями турецкой армии и полиции. Видимо, деятельность чет была ни чем иным, как одной большой провокацией, призванной разбудить мусульманский фанатизм и вызвать резню христиан в Македонии и тем самым привлечь внимание международной общественности к положению дел в этой области, заставить Европу воздействовать на Турцию, чтобы та ввела автономию Македонии.

Рубеж XIX–XX вв. в Старой Сербии ознаменовался заметным усилением албанской активности. Несомненное влияние в этом отношении оказала греко-турецкая война 1897 г. Например, за одну майскую неделю 1897 г. в Ускюб прибыли возвратившиеся с греко-турецкой войны 4800 албанских добровольцев. Они привезли с фронта множество оружия, и свободно продавали его в городе17. В январе 1898 г. русский консул в этом городе докладывал в Константинополь об участившихся «в последнее время» «гонениях и угнетениях» албанцами христиан, что вызвано победой Турции над греками в 1897 г. и «Виницким делом»[46].

Побывавший в начале XX в. на Балканах известный русский литератор А.В. Амфитеатров так отозвался об албанцах: «Самые отвратительные подданные [Османской империи], самая восхитительная орда»18. С молчаливого согласия Порты и при подстрекательстве Австро-Венгрии албанцы терроризировали неалбанское население Старой Сербии и Македонии, которое, опасаясь убийств и грабежей, оставляло родные места.

Тогда же, в начале XX в. русский консул в Ускюбе В.Ф. Машков в донесении в российское посольство в Константинополе с горькой иронией отмечал: Старую Сербию «вследствие поразительно быстрого разжижения славянского элемента и замещения его арнаутским, уже давно правильнее было бы называть Новой Албанией»19. Машков описывал сложившуюся в крае ситуацию: «Предоставленные самим себе арнауты повели дело так, что еще живущие между ними христиане стали их бесправными рабами… Всякий… самый негодный из арнаутов может невозбранно отобрать и дом, и имение, и скот, и дочь, и жену, и детей христианина. Люди, почему-либо имеющие несчастие не понравиться тому или иному арнауту, а, тем более, осмеливающиеся протестовать против насилий, безжалостно исчезают с лица земли… Благодаря такому ужасному положению, православное население Старой Сербии поразительно быстро редеет, и уже теперь эта исконно славянская земля остается славянской лишь по имени. Еще десять, много – два десятка лет такого режима, – и христиане останутся лишь по городам.

Огромное значение в поддержании анархии играет и то обстоятельство, что арнауты вооружены, как говорится, до зубов. Эта постоянная близость оружия, при полной уверенности в безнаказанности, естественно ведет к слишком поспешному и частому его употреблению, как в счетах между собой, а особенно против христиан, так даже и против правительства. Правом ношения оружия пользуются и католики. И лишь одно православное население обездолено в этом отношении, хотя в Старой Сербии и на западной периферии Македонии существование без оружия прямо-таки немыслимо. Тут и женятся, и крестят детей, и пашут землю, – все с ружьем под рукой. Но лишь арнауты узнают, что такой-то христианин обзавелся не капсульным ружьем, а „доброй пушкой“, т. е. „Мартинкой“[47], – на него тотчас устраиваются форменные облавы, он травится наравне с дикими зверями. Еще памятны всем здесь события 1901 года в Колашине20, когда власть и простые, не имеющие никакого официального положения арнауты в трогательном согласии ополчились против 43-х сербских сел, возымевших величайшую дерзость обзавестись полуторасотней „мартинок“, безусловно необходимых для самозащиты. Каких тогда только жестокостей и издевательств не чинилось – до катаний заптиев[48] и арнаутов на православных старцах-попах включительно! Не помогло тогда и вмешательство Императорского правительства, добившегося было от султана формально, но затем не исполненного, обещания оставить христианам ружья… и даже наказать арнаутов»21.

Да и сами албанские племена враждовали между собой. Очередное обострение ситуации в Старой Сербии произошло в 1902 г. в связи с междоусобными албанскими конфликтами в Призрене22.

В Македонии обстановка также постепенно накалялась – не в последнюю очередь благодаря деятельности македонских революционеров. А осенью 1902 г. ВМК отправил в район Горна-Джумаи несколько сот четников, втянувших в «восстание», названное Горноджумайским, несколько десятков приграничных сел. Достаточно быстро выступление было подавлено, но оно привело к сотням жертв среди мирного населения. Три тысячи человек оказалось беженцами в Болгарии.

Сам факт «восстания» и, особенно, его подавление вызвали широкий резонанс в европейских столицах и привлекли внимание дипломатии России и Австро-Венгрии[49]. Султан в конце 1902 г. объявил о намерении провести реформы в европейских владениях. В конце концов, в феврале 1903 г. послы России и Австро-Венгрии в Константинополе вручили турецкому правительству ноту, с перечислением реформ (одобренных всеми великими державами), которые Турция должна была реализовать. Программа предполагаемых реформ получила название «Венской». Среди основных мер, предусмотренных реформами, были следующие – допуск христиан в полицию и жандармерию, политическая амнистия, назначение сельских сторожей (полевых стражников) в христианских селах из числа христиан, замена десятины поземельным налогом, учреждение для македонских вилайетов поста специального Генерального инспектора (его занял Хильми-паша) и т. д.

В сущности, эта программа так и не была реализована (только политзаключенные были освобождены) из-за противодействия албанцев, саботажа местных властей и подстрекательства революционных комитетов. 1 марта 1903 г. в Ипеке[50] состоялось собрание представителей от всех албанских племен, решительно высказавшихся против реформ. По Старой Сербии прокатились албанские беспорядки. Наряду с сербами их жертвой пал и русский консул в Косовско-Митровице Г.С. Щербина.

Оживление европейской дипломатии после Горноджумайского «восстания», в частности, активизация России и Австро-Венгрии в деле принуждения Турции к проведению реформ, создало у болгаро-македонских революционеров впечатление, будто складывается благоприятная обстановка для нового «восстания», которое заставит европейские державы еще активнее вмешаться в македонский вопрос и вынудить Турцию ввести автономию Македонии.