Иосиф Сталин - Том 18
Том 18 читать книгу онлайн
Воспитывая военнослужащих в духе высокой стойкости, ненависти к врагу и презрения к плену, мы недостаточно популяризируем примеры доблестного поведения советских воинов в плену, примеры смелых побегов наших людей из плена.
Нужно снять с бывших военнопленных моральный гнет недоверия, реабилитировать незаконно осужденных, ликвидировать ограничения в отношении бывших военнопленных.
Товарищи! Культ личности причинил большой ущерб нашей военно-идеологической работе. Наша задача заключается в том, чтобы решительно очистить от последствий этого культа всю работу по воспитанию советского народа и личного состава Вооруженных Сил, все виды и формы военно-идеологической работы в области военной науки, пропаганды, военно-художественной литературы, а также связанные с военной тематикой искусство и кино и прочно поставить их на марксистско-ленинскую основу. Во всей нашей военно-идеологической работе мы должны исходить из непреложного марксистско-ленинского положения, что творцом истории является народ, а в основе военного могущества Советского государства лежит его общественный и политический строй, передовая экономика, морально-политическое единство советского народа, мощь его Вооруженных Сил и руководящая деятельность нашей славной Коммунистической партии.
Сойма В.М. Запрещенный Сталин. М., 2005. С. 411–428.
АП РФ. Ф. 2. Oп. 1. Д. 188. Л. 4-30.
Примечание
Пленум ЦК, где предполагалось вновь обсудить вопрос о культе личности Сталина, так и не состоялся. Намерение Жукова довести этот текст до сведения членов ЦК осталось неосуществленным, да и события уже ближайших лет привели маршала к совершенно иным воспоминаниям и размышлениям, обобщениям и выводам. Как пишет публикатор документа В.М. Сойма:
«Ну что сказать после этого?
Правильно: рабы всегда пляшут на могилах своих господ.
Первым Сталина предал Хрущев, больше всех пресмыкавшийся перед ним. Вслед за Хрущевым отрекаться от прежнего кумира начали все: политики и ученые, военные и инженеры человеческих душ.
Прославленный полководец тоже не удержался, отдал дань тогдашней моде. А может, и в самом деле вознесся, уверовал в свою гениальность. Власть с человеком чудные чуда творит» (Там же. С. 428).
Однако чудом из чудес для Жукова — и не только для него — оказалась не власть, а мудрая и суровая диалектика самой жизни.
