Европейская гражданская война (1917-1945) - Эрнст О. Нольте

70 миллионов зловредных гуннов, некоторых из них надо вылечить, а прочих – истребить." 2 Фактически англичане и американцы до своего вторжения, происшедшего в июне 1944 г., вели почти полномасштабную войну – и притом в значительной части войну на уничтожение, в виде воздушных налетов против населения Германии; их жертвами стали 700 000 человек, по большей части – при доселе невообразимых смертных муках и страхах. Правда, и Гитлер хотел "стереть с лица земли их города". Но сегодня каждый по праву сочтет глупостью, если кто-нибудь будет отграничивать эти высказывания от соответствующих высказываний Черчилля или захочет постулировать одностороннюю причинно-следственную связь: немецкую причину и английское следствие.

Спустя несколько недель после начала войны Сталин приказал депортировать в Сибирь население автономной республики немцев Поволжья. Можно предположить, что при перевозке, длившейся неделями при палящей жаре, погибло чуть менее 20% перемещенных лиц. Еще больший процент погибших следует предположить в отношении литовцев, латышей и эстонцев, которые были увезены в глубинные районы Советского Союза непосредственно перед началом войны (вторая волна депортации). Уже в 1940 году советский генеральный штаб рассматривал особые меры против народов Северного Кавказа, прежде всего – против чеченцев, ингушей и калмыков – поскольку в царское время они оказывали длительное сопротивление российской экспансии и в случае войны считались ненадежными. Фактически значительная часть этих народов встала на сторону немцев, обещавших им свободу и независимость, и в 1944 году все до единого человека они подверглись переселению. Крымских татар постигла та же судьба, и процент погибших за первые полтора года составил чуть меньше 50%.3 Уже коллективизация принесла особенно много жертв кочевым народам в азиатских районах Советского Союза, и теперь Сталин совершенно неприкрыто устраивал геноцид разных народов в качестве профилактической меры или карательных акций. Судя по всему, и бои с партизанами из ОУН4, которые Красная Армия вела после повторной оккупации Украины, носили намеренный характер геноцида, и в высшей степени характерно, что Хрущев в своей секретной речи не просто шутил, утверждая, что Сталин депортировал бы и украинцев, если бы их не было так много.5 И когда маршал Маннергейм сообщал своим немецким союзникам, что он вынужден заключить перемирие с Советским Союзом, то в качестве обоснования он привел аргумент, что его народ, "несомненно, был бы изгнан или истреблен", если бы он своевременно не решился на этот мучительный шаг. ' Итак, Советский Союз вел войну, используя геноцид в гораздо большей мере, чем Англия, и можно задаться вопросом, нельзя ли подвести под категорию геноцида планы Бенеша в отношении переселения (transfer) судетских немцев. И, во всяком случае, то, что сюда относится план Черчилля по "передвижению поляков на Запад", связанный с изгнанием немецкого населения из восточногерманских областей в области к Западу от Одера и Нейссе, не подлежит никакому сомнению.

И все-таки случаи геноцида, инспирированного Гитлером, относятся к другой категории. И разница не в том, что они охватывали гораздо большее количество жертв. Ведь если исходить из цифровых данных, то в "генерал-губернаторстве" было расстреляно ненамного больше бывших офицеров, чем в оккупированной Советами части Польши. Но Гитлер провозгласил истребление принципом и довольно рано потребовал "уничтожить всех представителей польской интеллигенции".7 И прежде всего, здесь оказалось перевернутым соотношение цели и средств. Целью теперь стала не победа в оборонительной войне, когда воздушные налеты и переселения служат лишь обусловленными обстоятельствами средствами для победного окончания войны; целью было завоевание жизненного пространства, а война служила всего лишь средством. Значит, геноцид с окончанием войны не прекратился бы, но победа позволила бы осуществлять его в большем объеме. Даже капитуляция не помогла бы побежденным народам, а их готовность перейти на сторону Германии считалась даже опасной. Уже в январе 1941 г. Гиммлер в одной из речей в Вевельс-бурге сказал, что на Востоке надо уничтожить тридцать миллионов человек8, и даже в 1944 г. он придерживался мнения, что границу германского народа следует передвинуть на 500 километров на Восток. ' По "Генеральному плану "Ост" предусматривалось выселение 31 миллиона человек в Сибирь и "переход в другой народ" (Umvolkung) остальных миллионов – и если массовая гибель военнопленных зимой 1941/42 гг. в значительной степени явилась следствием обстоятельств непреодолимой силы и не в последнюю очередь – сталинских приказов об истреблении, то сюда все-таки в качестве решающего момента добавляется воля Гитлера к биологическому ослаблению русского народа, воля, у которой не было прямых аналогий со стороны Сталина, хотя призыв Ильи Эренбурга "Убей!" уже в 1942 году служил социальным ответом на гитлеровские планы по биологическому истреблению.|0 Разумеется, у "политики жизненного пространства" были разные мотивы, и она никоим образом не проистекала из одной лишь воли Гитлера: это и страх перед демографическим превосходством "восточных народов"; и грезы о здоровой крестьянской жизни, которая одна в силах обломать острие социальных конфликтов и спасти немцев от "смерти от цивилизации"; и англофилия в форме похода в "германскую Индию"; и не в последнюю очередь – воспоминания об английской блокаде в Первую мировую войну и о последствиях этой блокады. Но даже если изолированно рассмотреть наиболее рациональную идею Гитлера, мысль о завоевании для Германии положения сверхдержавы, то нетрудно сообразить, что до тех пор, пока Гитлер еще верил в свою победу, у Власова и его покровителей не было ни малейших шансов. Ибо подобно тому, как фюрер, по-видимому, был убежден, что если не создать совершенно особенных прочных структур для вечности, то неумолимая судьба вызовет "большевистское разложение", он был убежден еще и в том, что обладание оружием приводит к независимости, а в обозримое время национальная Россия Власова будет сильнее, чем Великогерманский рейх, если последний удовлетворится границами 1939 г. И потому Эрих Кох на Украине осуществлял именно гитлеровскую политику, когда он проводил колониальную политику как "среди негров"; когда у членов украинских делегаций, собиравшихся его приветствовать, он выбивал из рук хлеб-соль; когда он то и дело устраивал порку. При этом он проводил политику ментального народоубийства, геноцида посредством презрения и унижения, и ему пришлось пережить своеобразный опыт, опровергший и его, и гитлеровскую точку зрения, ибо оказалось, что на унижения и презрение население реагировало сильнее и энергичнее, чем на расстрелы. Ведь хотя большевики – сформулировал он в меморандуме – расстреляли много людей, они все-таки ни разу не устраивали публичной порки; а умнейшая голова в министерстве Востока, дипломат доктор Бройтигам, в примечательной памятной записке извлек отсюда вывод о том, что русские и украинцы теперь борются с немцами за признание своего человеческого достоинства. " Но вышло так, что в Советском Союзе не