Личный мозг - Сергей Вячеславович Савельев

старого биологического отбора, где работа мозга является последним признаком после верности, преданности и подобострастия. Эта печальная ситуация может быть изменена только физическим церебральным сортингом. Во время этого процесса при помощи высокоразрешающего томографа должны проводиться анализ и количественная оценка структурных особенностей головного мозга. Только индивидуальное исследование мозга каждого человека покажет скрытые возможности третичного сознания, если оно есть.

При всей сложности противодействий биологичных первичного и вторичного сознания у обладателей третичного сознания есть несколько соблазнительных преимуществ. Они легко вводят в заблуждение менее продвинутых пользователей мозга и задорно пользуются чужой глупостью и рассудочной леностью. При развитии таких способностей они быстро превращаются в апологетов праздного и безбедного паразитизма на окружающих. Иначе говоря, творческое использование третичного сознания для решения исключительно биологических проблем даёт очень хороший результат. Вместе с тем за это приходится платить почти полной блокировкой творческих занятий. Изысканный ум в конце концов осознаёт свои возможности, но зарядить свой мозг необходимыми знаниями и навыками уже времени не хватает. Самореализация запаздывает на целую жизнь, а попытки исправить себя в детях заканчиваются ничем. Каждый мозг уникален и неповторим, что практически исключает воспроизводство сходных конструкций.

Если обладатель третичного сознания смог избавиться от обезьяньих мотиваций и занялся абиологическим использованием своего мозга, то у него возникает весьма необычная способность. Речь идёт о времени, которое становится инструментом эволюции. Читатель наверняка помнит свои впечатления о скорости течения времени в разные промежутки своей жизни. В детстве и юности время тянулось как резиновое, а дождаться какого-либо события было просто невозможно. Быстрый рост связей между нейронами мозга и его возможности накопления информации постоянно вступали в противоречие с еле шевелящимися взрослыми. Дурацкая беготня и бессмысленная активность детей компенсируют недостаток загрузки требовательного мозга. Обезьянкам моторные навыки тоже могут пригодиться, раз ничего другого нет.

По мере взросления и полового созревания скорость формирования связей в мозге снижается, и тягомотина времени становится менее заметна. Заполнение мозга сложными знаниями и непривычными навыками кое-как занимает время и формирующееся сознание. На этом дело не останавливается и переходит в фазу применения навыков для решения биологических задачек. Их много, и они очень разные, что полностью заполняет мозг "важными" заботами по личному генокопированию, добыванию корма и социальному самоутверждению. В этот момент у многих активных людей возникает твёрдое ощущение того, что "времени ни на что не хватает". Просто человек сам забирается в беличье колесо биологического существования и радостно наяривает лапками, пока его не отволокут на кладбище. Такое отношение к течению времени характерно для всех типов сознания и никакой новостью не является.

Впрочем, от этой универсальной картины бытия случаются отклонения. У самых безответственных обладателей третичного сознания иногда формируются абиологические увлечения. Они изредка превращаются в сложные творческие занятия, требующие постоянного использования всего мозга. Именно в этом случае между обладателями разных типов сознания возникают фундаментальные различия в скорости течения времени. Личное время крайне субъективно и не измеряется движением стрелок и цифрами на календаре. Оно определяется у каждого человека эмоционально окрашенным и изменениями в жизни. Яркий временной след оставляют наиболее важные или уникальные события, которые непроизвольно запоминаются очень надолго. Промежутки между событиями практически не фиксируются, а люди с трудом вспоминают содержание собственной жизни. Праздная работа мозга на минимуме энергетических затрат не только поглощает жизнь без следа, но и отлично "отбивает память".

По этим причинам возникают различия в восприятии времени между обладателями разного типа сознания. Событие, важное для субъективного восприятия времени, у обладателей первичного и вторичного сознания должно произойти во внешнем мире. Значимые наружные явления редки, что заставляет их искусственно создавать или разыскивать. Отсюда происходит непонятная тяга к поиску развлечений, походы в музеи, театры, пивные и бордели. Современные молодёжные тусовки и светские вечеринки являются примитивным хронометражем времени убогого ума. Такими приёмами гоминиды пытаются интуитивно растянуть краткость времени своего существования. У творческих обладателей третичного сознания такой проблемы нет, поскольку интенсивное мышление создаёт метки времени внутри головы. При интенсивном мышлении синтез межнейрональных связей и формирование новых мыслей идут очень активно. В результате значимые для маркировки времени идеи рождаются быстрее, чем происходят внешние события. Думающий мозг становится "растягивателем" субъективного восприятия времени. Для внешнего наблюдателя интеллектуальное творчество кажется огромным и необъяснимым по последствиям. Представляется, что гений затратил невообразимое количество времени для получения видимого окружающими результата. Это впечатление возникает при внутреннем сравнении интенсивности работы мозга обывателя и творческого человека. При оценке интеллектуальных затрат одного гения часто приходится слышать высказывания обывателей о невозможности выполнения столь большой работы за одну жизнь. В старые времена сразу возникали подозрения в воровстве или активной помощи богов и чертей.

Вместо трансцендентных помощников у каждого мыслителя существует приученный к абиологичному труду неокортекс. Основные различия между носителями разных типов сознания спрятаны именно в навыке использования коры большого мозга. Неокортекс в 10 раз превышает по размеру лимбическую систему и может параллельно обрабатывать большие массивы информации. Эти слова любят повторять почитатели искусственного интеллекта, хотя в головном мозге происходит далеко не калькуляторная "обработка" убогого двоичного кода. Там идёт параллельный синтез, недоступный алгоритмам имитации интеллекта и нейронных сетей. Дело в том, что под синтетической деятельностью мозга подразумевается целенаправленное формирование новых физических связей между миллионами нейронов, которых ранее не существовало. При этом связи устанавливаются случайным образом, но в границах обдумываемой задачи. Имитация такого действия в компьютерах требует специализации огромных блоков суперкомпьютеров и способности машин физически перепаивать связи во время активного решения конкретных задачек. Для программирования таких процессов инженер должен наперёд знать все варианты решений, что вызывает большое сомнение. Вера в полную детерминацию событий обычно гнездится в мозге глубоко верующих и душевнобольных.

В повседневной жизни обладателя третичного сознания все эти события происходят естественно и не очень заметно. Постараюсь объяснить незатейливую суть происходящего. Если головной мозг занят некоторой задачей абиологического свойства, то её решение обычно продвигается с трудом. Попыхтев над сложным вопросом, мы быстро находим более понятные и привычные биологические проблемы. Радостно отвлекаясь на привычные занятия, мы увиливаем от трудозатратной и бесполезной абиологической задачи. Тем не менее мозг беспокоит нерешённая задача, и он пытается к ней возвратиться через заслон репродуктивно-пищевых развлечений. Спустя некоторое время мы возвращаемся к нерешённой проблеме, но она уже оказывается простой и понятной. Решение задачи было очевидно и лежало перед глазами. Поудивлявшись своей глупости в таком простом деле, мы переходим к другим вопросам и забываем о случившемся.

На самом деле мозг напряжённо и долго работал в "фоновом режиме", который поддерживался нашими эпизодическими обращениями к решаемой проблеме. Эта работа состояла в