Идея справедливости и право (на примере европейской традиции) - Абрам Бенцианович Соломоник

означало колоссальный шаг вперед в средневековом уголовно-процессуальном законодательстве. В раннем средневековье уголовный процесс зиждился на состязании сторон: кто-то предъявлял претензию, она разрешалась либо Божьим судом, либо состязанием спорящих (например, турниром). Проступки и преступления обычных людей обсуждал и решал самостоятельно их сюзерен. Он же и определял наказания. «Каролина» предлагает совершенно иное судопроизводство. После получения жалобы от истца судьи назначают следствие, которое ведется по установленным в законе правилам, далее дело переходит в суд, где оно обсуждается и выносится приговор. Эта форма судопроизводства закрепилась и сохранилась с некоторыми существенными дополнениями до наших дней.

Предварительное следствие разворачивается вокруг главного метода разбирательства дел — пытки, применяемой по распоряжению судей в оговоренных по закону случаях. В результате пытки обвиняемый либо признается в содеянном, либо отрицает его; в последнем случае судья может назначить еще одну пытку. «Царицей доказательств» считается признание обвиняемым вины, точно так, как это происходило в СССР в период сталинской диктатуры.

Если истец представляет убедительные доказательства вины подозреваемого, того сажают в тюрьму до выяснения дела. Но если истец не сумеет представить достаточных доказательств, его самого сажают в тюрьму, а дознание продолжается. Здесь следует знаменательная оговорка: «Если же обвинение исходит от князей, духовных особ, представителей общин или прочих высоких особ против людей низшего сословия, то в сем случае можно допустить, чтобы вместо них было заключено в тюрьму или взято под стражу другое лицо, примерно того же звания, что и обвиняемый. Но если такое лицо пожелает дать иное поручительство, как было указано выше, то сие лицо должно быть освобождено от ареста» (статья XIV).

Любопытно отступление о «явных делах». В статье XVI читаем: «Судья и судебные заседатели должны быть в особенности уведомлены относительно тех случаев, когда преступление было совершено публично и явно при отсутствии добросовестных побуждений, правомерно освобождающих от уголовного наказания, например, если кто-либо без правомерных и настоятельных оснований публично и умышленно проявляет вражду или нарушает мир; или если кто-нибудь застигнут на месте преступления, или имеет при себе заведомо добытое грабежом или кражей и при том не может предъявить никаких возражений или правомерных доводов в оправдание, как ниже сего указано при установлении каждого уголовного наказания (когда имеются извиняющие обстоятельства). Если при таких и тому подобных несомненных и явных злодеяниях виновный дерзостно захочет отрицать такое явное преступление, то судья должен подвергнуть его особо суровому допросу под пыткой, дабы с наименьшими издержками достичь приговора и исполнения наказания за такие явные преступления».

Как видно из приведенных примеров, каждое положение кодекса излагается весьма детально, пытаясь исчерпать все возможные варианты развития следствия. Таким же образом подается материал и в последующих главах, когда Каролина переходит к описанию отдельных уголовных дел. Упомянутые в кодексе деликты излагаются подробнейшим образом от начала дознания до вынесения приговора. «Кодекс касается многих видов преступлений:

1. преступления против религии (богохульство, кощунство, колдовство, нарушение клятвы);

2. преступления, несовместимые с христианской моралью (распространение клеветнических пасквилей, подделка монеты, документов, мер и весов, объектов торговли);

3. преступления против нравственности (прелюбодеяние, двоебрачие, кровосмесительство, сводничество, изнасилование, похищение женщин и девушек);

4. государственные преступления (измена, бунт против властей, различные виды нарушений „земского мира“ — вражда и месть, разбой, поджог, злостное бродяжничество;

5. преступления против личности (различные виды убийства, а также самоубийство преступника, в результате которого наследники могли лишаться права наследования);

6. преступления против собственности (многочисленные виды кражи, недобросовестное распоряжение доверенным имуществом);

7. преступления против правосудия (лжесвидетельство, незаконное освобождение заключенного охранником, неправомерный допрос под пыткой)»[41].

Вот как описывается, например, убийство в статье XXXIII: «Если подозреваемый и обвиняемый в убийстве в то время, когда произошло убийство, был замечен с подозрительным образом окровавленными одеждой или оружием или же он захватил, продавал, отдавал или имел при себе имущество убитого, то надлежит принять это за доброкачественное доказательство и применить допрос под пыткой. Но если он вызовется опровергнуть подобные подозрения путем заслуживающих доверия доводов и доказательств, сие должно быть заслушано до применения допроса под пыткой».

А вот описание «открытого убийства», случившегося в драке или распре многих людей, в коем никто не пожелает сознаться:

Статья XXXIV. «Если убийство произошло в открытой драке или распре, и никто не хочет признать себя виновным, а подозреваемый участвовал в драке против убитого, выхватил свой нож и колол, рубил и наносил иной опасный удар убитому, то это дает достаточное доказательство для применения допроса под пыткой. Подобное подозрение еще усилится, если видели его оружие окровавленным. Если же такие и подобные им улики отсутствуют, то он не может быть подвергнут допросу под пыткой, хотя бы он и присутствовал при драке, не совершая опасных действий».

Большое место в кодексе отводится описанию доказательств, которые подразделяются на полные и неполные. К последним относятся «полу-доказательства»: «Если кто-либо основательно доказывает главное событие преступления при помощи одного единственного доброго и безупречного свидетеля (соответственно тому, что сказано ниже сего о добрых свидетелях и показаниях), сие называется и является полудоказательством. Подобное полу-доказательство составляет достаточную доброкачественную улику и подозрение в преступлении. Но если кто-либо желает доказать иные обстоятельства, признаки истины, улики, доказательства или подозрения, то он должен сделать сие при помощи, по меньшей мере, двух добрых, добродетельных и безупречных свидетелей» (статья XXX). Этот критерий истинности применялся ко всем видам преступлений.

Ход следствия описывается в деталях в отношении любого из упомянутых в кодексе преступлений. В статье XLVIII мы читаем о расследований убийств: «Если допрашиваемый, как указано выше, сознается в своем преступлении под пыткой и его признание будет записано, то допрашивающие должны тщательно расспросить его по поводу этого признания в отдельности обо всех обстоятельствах, необходимых для открытия истины, кои будут частично упомянуты ниже сего, и о подобных им. Так, например, если он сознался только в самом убийстве, то должно допросить его, из каких побуждений он совершил деяние, в какой день и час и в каком месте, помогал ли ему кто-либо в этом и кто именно, где он зарыл убитого или что с ним сделал, каким оружием было совершено это убийство, каким образом и какие именно удары или раны нанес или причинил он убитому, или же умертвил его каким-либо иным способом, какие деньги или что-либо иное имел при себе убитый, что убийца взял у него и как он поступил затем с этой взятой добычей: продал ли, подарил ли кому, оставил ли себе или спрятал. Большая часть подобных вопросов относится также к разбойникам и ворам».

Даже после признания вины расследование продолжается: «После того как будет произведен подобный допрос по поводу