Донелла Медоуз - Пределы роста. 30 лет спустя

В 2002 г. запускается программа, позволяющая снизить потребление невозобновимых ресурсов на единицу промышленной продукции со скоростью до 4 % в год. Предыдущие программы остаются в силе: уменьшение загрязнения окружающей среды, повышение продуктивности земель, защита от эрозии. Фактически, все вместе они составляют грандиозную программу XXI в. по увеличению экологической эффективности, и расходы на такую программу тоже грандиозны (они на 20 % возрастают к 2050 г. и на 100 % — к 2090 г.). Основная цель — значительное уменьшение экологической нагрузки.

Такое мощное сочетание технологий позволяет избежать катастрофы, которая в Сценарии 5 наступила в последней трети XXI в. Однако все эти технологии дают желаемый результат слишком поздно, и это не позволяет избежать постепенного снижения показателя благосостояния человека в последней трети XXI в. Численность населения уменьшается незначительно, но около 2050 г. временно наблюдается довольно серьезное уменьшение ожидаемой продолжительности жизни. Одновременно -

Рис. 6.5. Сценарий 6: больше невозобновимых ресурсов, более развитые технологии ограничения выбросов и увеличения урожайности земель, программа защиты земель от эрозии и ресурсосберегающие технологии когда уровень загрязнения достаточно высок, чтобы это сказалось на плодородии земель — падает производство продовольствия, но эту проблему в конце концов удается преодолеть, так как дают себя знать результаты технологии увеличения урожайности и уменьшения загрязнения среды. Невозобновимые ресурсы расходуются медленнее, их стоимость остается на достаточно низком уровне. К концу века, в течение которого произошло столько событий, стабилизировавшаяся численность населения составляет около 8 млрд чел., которые живут в высокотехнологичном мире, где уровень загрязнения невысок, а показатель благосостояния человека примерно такой же, какой был в 2000 г. Ожидаемая продолжительность жизни и производство продовольствия на душу населения больше, доступность услуг такая же, а производство потребительских товаров на душу ниже, чем те же показатели в начале века. Производство промышленной продукции начинает уменьшаться примерно в 2040 г., поскольку капитал отвлекают от реинвестирования в промышленность и направляют на более насущные задачи — защиту населения от голода, среды — от загрязнения, земель — от разрушения. Да и уменьшение невозобновимых ресурсов приводит к отвлечению инвестиций. Вскоре после этого падают производство услуг на душу населения и уровень материального потребления. В конце концов моделируемый мир уже не может поддерживать высокие жизненные стандарты, так как технологии, социальные услуги и потребность в новых инвестициях одновременно становятся для экономики неприменимо высокими — наступает кризис инвестиций.

Некоторые отклонения

После работы с моделью, компьютерной ли, мысленной ли, всегда полезно сделать шаг назад и напомнить себе, что мы имели дело вовсе не с «реальным миром», а с представлением, которое в чем-то достаточно реалистично описывало прототип, а в чем-то другом — не очень. Суть в том, чтобы понять, какие из особенностей сценариев действительно были похожи на правду. Также важно помнить о том, что полезность модели ограничивается допусками в задании начальных условий и внесенными в нее намеренными упрощениями. Проведя серию расчетов, мы должны остановиться и пересмотреть перспективу.

Мы должны напомнить, что модель World3 не различает богатые и бедные страны мира. Все, что касается голода, истощения природных ресурсов и загрязнения, в модели относится ко всему миру в целом, и мир реагирует на них тоже как единое целое. Такое упрощение делает модель очень оптимистичной. В «реальном мире», где голод в основном охватывает Африку, где кризис загрязнения касается в основном Центральной Европы, где деградация земель затрагивает в основном тропические регионы, если с проблемами будут сталкиваться в первую очередь страны, менее развитые технически и экономически, то принятия мер по решению проблем от них придется ждать очень долго. «Реальный мир» не может отвечать на проблемы с такой же оперативностью, что и модель World3.

Рынок в модели работает эффективно, а технологии действенны и успешны, не преподносят неожиданных сюрпризов в виде побочных эффектов, так что в этом она тоже очень оптимистична. Она предполагает, что политические решения принимаются без запаздывания и без затрат. Мы также должны помнить, что в модели World3 нет оборонной промышленности, которая отвлекает капитал и ресурсы у производящих отраслей. В модели нет войн, в которых гибнут люди, рушится все, что создано человеческими руками, загрязняется земля и образуются загрязнители. Нет этнической напряженности, забастовок, коррупции, ядерных взрывов, эпидемий СПИДа, извержений вулканов, наводнений, землетрясений и неожиданных природных катаклизмов. Так что модель не просто оптимистична, а чрезвычайно оптимистична. Модель описывает «реальный мир» в его самом лучшем, идеализированном представлении.

С другой стороны, некоторые читатели скажут, что технологии в модели слишком ограничены. Они предпочли бы видеть технологии всесильными, безграничными, действующим практически мгновенно — что-то вроде нашего Сценария 0. Наши предположения о залежах новых ресурсов, о площадях потенциально пахотных земель и о способности среды разлагать загрязнения могут быть очень заниженными. Но могут быть и очень завышенными. Мы пытались сделать их «реалистичными», основываясь на тех данных, что были нам доступны, и на нашем собственном представлении о технических возможностях.

Учитывая все эти неопределенности, мы, разумеется, не должны оценивать полученные в разных сценариях графики количественно. Для нас не так уж важно, что продовольственный кризис в Сценарии 3 наступит раньше, чем кризис ресурсов. Может, они произойдут в другом порядке. Мы не предсказываем, что уменьшение промышленного производства начнется именно в 2040 г., как в Сценарии 6. Имеющихся в нашем распоряжении статистических данных недостаточно для того, чтобы модель World3 могла делать точные расчеты, да и любой другой модели это не под силу.

В таком случае, что полезного мы можем узнать из результатов моделирования?

Почему технологии и рынок сами по себе не могут предотвратить выход за пределы?

Все проведенные ранее эксперименты с моделью можно объединить общим выводом: нагрузка на среду со стороны человека стремится выйти за допустимые пределы, и в результате происходят события, которые принудительно уменьшают нагрузку. Обычно такое уменьшение связано с понижением жизненных стандартов вследствие нехватки продовольствия, меньшего количества промышленных товаров и услуг в расчете на каждого человека, более высокого уровня загрязнения в окружающей среде. Обычная человеческая реакция — попытаться справиться с таким принуждением в надежде продолжить рост экономики и численности населения.

Из шести уже описанных сценариев можно извлечь один урок: в сложном, конечном мире, даже если вы удалите один предел и продолжите рост, то вы просто столкнетесь с другим пределом. В особенности это касается экспоненциального роста: он столкнется с другим пределом очень быстро. Существуют уровни пределов. В модели WorldЗ их всего несколько. В «реальном мире» их гораздо больше, причем все они разные, специфические, характерные для одного региона и не характерные для другого. Лишь немногие пределы носят по истине глобальный характер — например, истощение озонового слоя или изменение климата.

Мы предполагаем, что в «реальном мире», если рост будет продолжаться, то разные регионы будут наталкиваться на разные пределы — это будет происходить в разном порядке и в разное время. Но повсюду эти пределы будут последовательными и множественными, и в этом ситуация будет похожа на ту, что нам показала модель World3. Общество, испытывающее в каком-либо регионе напряжение, рассылает сигналы, воспринимаемые повсеместно вследствие усиливающейся глобализации экономики. Глобализация вообще увеличивает вероятность того, что разные страны мира, вовлеченные в торговые отношения, будут сталкиваться с пределами более или менее одновременно.

Приведенные сценарии также показывают, что экологическую нагрузку можно уменьшить за счет развития и использования технологий, которые уменьшают потребность промышленности и сельского хозяйства в энергии и сырье. Если такие технологии применяются повсеместно, они позволяют достичь более высоких жизненных стандартов при той же экологической нагрузке. Это та самая «дематериализация» глобальной экономики, о которой так много говорят сегодня.