Вещь и имя. Самое само - Алексей Федорович Лосев

через Его Имя в контексте размышлений о славе.

«Да будут все едино: как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, – да уверует мир, что Ты послал Меня (21). И слава, которую Ты дал Мне, Я дал им; да будут едино, как Мы едино (22); Я в них, и Ты во Мне; да будут совершены воедино, и да познает мир, что Ты послал Меня, и возлюбил их, как возлюбил Меня (23). Отче, которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою, которую Ты дал Мне, потому что возлюбил Меня прежде основания мира (24). Отче праведный, и мир Тебя не познал; а Я познал Тебя, и сии познали, что Ты послал Меня (25); и Я открыл им Имя Твое и открою, да любовь, которою Ты возлюбил Меня, в них будет, и Я в них (26)».

Таким образом, устанавливается равенство, по крайней мере в существенном, между Именем Божиим, славою Божией и пребыванием человеков в единении с Богом в любви, с жизнию вечною, как об этом выразительно сказано еще в 1 Посл. Иоан. 3, 23:

«И сия есть заповедь Его, да веруем во Имя Сына Его, Иисуса Христа, и любим друг друга».

Такое значение имени можно с полным правом назвать эйдетическим, ибо Имя Божие, так понимаемое, есть вид, явление, проявление сущности, эйдос, или идея, Божества. Отвлекаясь пока от различия, существующего между понятиями имени и славы, можно утверждать их существенное тождество, ибо и то и другое указывают на явление Божества. Однако совершенно ясно и их различие: слава дается как нечто ощутимое и зримое, имя – как нечто мыслимое и сознательно понимаемое.

Относительно славы нужно заметить, что слава в Ветхом Завете есть просто свет. Мистическая конкретность и жизненная полнота ветхозаветного языка не допускает никаких формальных абстракций; и то, что для более мертвых позднейших европейских языков является отвлеченным понятием, то для еврейских созерцаний и Ветхого Завета есть предмет живых мистических устремлений и упований. Так, можно считать установленным, что основное значение «славы» в Ветхом Завете (об этом нам еще придется говорить) есть значение света. Однако не иначе надо понимать и Новый Завет. Хотя последний был написан и по-гречески, понимать его надо по-еврейски, ибо христианство немыслимо без мистических и, след<овательно>, языковых созерцаний Ветхого Завета 140*. Я укажу только на следующие, не вызывающие никакого сомнения места. Лк. 2, 9:

«Вдруг предстал им (пастухам) Ангел Господень, и слава Божия осияла их (και δοξα Κυριου περιελαμψεν αυτους)».

Ср. в той же главе, в ст. 32, характерное сопоставление:

«…Ты уготовал пред лицем всех народов, свет к просвещению язычников и славу народа Твоего Израиля» 141*.

Ев. Иоан. 5, 33 – 47 трактует о непризнании Христа иудеями. Был «светильник, горящий и светящий» (35), Иоанн. Но у Христа большее свидетельство – Его дела.

«Не принимаю славы от человеков (41), но знаю вас: вы не имеете в себе любви к Богу (42). Я пришел во Имя Отца Моего, и не принимаете Меня, а если иной придет во имя свое, его примете (43). Как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, а славу, которая от Единого Бога, не ищете? (45)».

Здесь – уже известное нам указание на Имя в контексте размышлений о славе, причем все время имеется в виду образ света (ст. 35).

Деян. 7, 55: «Стефан же, будучи исполнен Духа Святого, воззрев на небо, увидел славу Божию и Иисуса, стоящего одесную Бога».

Кор. 15, 40 – 41: «Есть тела небесные и земные; но иная слава небесных, иная земных; иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится во славе» 142*.

21-я и 22-я главы «Апокалипсиса» – славословие свету, который после окончания времен водворится от славы Божией. 21, 10:

«И вознес меня в духе на великую и высокую гору и показал мне великий город, святый Иерусалим, который нисходил с неба от Бога, 11: он имеет славу Божию, светило его подобно драгоценнейшему камню, как бы камню яспису кристалловидному; 12: он имеет большую и высокую стену, имеет двенадцать ворот и на них двенадцать Ангелов, на воротах написаны имена двенадцати колен сынов Израилевых. 23: И город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего, ибо слава Божия осветила его, и светильник его – Агнец. 24: Спасенные народы будут ходить во свете его, и цари земные принесут в него славу и честь свою».

Ср.: 22, 4 – 5.

Итак, Имя Божие – понимаемая слава Божия, слава Божия – свет существа Божия. Приведем еще примеры эйдетического значения Имени.

Мф. 7, 22: «Многие скажут Мне в тот день: Господи, Господи, не от Твоего ли Имени пророчествовали?»

Т.е. не от того, как Ты нам явился, мы о Тебе говорили? По-гречески яснее: ου τω σω ονοματι επροεφητευσαμεν.

Лк. 10, 20: «Однако же тому не радуйтесь, что духи вам повинуются; но радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах».

«Имена написаны» – значит, сами мы каким-то образом на небесах, а именно мы – в своей идее, в своей умной сущности.

Ев. Иоан. 10, 25: «Иисус отвечал им: Я сказал вам, и не верите; дела, которые творю Я во Имя (εν τω ονοματι) Отца Моего, они свидетельствуют о Мне».

Здесь интересен греческий текст:

«творить дела так, чтобы в них являлся Отец»,

или

«чтобы на них почил образ Божий, идея Божественного существа».

В Ев. Иоан. 12, 28, в контексте душевных мук Спасителя и приготовления к делу искупления, читаем такие слова:

«Отче, прославь Имя Твое».

Страдания, смерть и воскресение Христа, то, от чего Христос есть Христос, т.е. явление Бога во плоти, есть прославление Имени Божия.

Ев. Иоан. 24, 26: «Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во Имя Мое, [та же формула] научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам».

Ев. Иоан. 20, 31 (о явлениях и чудесах Спасителя): «Сие же написано, дабы уверовали, что Иисус есть Христос,