Гносеологические аспекты философских проблем языкознания - Владимир Зиновьевич Панфилов

точки зрения. Следовательно, она не является компонентом конкретного содержания предложения и выступает лишь как формально-грамматическое значение независимо от того, выражается ли она специальными морфемами или служебными словами с модальным значением. Поэтому, как нам уже приходилось отмечать, предложения, передающие одно и то же конкретное содержание, но различающиеся по выражаемой в них субъективной модальности, образуют формально-грамматическую парадигму. Что же касается выражаемых такими предложениями мыслей, то субъективная модальность выступает как их формальная характеристика, иначе говоря, в зависимости от различия по субъективной модальности они дифференцируются по своей форме.

В этом отношении иначе обстоит дело с объективной модальностью. Как формально-грамматическое значение она выступает только в тех случаях, когда выражается формально-грамматическими показателями, как например, наклонением глагола. Выражаясь же модальными глаголами и словами типа необходимо, возможно и т.п., она является компонентом конкретного содержания предложения. К тому же здесь следует иметь в виду, что, например, предложения, в которых выражаются действительная и необходимая связи, нередко никак не дифференцируются в языковом отношении. Ср. следующие два предложения:

Я живу в Москве

и

Земля вращается вокруг Солнца.

Хотя в первом из них констатируется действительная, а во втором необходимая связь, эта последняя не выражается каким-либо особым языковым способом. Поэтому возникает вопрос о том, во всех ли случаях можно рассматривать суждения о действительных (ассерторические), возможных (проблематические) и необходимых (аподиктические) связях как формально-логические разновидности этой формы мысли.

Синтаксическое и логико-грамматическое членения предложения нередко не совпадают: логико-грамматический субъект может выражаться не подлежащим или группой подлежащего, а каким-либо другим членом предложения, а логико-грамматический предикат – не сказуемым или группой сказуемого, а иным членом предложения. При этом обнаруживается весьма сложная картина соотношения объективной и субъективной модальностей, функционирующих соответственно на синтаксическом и логико-грамматическом уровнях членения предложения. Предложение при одной и той же объективной модальности на синтаксическом уровне членения может иметь различную субъективную модальность на уровне ее логико-грамматического членения. Так, во втором из приведенных выше нивхских предложений, в котором логико-грамматический предикат выражается подлежащим, оно оформлено показателями проблематической модальности (частицей увр и служебным словом йаγало), а глагол-сказуемое дается в изъявительном наклонении; в четвертом же предложении логико-грамматический предикат оформлен показателем категорической достоверности (после него ставится вспомогательный глагол hад′ ‘быть’ в категорическом наклонении), а глагол-сказуемое дается в том же изъявительном наклонении. То же самое наблюдается и в русском языке. Так, например, в предложениях:

1) Если бы он пришел, я бы ему сказал;

2) Если бы он пришел, я бы, вероятно, ему сказал;

3) Если бы он пришел, я бы, конечно, ему сказал

при наличии объективной модальности неосуществившейся возможности на синтаксическом уровне во всех трех предложениях, субъективная модальность в каждом из них будет особой:

в первом – простая достоверность,

во втором – проблематическая,

в третьем – категорическая.

Характерно при этом, что в нивхском языке проблематическое наклонение глагола образуется от формы изъявительного наклонения на -д′ путем присоединения к последней модальной частицы увр и постановки в постпозиции к ней модального слова йаγало, в то время как форма категорического наклонения образуется присоединением суффикса -бар или -γитлэ непосредственно к основе глагола.

Весьма показательным для их соотношения и той роли, которую играют субъективная и объективная модальности в конституировании структуры предложения, является тот факт, что при совпадении синтаксического и логико-грамматического членения простого предложения может получить выражение только одна субъективная модальность[277]. Так, в нивхском предложении

Ытык п′рыныγитлэ

‘Отец, конечно, придет’

глагол, выражающий логический предикат, дается в категорическом наклонении, а объективная модальность каких-либо показателей не имеет. Если взять предложение с тем же составом знаменательных слов при несовпадающем синтаксическом и логико-грамматическом членении

Ытык hаγитлэ п′рыныд′

‘Конечно, отец придет’,

то здесь будет уже иное положение. В этом предложении логический предикат выражается подлежащим, поэтому при нем ставится вспомогательный глагол hа-д′ в форме категорического наклонения, а глагольное сказуемое, являющееся логическим субъектом, дается в форме изъявительного наклонения, указывающего на действительную связь. В соответствующих же предложениях на русском языке категорическая модальность выражается модальным словом конечно, а глагол-сказуемое дается в изъявительном наклонении, формой которого в каждом случае указывается только на объективную модальность действительности.

Еще более интересная картина выражения объективной и субъективной модальностей наблюдается в сложноподчиненном предложении нивхского языка. Прежде всего следует отметить, что в нивхском языке глаголы-сказуемые придаточного и главного предложения могут быть в форме различных наклонений, выражающих объективную модальность. Так, в сложноподчиненном предложении

Иф нымр п′рыƣа, н′ын нанынт виныд′фор

‘Если бы он пришел вчера, то мы пошли бы на охоту’

глагол-сказуемое придаточного предложения п′рыƣа ‘если бы пришел’ дается в форме условного наклонения, а глагол-сказуемое главного предложения виныд′фор ‘пошли бы’ – в форме сослагательного наклонения

(ви-ны-д′-фор:

ви – основа глагола «идти»,

-ны – суффикс будущего времени,

-д′ – суффикс изъявительного наклонения,

-фор – суффикс сослагательного наклонения).

При изменении субъективной модальности главного предложения приведенного сложноподчиненного предложения на проблематическую или категорическую, глагол-сказуемое первого из них получает только их показатели и лишается показателя сослагательного наклонения, выражающего объективную модальность.

Так, ср.:

1) Иф нымр п′рыƣа, н′ын нанынт виныло йаγало ‘Если бы он пришел вчера, то мы, может быть, пошли бы на охоту’;

2) Иф нымр п′рыƣа, н′ын нанынт виγитлэ ‘Если бы он пришел вчера, то мы, конечно, пошли бы на охоту’.

В первом из приведенных нивхских предложений глагол-сказуемое главного предложения виныло оформляется частицей ло со значением неопределенности и после него ставится модальное слово йаγало / йаƣало со значением проблематичности;

во втором из них глагол-сказуемое главного предложения дается в форме категорического наклонения, показателем которого является суффикс -γитлэ.

В соответствующих предложениях русского языка глагол-сказуемое главного предложения стоит в форме сослагательного наклонения, а субъективная модальность проблематичности и категоричности выражается соответственно словами может быть и конечно, т.е. в каждом из них выражается и объективная и субъективная модальности. Нивхские же примеры свидетельствуют о том, что субъективная модальность, а следовательно, и субъектно-предикатная структура в соответствующих случаях представляются более существенными характеристиками суждения как формы мысли, чем объективная модальность и его (суждения) структура как пропозициональной функции.

Возникает также вопрос, являются ли субъективная и объективная модальности специфическим признаком предложения как языковой единицы. П.В. Чесноков обратил внимание на то, что объективная модальность выражается не только в предложении, но и в словосочетании, как например:

· спортсмен, переплывший реку (действительная связь),

· спортсмен, способный переплыть реку (возможная связь),

· неизбежность ускорения при свободном падении тела (необходимая связь).

«Поэтому, – пишет П.В. Чесноков, – вряд ли целесообразно квалифицировать объективную модальность как тип модальности предложения: лучше говорить просто о выражении объективной модальности в предложении»[278].

Из этого следует, по