Как натаскать вашу собаку по философии и разложить по полочкам основные идеи и понятия этой науки - Энтони Макгоуэн

– Собак?..

– Ну, Ксенофан прямо не упоминает собак, но, определенно, да. И, двигаясь немного в другую сторону, наш друг Эмпедокл утверждал, что он – бог, способный лечить больных, приносить благоприятную погоду и избежать объятий самой смерти.

– Так он все еще с нами?

– Мм, нет. Я думаю, Эмпедокл был немножко шарлатаном. О нем существует удивительная история. Эмпедокл утверждал, что поскольку он – бог, то не может умереть, и это терзало его, когда он состарился и заболел. Древних греков очень волновала их репутация после смерти: как мы уже видели, Аристотель считал, что личное счастье представляет собой достаточно широкое понятие, которое включает, в том числе, то, что будет происходить и после вашего погребения, и ни один человек, который станет посмешищем после смерти, не может быть счастливым. Так что, если бы Эмпедокл умер обычной смертью и было бы обнаружено его тело, подвергающееся обычным процессам распада и разложения, тогда его репутация бога была бы разрушена. Поэтому, чувствуя, что его час близок, Эмпедокл тайно поднялся на вершину Этны – местного вулкана – и бросился вниз, надеясь, что его исчезновение подтвердит его божественную природу. К сожалению, была найдена одна сандалия Эмпедокла, которая имела отличительную особенность – медную подошву. Сандалию или выбросил обратно вулкан, или ее оставили на краю, подобно тому, как вы снимаете грязную обувь на пороге. В менее циничном повествовании о кончине Эмпедокла говорится, что он бросился в вулкан, поскольку верил в реинкарнацию. «Я вернусь!» – крикнул он, ринувшись в огненные глубины.

Монти повернулся и посмотрел на меня взглядом Фомы неверующего, как будто хотел сказать: «Ты знаешь ужасно много об этих ребятах, которые жили давным-давно».

– Справедливое замечание. Несмотря на то что я уверенно излагаю точки зрения этих мыслителей, на самом деле у нас имеются лишь фрагментарные, полученные из вторых рук знания о большинстве из них (за исключением Парменида – до нас дошли обширные фрагменты его главного сочинения, «О природе», и Эмпедокла – в нашем распоряжении есть несколько сотен строф из его длинных поэм «О природе» и «Очищения»). То, что мы знаем о досократиках, дошло до нас преимущественно из сочинений более поздних философов, которые их цитировали, спорили с ними, соглашались и не соглашались. Наиболее важные сведения почерпнуты из сочинений Аристотеля, который цитировал доскоратиков в основном для того, чтобы указать, в чем они ошибались.

– Похоже, они ошибались почти всегда…

– Не следует недооценивать радикализм досократиков и важность их попыток объяснить физический мир. Они стремились понять путем анализа, в буквальном смысле разделяя нечто сложное на его составляющие и демонстрируя, как при объединении или изменении эти составляющие создают все знакомые объекты, которые мы наблюдаем вокруг. И во многом достижения этих мыслителей были довольно впечатляющими. Они не принимали передававшееся из поколения в поколение описание мира, в которое верило большинство их современников, а наблюдали, размышляли, обосновывали и пытались найти лучшие ответы, чем просто «таким мир создали боги». Можно было бы утверждать, что их исследования больше напоминали науку, чем философию. И в этом их триумф и трагедия одновременно. Никто не верит в их удивительные и странные космологии: в барабаны каменных колонн, подвешенные в космосе, диски, плывущие по воде. Парадоксы Зенона по-прежнему тяготят ученых мужей, но сегодня никто из занимающихся спортивной наукой не считает, что можно применить методы, использовавшиеся черепахой, обогнавшей Ахиллеса, для улучшения результатов атлетов. Наука движется вперед, оставляя позади старые теории, но философия на самом деле так никогда не поступает. В философии от старых теорий никогда полностью не отказываются. Возможно, ответы могут не удовлетворять, но вопросы остаются актуальными.

– А это хорошо?

– Что на философские вопросы, по-видимому, никогда не получить окончательный ответ? Нет, не думаю, что это хорошо. Но, возможно, и не так уж плохо. И не надо делать большие глаза, приятель. Вопросы философии, возможно, просто не относятся к такого рода вопросам, на которые имеется один-единственный, прямой ответ. А на вопросы, на которые можно было дать основанный на фактах ответ, например о природе космоса, ответили. Современная физика рассказывает очень много о том, какого рода субстанции есть во Вселенной, а современные астрономы знают, какова форма Вселенной, как она появилась и каким, возможно, будет конец ее существования.

Современная наука возможна только благодаря мощи математики, которая когда-то сама была разделом философии. Вероятно, самого загадочного из всех досократиков, Пифагора (ок. 570 – ок. 500–490 до н. э.), сейчас вспоминают, в основном, в связи с его математическими теориями, и гораздо реже в связи с его представлениями о переселении душ или о вреде употребления в пищу бобов. Пифагор оказал серьезное влияние на Платона, и над входом в Академию, философскую школу Платона, была надпись: «Негеометр да не войдет»[26]. И Декарт, и Лейбниц были выдающимися математиками.

Поэтому, возможно, философия похожа на психиатрическую больницу: в ней находят приют все умалишенные до тех пор, пока не вылечатся и не покинут ее. Ей не приписывают заслуг в исцелении столь многих людей, потому что они покидают ее, чтобы жить полноценной жизнью.

Монти ничего не сказал, но я почувствовал его презрение к такого рода обоснованию.

А потом я вспомнил о еще одном досократике.

– Большинство околонаучных теорий, которые мы обсуждали, теперь относится к диковинам в истории мысли. Но одна имела продолжение. Демокрит (ок. 460 – ок. 370 до н. э.) был еще одним из греков-ионийцев, которым была свойственна бо́льшая приземленность, чем их более склонным к рассуждениям коллегам из Великой Греции и других мест. Следуя идеям, высказанным его учителем, Левкиппом, Демокрит предположил, что материя состоит из крошечных невидимых частиц, которые движутся в пустоте. Все свойства окружающего нас мира были созданы этими атомами. Атом – то, что получится, если делить материю, разрезая ее невидимым скальпелем до тех пор, пока не будет достигнута точка, когда больше материю разделить нельзя, неважно, насколько остро заточено лезвие. Вот это и есть неделимый, неразрушимый и вечный атом. По мнению Демокрита, атомы существуют в разных формах, которые и определяют свойства веществ, состоящих из этих атомов. Тяжелые, плотные металлы, такие как железо и золото, состоят из атомов, плотно сцепленных друг с другом. Атомы воды, наоборот, скользкие и свободно связаны друг с другом. И огонь, и душа состоят из активных круглых атомов.

Демокрит был материалистом, то есть для него атомы и пустота, в которой они двигаются, – это все, что есть. Никакие странные нематериальные субстанции, никакое небесное царство и никакие боги в его Вселенной не допускались. В действительности, как предполагается, Демокрит был первым, кто