Власть предыстории - Игорь Узиельевич Ачильдиев

замирает инстинктивно: кажется, одно прикосновение к иконам — уже святотатство. Рискованно затрагивать фундаментальные нравственные чувства, расшифровка их земных основ для многих не только оскорбительна, она способна вызвать широкую и малопредставимую по последствиям переоценку ценностей. Иные из них потеряют в наших глазах вообще всякий смысл и значение, оставив человека без привычных императивов поведения в нынешнем и без того не слишком нравственном мире. Кто знает, взрыв каких настроений это породит? Какие вызовет к жизни человеконенавистнические массовые движения и теории? Энергия человеческого духа куда более разрушительна, чем атомная; она способна ужалить человечество в самое сердце, лишив нас великолепного порыва к звездам, добру, женщине… Не исключено, что наше понимание совести, чести, долга, свободы переменится радикально.

Но и отказаться от попытки уяснить, откуда в нашем сознании появились идеи Бога и святости брака, как возникли искусство, война, речь и т. п., — унизительно для свободного разума, так как кладет добровольную преграду его рефлексии.

Это тяжкое противоречие имплицитно заложено во всех гипотезах происхождения человека и общества. Порой оно не осознается, иногда заставляет ученого отойти от близкой истины. Но следы мучительной борьбы с самим собой мы отыщем у любого исследователя предыстории. Не имеет смысла камуфлировать это обстоятельство и делать вид, будто сам я беспристрастен, — этого просто быть не может. Но, зная о нем, назвав его вслух, мы получаем, думается, некую привилегию, — впрочем, ненадежную — вести поиск, никого не оскорбляя намеренно. Иконы, как известно, можно касаться по-разному: рука любопытного оскорбляет чувство верующего, тампон и кисть реставратора проясняют красоту и совершенство Бога.

Кроме этих трудностей, определяющих реальное положение в предыстории, я столкнулся с парадоксальным явлением, известным всем, кто хоть раз попытался разобраться в ее нелегких вопросах. Несмотря на обилие точек зрения, освещающих добытые факты, во всех ее школах царит единодушное мнение, что в основном и главном проблема решена, остаются лишь некоторые мазки в общей картине происхождения человека: не найден пока общий предок, роднящий нас с шимпанзе и гориллами; не установлены точно время и место возникновения первого человека; остались второстепенные неясности в образе жизни наших предков — остальное известно…

Между тем ни один из исследователей не берется ответить на вопросы, поставленные Карлом Ясперсом. Мало того, стоит лишь разобраться в аргументах, положенных в основу существующих ныне гипотез происхождения человека и общества, как становится ясным, что они мало убедительны и не выдерживают критики.

Глава первая. ЧТО ТАКОЕ АСГЕНЕТИКА?

Предпочитаю быть правым в одиночку, чем ошибаться вместе со всем миром.

Амбруаз Паре

Следом за постановкой проблемы принято анализировать имеющуюся по данному вопросу литературу. Наука как бы смотрится в зеркало: что достигнуто предшественниками, что предстоит изучать далее.

Метод полезен, и я вовсе не собираюсь от него отказываться. Однако его легко использовать лишь в случаях, когда сама наука представляет собой развитие взглядов, последовательно и доказательно сменяющих друг друга. По отношению к проблеме происхождения человека и общества этот способ не применим. Здесь, как, пожалуй, ни в одной другой отрасли знаний, живут бок о бок и противоречат друг другу сотни взаимоисключающих взглядов и догадок. Человеку, который пытается спокойно и непредвзято проанализировать положение в этой системе знаний, приходится выбирать из всех когда-либо созданных гипотез происхождения человека и общества и лишь затем присоединяться к той или иной концепции.

Существует, однако, точка зрения, которую сегодня разделяют все: происхождение человека и общества, или как его принято называть в последние годы — антропосоциогенез (АСГ), есть единый естественный процесс. Поэтому главной целью науки о происхождении человека и общества, или антропосониогенетики (сокращенно АСгенетика), является поиск специфических закономерностей, т. е. сугубо антропосоциогенных факторов, которые в конечном итоге породили человека и общество.

Это положение имеет первостепенную важность. Дело в том, что человек и общество возникли из мира животных, развитие которого подчинено закономерностям эволюции живого. Почему они, однако, действуя миллиарды лет, лишь в последние пять миллионов начали, а где-то пятьдесят — сто тысяч лет тому назад перестали продуцировать новые виды антропоидов? Что происходило в этот промежуток времени в биосфере? Каковы были особые специфические причины, двигавшие антропосоциогенезом и приведшие в конечном итоге к появлению человека и общества?

Наиболее общая ошибка многих гипотез состоит в том, что поиск АСГ-факторов подменяется указанием на вмешательство потусторонних сил: инопланетян, космического духа, высшего разума, особой психоэнергии, паравселенной и т. д.

Примером подобных антропологических концепций могут послужить две талантливые книги.

Первая — «Феномен человека» — принадлежит перу ученого и богослова, антрополога и философа Пьера Тейяра де Шардена, в ней он подводит итог своим размышлениям о происхождении человека, общества, об эволюции живого на земле. Книга содержит немало гениальных догадок и прозрений, но в целом, по моему разумению, лежит за пределами АСгенетики и может даже служить в этом отношении образцом.

Тейяр де Шарден с первых страниц книги отсекает возможность рассматривать его теорию как естественно-историческую — он полагает, что самим фактом индивидуализации нашей планеты в земной материи была замкнута некоторая масса элементарного сознания[6]. Сознание, по Шардену, так же изначально, как и материя, поэтому не следует удивляться, что оно пробилось на свет из тьмы подсознания. Пульсация некоей жизненной силы, обладающей «тангенциальной энергией», привела к порождению биосферы. На вершине лестницы эволюции — человек, самый таинственный, сбивающий с толку исследователей объект науки. Эволюция психической энергии сравнивается с конусом: «В антропоиде, почти достигнувшем вершины конуса, свершилось последнее усилие по оси. Этого было достаточно, чтобы опрокинулось внутреннее равновесие» и произошла «великая