Монтень. Выписки и комментарии. 1930-е годы - Михаил Александрович Лифшиц

«Божественные основания можно рассматривать более достойно и с большим уважением в отдельности, в их собственной связи, а не в смеси с человеческими рассуждениями».

Обоснование светской философии:

«Я выдаю человеческие фантазии, и мои в том числе, просто за человеческие фантазии и рассматриваю их отдельно, как таковые: я не утверждаю, что они установлены и упорядочены указаниями свыше, а потому не подлежат сомнению и изменению; это предмет мнения, а не предмет веры; что-то, что я мыслю, как сам умею, а не то, во что я верю согласно откровению божию; это светская, а не церковная манера говорить, но неизменно полная уважения к религии; так опыты, производимые детьми, не наставительны, а наоборот, нуждаются в наставлении».

Глава LVII

О возрасте

Естественная смерть – самая редкая смерть. Мы должны считать нашу жизнь подарком; мы могли уже давно умереть. Вот почему следует понизить возрастной ценз в обществе (при занятии должностей и пользовании имуществом). Люди созревают к 20 годам. Лучшее они создают между 20 и 30-тью. После этого знания и опыт растут, живость и энергия увядают.

Конец первой книги.

Примечания

1 Плутарх. Как можно хвалить самого себя, гл. 8.

2 «Скорбь», «печаль» – по-французски tristesse; итальянское слово tristezsa часто означает «злобу», «коварство».

3 Несчастна душа, тревожащаяся о будущем <лат.>. Сенека. Epist, 98. <Письма, 98, б.>

4 Диодор Сицилийский, I, 72.

5 Тит Ливий, XXXV, 48.

6 Кто находится везде, Максим, тот нигде не находится <лат.>.

Марциал, VII, 73.

7 Платон. Теагес.

8 В «Федоне».

9 Не быть жадным до денег значит иметь деньги; не делать из лишних покупок значит иметь доход <лат>. Цицерон, Paradox, VI, 3.

10 Плод богатства – изобилие; признак изобилия – довольство <лат.>. Цицерон. Paradox, VI, 2.

11 От ред. Это отрывок, воспроизведённый на французском языке в старой орфографии, из книги М. Монтеня «Опыты», книга I, глава XIV, самый конец (приводится в переводе А.С. Бобовича):

«Итак, и довольство, и бедность зависят от представления, которое мы имеем о них; сходным образом и богатство, равно как и слава или здоровье, прекрасны и привлекательны лишь настолько, насколько таковыми находят их те, кто пользуется ими. Каждому живётся хорошо или плохо в зависимости от того, что он сам по этому поводу думает. Доволен не тот, кого другие мнят довольным, а тот, кто сам мнит себя таковым. И вообще, истинным и существенным тут можно считать лишь собственное мнение данного человека.

Судьба не приносит нам ни зла, ни добра, она поставляет лишь сырую материю того и другого и способное оплодотворить эту материю семя. Наша душа, более могущественная в этом отношении, чем судьба, использует и применяет их по своему усмотрению, являясь, таким образом, единственной причиной и распорядительницей своего счастливого или бедственного состояния. Внешние обстоятельства принимают тот или иной характер в зависимости от наших внутренних свойств, подобно тому, как наша одежда согревает нас не своей теплотою, но нашей собственной, которую, благодаря своим свойствам, она может задерживать и накапливать. Тот, кто укутал бы одеждою какой-нибудь холодный предмет, точно таким же образом поддержал бы в нём холод: так именно и поступают со снегом и льдом, чтобы предохранить их от таяния.

Как учение – мука для лентяя, а воздержание от вина – пытка для пьяницы, так умеренность является наказанием для привыкшего к роскоши, а телесные упражнения – тяготою для человека изнеженного и праздного, и тому подобное. Вещи сами по себе не являются ни трудными, ни мучительными, и только наше малодушие или слабость делают их такими. Чтобы правильно судить о вещах возвышенных и великих, надо иметь такую же душу; в противном случае мы припишем им наши собственные изъяны. Весло, погружённое в воду, кажется надломленным. Таким образом, важно не только то, что мы видим, но и как мы его видим.

А раз так, то почему среди стольких рассуждений, которые столь различными способами убеждают людей относиться с презрением к смерти и терпеливо переносить боль, нам не найти какого-нибудь годного также для нас? И почему из такого множества доводов, убедивших в этом других, каждому из нас не избрать для себя такого, который был бы ему больше по нраву? И если ему не по силам лекарство, действующее быстро и бурно и исторгающее болезнь с корнем, то пусть он примет хотя бы мягчительного, которое принесло бы ему облегчение. Opinio est quaedam effeminata ас levis, пес in dolore magis, quam eadem in voluptate: qua, cum liquescimus fluimusque mollitia, apis aculeum sine clamore ferre non possumus. Totum in eo est, ut tibi imperes. (Бывает [у некоторых] такая изнеженность и слабость, и не только в страданиях, но и в разгар наслаждений; и когда из-за неё мы размягчаемся и теряем всякую волю, то даже укус пчелы – и тот исторгает у нас стенания… Дело в том, чтобы научиться владеть собой (лат; Цицерон. Тускуланские беседы, II, 22.)).

Впрочем, и тот, кто станет чрезмерно подчёркивать остроту наших страданий и человеческое бессилие, не отделяется от философии. В ответ ему она выдвинет следующее бесспорное положение: «Если жить в нужде плохо, то нет никакой нужды жить в нужде».

Всякий, кто долго мучается, виноват в этом сам.

Кому недостаёт мужества как для того, чтобы вытерпеть смерть, так и для того, чтобы вытерпеть жизнь, кто не хочет ни бежать, ни сражаться, чем поможешь такому?»

12 См.: Экклезиаст, гл. Ill, ст. 12.

13 Я хочу, чтобы смерть захватила меня посреди работы <лат>. Овидий. Amor, II, 10, 36. <Любовные стихотворениям

14 От ред. Ремоний – от remoneo (лат.) – вновь напоминать, опять указывать.

15 От ред. Речь идёт о французском издателе Монтеня Пьере Косте (Pierre Coste, 1668–1747), выпустившем шесть изданий «Опытов» Монтеня между 1723 г. и 1745 г. П. Кост указал в примечаниях, что данная глава заимствована Монтенем у Сенеки (см. прим. 16).

16 Сенека. Государственный деятель Демад упомянут в тексте: Сенека. О благодеяниях, VI, 38.>

17 Ибо если что бы то ни было, изменившись, выходит за свои границы, это всегда означает смерть того, что было раньше <лат.>. Лукреций, II, 753–754.

18 Харонд. Диодор Сицилийский, XII, 17.

19 Увы, раны, от которых я страдаю, нанесены моим собственным оружием <лат>.