Виктор Острецов - Масонство, культура и русская история. Историко-критические очерки

Чтобы конкретизировать сказанное, обратимся назад, чтобы извлечь из истории хоть какую-то пользу. Ведь для чего-то Господь Бог дал нам ее, историю, — чтобы нас вразумлять.

В 1922 году летом и осенью, ГПУ провело акцию по высылке еврейско-масонской «творческой интеллигенции» в Германию. Причем, тем же летом, другой эшелон отправился в Сибирь, увозя туда другую группу, но уже совершенно русской интеллигенции, еще вчера кадетствующей. В то же лето расстреляли группу священников во главе с митрополитом Петербургским Вениамином. Надо ли говорить, что органы ЧК — ГПУ тщательно отбирали по своему критерию лиц, подлежащих отправке в Западную Европу. Надо ли говорить и то, что в этом ведомстве в этих вопросах ничего случайного быть не могло. Надо заметить, для понимания ситуации, что в это время, к началу двадцатых годов русская интеллигенция — врачи, инженеры, журналисты, художники и ученые, еще вчера бывшие в числе кадет, резко поправели и обнаружили явный уклон в самое дремучее черносотенство. Теперь они воочию наблюдали те самые картины еврейского засилья и реального воплощения своих романтических идеалов, правду о которых им говорили еще несколько лет назад правые, реакционные газеты. Теперь русский инженер или врач, вчерашний кадет или социалист и друг угнетенного «царским деспотизмом» еврейского народа, вдруг становился махровым реакционером, антисемитом, и даже начинал мечтать о возвращении царя-батюшки на прародительский престол (см. ниже очерк «Бнай-Брит», сюжет с В. Вернадским).

Но, с другой стороны, именно их, русских интеллигентов, и выбрасывали из своих родовых квартир новые еврейские властители, все эти гоцы и гершуни, еще вчера морочившие им головы рассказами о тяжкой судьбе еврейского народа, только и мечтающего, как стать равноправными со всеми остальными и уж вслед затем, конечно же, готового осчастливить все русское общество своей бескорыстной космической любовью. С верой в эту прекрасную сказку русский интеллигент рождался, жил и умирал и целые поколения свято верили в нее, как добрые христиане в святую великомученицу Варвару. Теперь, летом 1922 года — одних к стенке, других в Сибирь, ну а настоящую «творческую интеллигенцию», то есть еврейско-масонскую, всех этих Бердяевых и Осоргиных, вкупе с Мережковским и прочими мерзавцами отправляли в тихую и спокойную сравнительно с большевистской Россией Западную Европу. Итак, родоначальником всех этих акций надо считать ЧК-ГПУ. Но есть и другой родитель — Бнай-Брит. Ему в этой книге посвящен целый очерк. Дело в том, что все сосланные-посланные из СССР философы, писатели и ученые были организованы в Берлине в Религиозно-Философское общество, которое имело своим местоприбыванием в Берлине Ложенгауз по Клайсштрассе, 10, где и находилась штаб-квартира еврейской масонской организации Бнай-Брит. Эти первые шаги высланных интеллигентов освещала русскоязычная берлинская еврейская газета «Руль» и потому нет больших проблем все это узнать. Конечно, русская эмиграция в одну секунду поняла смысл этой акции: внести смуту в ряды ее, в том числе и вызвать церковную смуту, раскол, что и удалось сделать этой ядовитой прививкой господам из ЧК-ГПУ, т. е. розенфельдам и бронштейнам.

В Ложенгаузе, в штаб-квартире Бнай-Брит (см. ниже «Секреты тайных хранилищ») держали отчет все высланные философы и писатели. И этот факт лучше всего свидетельствует о национальной принадлежности высланных, часто выдававших себя то за полуфранцузов, то за полунемцев, то еще за кого-нибудь. Здесь держал отчет и С. Франк, и Н. Бердяев и, что самое интересное для нас сегодня, и Иван Ильин, ныне поднимаемый на щит. Да, Иван Ильин, по матери Штейкерт — официально немки. Статью начету тему, относящуюся к 1934 году анонимного, но черносотенного автора перепечатал достолюбезный альманах «Вече» № 57, откуда я и заимствую ближайшие сведения. Сама же статья опирается на сообщения как газеты «Руль», так и некоторые другие.

В это время, в двадцатые, как и тридцатые годы Иван Ильин далеко не монархист. Собственно говоря, монархистом он так и не стал. Как не стал в полном смысле православным писателем. Об этом чуть ниже. Ильин был надо сказать, из всех интеллигентов самым патентованным: он был гегельянцем, да еще полунемцем! XIX век, как известно, весь прошел под знаком немецкой философии, которая, в свою очередь, блестяще развивала каббалистические идеи и была философией пантеизма. Через философию приходили уже непосредственно к масонству и оккультизму. И уже по факту пребывания в гегельянстве Ивана Ильина можно судить о многом. Иван Ильин был женат, к тому же, на племяннице члена ЦК партии кадет С. А. Муромцева, старейшего масона, председателя I Гос. Думы, самой разбойничьей. Муромцев был профессором Московского университета. И Ильин, кончив университет, остается в нем, становится приват-доцентом, и едет на три года для стажировки в Германию, Францию, Италию. Во время этих поездок, как правило, ученая молодежь вступала в масонские ложи, широко распространенные в западноевропейских университетах. Повсеместно. Нигде и никогда Иван Ильин затем не будет критиковать кадет, евреев. И масонскую тему будет старательно обходить. Он выдумает термин «мировая закулиса». И это само по себе показательно, это желание избежать прямого обозначения темы. Так... где-то, что-то, знаете ли, «закулиса», что-то вроде «третьей силы». Говоря о большевизме, он старательно будет избегать «острых» терминов и названий. Вместо «евреев» будет иногда появляться просто — «инородцы». Но и то — в странном виде.

Чем он занимался в годы первой революции? Достоверно известно, что принадлежа по убеждениям во все эти годы к кадетскому кругу, он критически относился к монархии и Николаю II. Так он относился к этим темам и к Царю в сущности — до самой смерти. Да и как может относиться к Самодержавию гегельянец?

Высланный за границу, он устраивается, как ученый-философ, и до 1938 года читает лекции в Русском институте в Берлине, созданном еврейско-масонской организацией ИМКА. Видимо из-за своих проеврейских настроений он чувствует себя неуютно при нацистах. Но 5 лет, между тем, он прожил при коричневом режиме, не подвергаясь никаким репрессиям и спокойно уехал в Швейцарию. А надо сказать, что правые деятели, настоящие монархисты-черносотенцы оказавшиеся в эмиграции, устроиться на такие места даже не мечтали. В рижской еврейской газете «Сегодня» № 62 от 4 марта 1931 г. он, в своем интервью, говорит, что его напрасно некоторые записывают в правые, что он критически относится к монархии. Ильин объясняет, что евреев он любит, антисемитов осуждает, и что у него много друзей среди евреев, что евреи много пострадали от погромов в царской России. В конце 20-х, начале 30-х он выражает симпатии к немецким социал-демократам. С приходом нацистов к власти он делает кульбит и пытается стать на арийскую почву. Его любимое слово — «воля». И вот появляются «волевая идея», «волевой импульс» и прочие симптомы пантеистического волюнтаризма. Ему симпатизирует сам П. Б. Струве деятельнейший масон, член ЦК кадетской партии и его не любят бердяевцы. В его журналах сотрудничают вчерашние либералы, левые октябристы, вроде князя Н. Б. Щербатова, бывшего одно время министром внутренних дел, и ставшего союзником гучковцев («прогрессивный блок»).

Облик Ильина, как мыслителя — публициста в целом малопривлекателен. Правые считают его юдофилом и подлецом-перевертышем, масоном. Таким он и был. Действительно, Ильин становится врагом революции, когда революция уже победила и царствовал большевизм. При большевиках он читает лекции в институте им. Маркса. В предмете у него Фихте, Кант, Руссо и прочие. В это время на Юге России разыгрывается трагедия гражданской войны. Там, на Юге, Белая Армия. Но Ильин в это время читает лекции в Москве и получает паёк от большевиков. Когда никакого Белого движения уже не будет и в помине, а вся полемика переместится в эмиграции на газетные полосы, он провозгласит себя идеологом Белого движения. Он примкнет к его бывшим участникам, т. е. республиканцам и масонам. Но Белое движение — не монархическое. У него же симпатии к генералу Врангелю. И это показательно. Он станет врагом большевизма, когда окажется подальше от большевиков. Хотя и эта вражда к ним условна.

Когда был жив Монарх, тогда рядом с Ним не было Ильина. Тогда Ильин кадетствовал, то есть предавал так или иначе царя-батюшку, на верность которому, кстати, присягал при поступлении на службу. Когда же монарх был уже давно расстрелян, и прошли десятки лет, Ильин провозглашает себя единственным настоящим монархистом. Но тоже странным. Но самое главное даже не в этом. Главное в том, что Ильин просто не мыслитель, а моралист, продолжатель старой линии толстовства, идущей от масонской идеологии (этика и труд) XVIII века. Читать его тяжело и бесплодно. Каково же его творческое лицо, если в двух словах. Почему именно из него, давно забытого, примитивного и плоского публициста у нас вдруг сделали кумира?