Сексология в письмах (Опыт психотерапии по интернету в сексологии) - Михаил Меерович Бейлькин

Случай превращения Джона в Джоан в течение долгих лет приводился как хрестоматийный пример «профессионально обоснованного» выбора лечебной тактики и как доказательство того, что половая идентичность определяется исключительно воспитанием. К конфузу сторонников подобных воззрений, нашлись скептики, разыскавшие "хрестоматийную пациентку". Проверка установила ошибочность публикаций. "Девочка", вопреки полученному воспитанию, чувствовала себя мальчиком и носила мужскую одежду. Поскольку она мочилась стоя, "урода" изгнали из женского туалета. Не стоит перечислять все невзгоды и обиды, доставляемые Джоан её женским полом. Так продолжалось до 14 лет, пока родители не покаялись в своём самоуправстве. Вновь нашедший себя Джон стал готовиться к операции по восстановлению природного пола. В 25 лет ему удалили грудные железы, выращенные с помощью женских половых гормонов, и сделали фаллопластику (операцию по созданию искусственного полового члена). Разумеется, молодой человек получал андрогены (ведь его кастрировали на первом году жизни) и формировал своё тело по мужскому типу физическими упражнениями. В том же 25-летнем возрасте Джон женился и усыновил детей жены.

Таков этот весьма показательный "эксперимент" (речь, повторяю, идёт об экспериментальной модели транссексуальности). Его результаты неопровержимо свидетельствуют о функционировании нервных центров, формирующихся у зародыша в ходе половой дифференциации его мозга и определяющих в дальнейшем как сексуальную ориентацию, так и половую идентификацию индивида. Находятся они в той области головного мозга, которая называется гипоталамусом. Характер этих важнейших свойств личности закладывается в утробе матери во втором триместре её беременности. Болезни матери (порой даже обычный грипп), приём ею гормональных и психоактивных препаратов, стрессы, перенесенные в этом периоде беременности, приводят к выбросу в кровь катехоламинов, гормонов надпочечников и других веществ, которые подавляют функцию яичек зародыша. В основе этого явления лежит биологическая закономерность, свойственная как животным, так и человеку. Когда речь идёт об угрозе для здоровья и жизни, функция гипоталамуса и гонадотропная активность гипофиза переключается на функцию защиты биологической особи. При этом центры головного мозга зародыша, определяющие в дальнейшем его сексуальную ориентацию и половую идентификацию, получая мало андрогенов, развиваются по гомосексуальному типу. Обсуждать роль "генов гомосексуальности", повышающих порог чувствительности рецепторов нейронов к андрогенам, и о формировании женской гомосексуальности здесь не место. Я предлагаю прочитать об этом в моей книге «Гордиев узел сексологии». Здесь же важнее другое.

Вопреки полученному воспитанию и приёму женских половых гормонов, Джон сохранял влечение к женщинам (что казалось окружающим гомосексуальностью) и настаивал на том, что он – мужчина (что расценивалось как транссексуализм). Это объясняется тем, что во внутриутробном периоде яички обеспечивали нормальный уровень андрогенов, нужный для процессов дефеминизации и маскулинизации его мозга.

Если так, то почему же при нарушенном уровне мужских половых гормонов, избыточном для биологических женщин и недостаточном для мужчин, в одних случаях развивается транссексуализм, а в других формируется гомосексуальность без малейшего стремления к смене пола?

Этому феномену можно дать следующее объяснение. Рано почувствовав своё выпадение из рамок интересов и поведения, предписываемых ему его полом, ребёнок вначале считает, что он стал жертвой ошибочного определения его половой принадлежности. В дальнейшем же, отрекаясь от всеми осуждаемого сексуального меньшинства, индивид становится яростным гомофобом, подчёркивая тем самым, что он (или она) в гораздо большей мере руководствуется желанием получить статус представителя противоположного пола, чем одержим жаждой сексуальной близости с лицами, принадлежащему к его биологическому полу.

Не следует думать, что гомофобное воспитание сводится только к окарикатуриванию и пристрастному "разоблачению" геев и лесбиянок, не имеющему ничего общего ни с теорией, ни с практикой сексологии, психологии и социологии. В качестве примера приведу косноязычные "перлы" Дили Еникеевой: «Что бы ни говорили сами гомосексуалы о том, что каждый человек имеет право на свободу сексуального поведения, как психиатр, не могу с этим согласиться. <…> Сам по себе гомосексуальный половой акт – отвратительное и противоестественное явление. Анус (заднепроходное отверстие) дан природой отнюдь не для удовлетворения своих низменных влечений. Поэтому психиатры рассматривают гомосексуальное влечение как патологию, а не как вариант нормы, как пытаются доказать сами гомосексуалы». Это, так сказать, "тяжёлая артиллерия", бьющая в упор по душам бедных детей и подростков. Но чтобы заполучить интернализованную гомофобию, можно обойтись и без малограмотных болезнетворных опусов медиков-гомофобов. Для ребёнка вполне достаточно выслушивать на каждом шагу уничижительные замечания в адрес "мальчиков, похожих на девчонок", и "девочек, ведущих себя как хулиганы-мальчишки", замечать косые взгляды в свою сторону и т. д. Всего этого с избытком хватает, чтобы приобрести страх перед гомосексуальностью и желание отмежеваться от "этих изгоев", "всеми презираемых" представителей сексуальных меньшинств. Со временем усвоенная (интернализованная) гомофобия продолжает усугубляться лживыми измышления окружающих в адрес геев, «наездами» церковников, обидными анекдотами в адрес "педерастов" и т. д.

Словом, "из огня да в полымя! " – бедный ребёнок вырастает не геем, а транссексуалом. А ведь транссексуалам живётся куда хуже, чем геям и лесбиянкам. Они кончают жизнь самоубийством намного чаще, чем гомосексуалы. По клиническим материалам одного из ведущих знатоков транссексуальности Фридеманна Пфаффлина, «54,8% из МЖ–ТС (MtF) и 46,5% из ЖМ–ТС (FtM) предпринимали одну или несколько суицидальных попыток перед лечением или в его процессе. Депрессии было подвержено 45,4% из МЖ– и 14% из ЖМ–ТС. Злоупотребление алкоголем, медикаментами и наркотиками имели место у 35,6% из МЖ– и 21% из ЖМ–ТС. 16,7% из транссексуалов предпринимали попытки нанести себе телесные повреждения».

На формирование транссексуальности оказывают влияние не только биологические факторы и невротический страх перед гомосексуальностью (гомофобия). Существенны и другие психологические моменты. Так Пфаффлин пишет: «Согласно психоаналитическим объяснительным моделям, существенную роль в транссексуальном развитии играет глубокое нарушение взаимодействия мать–дитя в первые годы жизни. В рамках психоаналитической теории развития противоположная половая идентификация может пониматься как проективная идентификация с родителем противоположного пола, который воспринимался или представлялся в фантазиях более властным; подобная идентификация может служить для защиты от вызываемого родителем страха. Родитель того же пола воспринимается как более слабый, поэтому положительная идентификация с ним не происходит».

Подобные факты известны всем, кто лечит транссексуалов. Могу, например, привести любопытный пример взаимоотношений моего пациента (пациентки) Жени, Ж/М ТС (FtM), с его (её) родителями. «Отца я ненавидел. У меня была кошка. Как же я любил её, а она меня! Когда родители на меня орали, она мстила им – пробиралась в их комнату и мочилась там. Часто мочилась в ботинок отца, что меня безумно веселило. Однажды в Новогоднюю ночь я спал, а отец выбросил её с балкона. Как же такое возможно?! Я ненавижу его за этот поступок. Представляете, я проснулся, стал искать свою кошку. Ходил, искал до