Книга молодых родителей. Проверенные способы воспитания и ухода в первые годы жизни ребенка - Мария Андреевна Капт

Большая часть существующих исследований проведена в Соединенных Штатах и странах Западной Европы. Однако выводы подтверждаются выявленным генетическим влиянием и в других уголках планеты, в том числе в России [37].

Главное: мы не знаем ни одного серьезного исследования, которое опровергало бы значительную роль наследственности.

Конечно, когнитивные, психологические и психопатологические аспекты изучены не так плотно, как биологические. Но по мере развития науки появляется все больше доказательств генетического влияния, например, на специфические способности или различные психопатологии, такие как аутизм и гиперактивность [37].

Десятки исследований близнецов на протяжении десятилетий представляют доказательства влияния генетики на формирование личностных черт, например, политические убеждения, религиозность, альтруизм и предпочтения в еде. Недавний метаанализ почти 18 000 черт из 3000 публикаций, включая 15 млн пар близнецов, показывает: вывод не ограничивается психологическими чертами [38]. Для общего интеллекта оценки наследуемости, как правило, составляют около 50 %. Благополучие, которое является «новичком» в генетических анализах, показывает наследуемость на уровне примерно 34–38 % [4]. Другой аналитический обзор 10 исследований, где приняли участие 56 000 человек, дал такую же оценку в 36 %.

Занимаясь изучением разных аспектов и условий, генетики сходятся в двух принципиальных моментах:

1. Ни одна черта не передается по наследству на 100 %, однако генетика – всегда важный фактор [36].

2. Разница в поведенческих признаках, которую не объяснила генетика, не объясняется условиями и характером воспитания.

Да, дети, выросшие в одной семье, более похожи психологически – об этом говорили самые первые теоретики развития, начиная с Фрейда. Однако в большинстве поведенческих аспектов и развитии личностных расстройств в дело полностью вступает генетика. Близняшки, братья и сестры с одним ДНК-кодом обладают сходством по этим параметрам, даже если были разлучены в детстве и воспитывались в разных семьях и условиях. А воспитание в одной семье не сделает похожими родных и приемных или внесет лишь небольшой вклад в их похожесть.

Смысл не в том, что семейный опыт не имеет значения, а в том, что соответствующий опыт уникален для каждого ребенка. Данный вывод когда-то проигнорировали и раскритиковали [27], но в настоящее время его приняли самые авторитетные научные школы. Ученые не спорят с ним, а пытаются выявить механизмы влияния условий воспитания [8].

Изучение, например, академических успехов детей постоянно демонстрирует общее влияние среды, предположительно из-за эффекта школы. Хотя он довольно скромный: около 10–15 %. Стоит учитывать, что вывод сделан после изучения братьев и сестер, выросших в одной семье и обучающихся в одной школе. Интересным исключением является то, что общее влияние среды воспитания на уровень интеллекта происходит вплоть до подросткового возраста. Затем уменьшается, когда дети начинают прокладывать свой путь [6].

Сравнительно недавняя расшифровка генома человека подтверждает наблюдения, которые давали близнецовые исследования до ДНК-революции. Есть ряд работ, которые говорят об обратном влиянии генетических предрасположенностей (характера, темперамента и т. д.) на среду, в которой ребенок воспитывается (уровень дисциплины, интенсивности воспитания, выбор родительского стиля и т. д.). К примеру, чем более непослушный ребенок, тем больше он провоцирует родителей на дисциплинарные меры. Также генетика ребенка взаимодействует с семейной, то есть с наследственностью родителей. Не только мама и папа воспитывают детей, но и они влияют на родителей.

Нам кажется, будущее ребенка настолько же зависимо от нашего контроля, как и его настоящее. Но генетические исследования показывают обратное. Механизм передачи заложенного природой ДНК-кода не поддается уговорам, диетам и дисциплине, наказаниям или поощрениям. По большому счету ни кардинально улучшить, ни фатально испортить ребенка воспитанием мы не можем. И, по-моему, это хорошая новость, за исключением случаев жесткого обращения и длительного напряжения. Правильное и своевременное применение знаний – прекрасное успокоительное средство от гиперответственности, переживаний и стресса.

ВЫВОД номер 2: генетика не поддается вашему влиянию, поэтому расслабьтесь и получайте удовольствие от становления ребенка таким, какой он есть.

ТРЕТЬЕ: Любовь важнее.

Если вдруг принятие генетики позволило высвободить немного времени и энергии и вы готовы посвятить их «воспитанию», направьте ресурсы на любовь.

Родителям необходимо концентрироваться на обеспечении счастья малыша не в далеком будущем, а здесь и сейчас. И думать о счастье всей семьи, особенно мамы, чаще всего главного источника привязанности и долгосрочных добрых отношений. Это 3-й важнейший вывод.

Казалось бы, просто и очевидно. Печально, однако, по данным исследований, почти половина (35–45 %!) [42] взрослых вырастают без устойчивой связи с кем-либо из родителей. Отсутствие прочных эмоциональных уз оказывает негативное влияние на дальнейшую жизнь – как ребенка, так и родителей.

Любовь к маме учит доверию к людям, уверенность в этой любви дает уверенность и в том, что мир к тебе благосклонен. Следствием «недолюбленности» в детстве могут быть: неспособность выстраивать глубокие, продолжительные, доверительные отношения, тревожность и страхи в отсутствии душевной опоры, депрессии. А если несчастен повзрослевший сын или дочь, то и родителям плохо.

Привязанность – всегда взаимный процесс образования и укрепления эмоциональных связей между людьми, которые сохраняются неопределенное время, даже если люди разделены. Для взрослых это полезная вещь, объединяющая близких. Для детей – жизненно важная потребность.

Для малыша мама или человек, который ее замещает, – почти весь мир. Это еда и тепло, уют и безопасность, утешение и радость. Потому в одиночестве маленький человек не просто скучает – он страдает и даже останавливается в развитии. Ощущение «я никому не нужен», с которыми взрослый-то человек справляется с трудом, для ребенка первых лет жизни может быть убийственно. Именно с этим многие аналитики связывают высокий уровень младенческой смертности в домах малютки. Трудно доказать роль грудного вскармливания или совместного сна в развитии привязанности, но и опровергнуть маловероятно!

Привязанность не дается по факту рождения, она возникает постепенно, в ежедневном взаимодействии. Ее становление идет через множество микро- и макрособытий, строящихся на базовом фундаменте младенческой жизни: «хочу – зову – мама (или папа, или другой близкий) пришла – я получил то, что хотел – стало хорошо». Из естественного круга отношений рождается основа. Ребенок учится доверять взрослому, который надежен и неравнодушен. Через доверие к близкому рождается доверие к другим людям и к миру – то есть формируется надежное будущее.

Прекрасной основой для понимания сути и механизмов привязанности может стать книга классика психологии развития, выдающегося английского ученого Джона Боулби под названием «Привязанность». Он пишет, что привязанность матери и ребенка основана на эмоциональной связи. Это не «побочный продукт» материнства – она служит эволюционной цели, способствуя выживанию уязвимого малыша, защищая его от опасности и обеспечивая удовлетворение социальных и эмоциональных потребностей.

Мэри Эйнсворт [31] впервые разработала наиболее используемый «тест на привязанность», названный «процедурой странной ситуации» (англ. SSP), для младенцев от 9 до 18 месяцев. Она состоит из нескольких кратких эпизодов разлуки