Литературная черта оседлости. От Гоголя до Бабеля - Амелия М. Глейзер

и претендовавший на родство с писателем, Гоголь отверг эти притязания, заявив, что только он имеет право называться Гоголем» [Gregg 2004: 65; Вересаев 19336: 90].

67

Как пишет Карлински, Гоголь обожал вышитые сорочки и даже надевал их, когда писал [Karlinsky 1976: 206].

68

Из-за существующих в иудаизме запретов, связанных с пищей, в украинских фольклорных сюжетах евреи оказываются связаны со свиньями: раз евреи отказываются есть свиное мясо, значит, они находятся с ними в каком-то родстве (по той логике, что нельзя есть себе подобных). Фиалкова и Еленевская возводят это поверье к Новому Завету: «Согласно широко распространенной славянской легенде, евреи не едят свиней, потому что Иисус превратил одну еврейскую женщину в свинью» [Fialkova, Yelenevskaya 2007: 92]. Фиалкова и Еленевская ссылаются на Герег-Каради, которая пишет об аналогичной венгерской легенде [Gorog-Karady 1992: 122–123]. М. Г. Давидова упоминает такой сюжет вертепного театра, как «Мужик отдает Дьяку свинью в качестве платы за обучение своего сына» [Давидова 2002: 20]. Гавриэль Шапиро описывает схожую вертепную сцену, в которой крестьянин Клим награждает дьяка свиньей за исполнение псалмов, указывая, что «пение псалмов за вознаграждение было обычной практикой на Украине XVII и XVIII веков» [Shapiro 1993: 54].

69

Шаблиовский пишет, что, хотя поэму Котляревского привычно относят к жанру травести, «ее стиль и язык не вписываются в рамки традиционного бурлеска, а маркируют появление нового направления в украинской литературе – реализма» [Shabliovskyi 2001: 61].

70

…Пиджав хвист, мов собака, / Мов Каин затрусывсь увесь; / Из носа потекла табака [Котляревський 1989: 111; Гоголь 1937–1952, 1: 127].

71

То, что Гоголь ссылается на Котляревского, заставляет предположить, что он намеренно демонстрирует обращение к творчеству своего предшественника. Карпук считает, что описания украинских блюд, например кваши и путри, Гоголь тоже позаимствовал у Котляревского, хотя исследователи творчества Гоголя часто упускают из внимания этот факт [Karpuk 1997:214].

72

Кулиш писал о двух пьесах Гоголя-Яновского: «Простаке» и «Собаке и овце» (утерянной) [Кулиш 2003, 1: 13].

73

Подробнее о Гоголе-Яновском см. у Н. И. Коробки [Коробка 1902: 255].

74

Подробнее о персонажах «Простака» см. у Зерова [Зеров 1977: 24].

75

Скуратовский пишет, что Гоголь взял литературную основу Котляревского и дополнил ее [Скуратівський: 12].

76

Здесь важно учитывать то, что между кругом чтения писателей и обычных читателей существовала огромная разница. Гэри Маркер, проведя статистический анализ изданных в России книг и их тиражей, показал, что в конце XVIII века русские вообще читали мало, а те, кто читал, ограничивались в основном религиозной литературой и учебниками; незначительная часть читательской аудитории уделяла время «легкому чтению» – любовным, приключенческим или моралистическим романам, и совсем малый процент читателей интересовался книгами, которые мы сейчас называем классической или просветительской литературой [Marker 1985: 184].

77

«Если и поднимет [автор] глаза, то разве только на висящие перед ним портреты Шекспира, Ариосто, Фильдинга, Сервантеса, Пушкина, отразивших природу таковою, как она была, а не каковою угодно было некоторым, чтобы была» [Манн 1984: 70]. Гиппиус пишет о столь же важном перечне портретов, висевших в библиотеке Ганца Кюхельгартена: Петрарка, Тик, Аристофан [Гиппиус 1994: 111].

78

Ричард Пис пишет, что, «хотя эта пьеса и была опубликована только через четыре года после выхода в свет “Ревизора”, представляется очевидным, что Гоголь был с ней знаком, так как написана она была в 1827 году и ходила в списках; поэтому Квитка в той же степени повлиял на гоголевскую драму, что и другой его земляк Нарежный на “Миргород”» [Peace 2009: 151].

79

Как пишет Рональд ЛеБланк, в XIX веке «творчество Нарежного было по достоинству заново оценено такими критиками и писателями, как Добролюбов и Гончаров, которые увидели в нем не только предшественника Гоголя и так называемой натуральной школы, но и талантливого писателя, обладавшего собственным голосом» [LeBlanc 1986: 88–89].

80

См. главу об этой повести Нарежного у Лиане Темл [Teml 1979: 196–210].

81

Я согласна с Рональдом ЛеБланком, который пишет, что «слова Белинского о том, что “Гоголю не было образца, не было предшественников”, являются сильным преувеличением» [LeBlanc 1998: 109].

82

Слово «балаган», буквально значащее «временная постройка для ярмарочной торговли», в разговорном русском языке приобрело значение «скандал» или «клоунада» [Clayton 1993: 54].

83

В. Н. Перетц писал: «О времени появления вертепа в Южной России мы не имеем никаких известий; но в XVI веке он уже существовал, и к этому времени относится первое о нем известие». Перетц ссылается здесь на Изопольского [Перетц 1895: 55–56; Izopolski 1843,3:60–68]. Майкл Ф. Хэмм добавляет к этому: «Из письменных источников известно о вертепных представлениях во Львове в 1666 году, однако этнограф Олекса Воропай полагает, что эта традиция зародилась в Киеве во времена гетмана Петра Сагайдачного еще в начале XVII века» [Hamm 1993: 146].

84

Подробнее о возникновении театра Возрождения и рыночной площади см. у Агню [Agnew 1986].

85

Поль де Ман связывает термин «парабаса» или «обладающий самосознанием нарратор» с иронией, как ее понимал Шлегель. Он указывает на то, что сам Шлегель в 1797 году писал, что «ирония – это перманентная парабаса» [de Man 1983: 218; Schlegel 1962: 85].

86

Виктор Эрлих писал о том, что в украинских повестях Гоголю удавалось сорвать маску обыденности и показать скрытую за ней меланхолию. «Подобное срывание маски и выставление напоказ скрытой за ней истинной сущности Гоголь использовал и в петербургских повестях, и в “Записках сумасшедшего”, и в “Шинели”» [Erlich 1969: 74].

87

Подробно о Гоголе и его владении гиперболой см. у Белого [Белый 1969: 252–279].

88

Вот что пишут о схожести Хлестакова с Арлекином, персонажем комедии дель арте конца XVIII века, Котт и Эсслин: «Этот бедолага, который всего-то хочет набить свой пустой желудок,