Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020 - Людмила Владимировна Зубова

и старославянской грамматики:

О, мощь империи,

   политика барокко:

На иноверие косясь косматым оком,

Мятежникам крича:

   назад, назад, не сметь

И воинов крестя

в безумие и смерть.

Сергей Стратановский. «Суворов. Композиция в 2‐х частях» [892] ;

И голый юноша склоняясь и шепча

Подруге робкой и губами

Касаясь тихого плеча

И небосвод горит звездáми

Когда уснет свеча

Сергей Стратановский. «И голый юноша склоняясь и шепча…» [893] ;

За окном избы – земля ночная.

Там пашет Бог колхозные поля.

Тихо ангелы летая,

Млеко звездное лия.

И послушные зарницы

Озаряют божий труд.

А с рассветом – его рукавицы

На распаханной ниве найдут.

Сергей Стратановский. «Колыбельные стихи» [894] ;

странник у стрелки ручья опершись на посох

ива над ним ветвится в весенних осах

летучие лица тучу сдувают в угол

на горизонте латают лазурный купол

Алексей Цветков. «странник у стрелки ручья опершись на посох…» [895] ;

Что за печаль здесь, какая печаль,

Как будто режет кого без ножа

Нерассуждающая госпожа,

Которой я не служа?

Елена Фанайлова. «Что за печаль здесь, какая печаль…» [896] ;

Январь

ангелы в ясном воздухе

опираясь на посохи

доставая музыку из‐за пазухи

Февраль

серое полчище вражее

оставляет оружие

бездорожие

Евгений Клюев. «Времена года» [897] ;

вставая

с колен

выпрямляя

спину

расправляя

плечи

поднимая

глаза

по мере

того

как

дети

растут

Вера Павлова. «Вставая…» [898] ;

Нет, не спя, не разлюбя,

но забыв сама себя

и тебя навек забыв,

но уйдя, уплыв, убыв

мелко скачущим шажком,

затянувшись ремешком,

нет, былье не вороша,

только листьями шурша.

Наталья Горбаневская. «Нет, не спя, не разлюбя…» [899] ;

Я – всей душою горя и любя.

Мне же в ответ: «Пойми,

Со стороны посмотри на себя —

Стыдно перед людьми».

Екатерина Полянская. «Я – всей душою горя и любя…» [900] ;

Над тесным кругом серых вод

Там стынет воздух-воск

И светоч светел не плывет

Через свинцовый плес

Даже не плес – там нет волны

И хлябь как бы застыв

Поникнув кажется иным

Блеснув бежать забыв

Анри Волохонский. «Последняя видимость» [901] ;

танц-танц-кланц

пово-рот и око

и

ресница

мельчайшая

чуть трепеща

Сергей Бирюков. «танц-стих – стихо-танц» [902].

В следующем тексте деепричастие может быть воспринято и как атрибутивное, и как предикативное:

Победой мглы мохнатые коренья

Среди серпов вдоль рыжей рукояти

До искр над ней, – натягивают сети

Но сети рвут прекрасными ночами

Летая осы армией крылатой

Словно листвы кочующие звенья

И утренние гнезда тонут в пене

Зарытые в тумане бородатом.

Анри Волохонский. «Сонет Нарцисс» / «Первые травы» [903].

У Виктора Сосноры предикативные деепричастные обороты изумляя за дозы и видя мой абрис отнесены к разным субъектам, хотя эти обороты следуют друг за другом, как однородные синтаксические комплексы:

Вечером сильным, золоторунным,

был я как дата курсивным у Лувра,

как истребитель, с искрами зодчий,

чьих же столиц изумляя за дозы?

Видя мой абрис, и убегали,

и убивали, и убивали…

но ведь не знают между огнями,

пули мне братья и огибают.

Виктор Соснора. «Не жди» [904].

Н. А. Николина отмечает, что «ослабление конструктивных связей всегда приводит к усилению ассоциативных связей в тексте»: незамещенные позиции могут по-разному заполняться читателями (указ. соч.: 84).

В большинстве случаев такое употребление деепричастий соответствует стилистике церковнославянских и древнерусских текстов.

Иногда воспроизводится древнеславянский оборот встав и рече. В нем присутствуют значения и действия и признака: второстепенное сказуемое было одновременно и определением. В таких случаях

предложение, чуть сдерживая свое единство, еще как бы распадается надвое, что, однако же, не тождественно с полным его раздвоением <…> Удержание союза и по превращении причастия в деепричастие может быть объяснено как случай «переживания» явлением того строя, среди которого оно возникло (Потебня 1958: 190–191).

В поэзии чуть, как бы и однако же имеют важное значение – все эти пограничные ситуации, как и совмещение старого качества с новым, позволяют передать те нюансы мироощущения, которые свойственны поэтическому сознанию.

Современная поэзия активно использует семантический потенциал конструкции встав и рече, так как она склонна уравнивать главное с второстепенным, признак, присущий субъекту или объекту, с действием или состоянием, обстоятельство с действием, признак предмета с обстоятельством его действия или состояния:

Осень! какая! в моем окне,

ежи по-буддистски по саду лопочут,

будто гений включил перламутр у осин

с пером, и чудесный воздух бокал за бокалом глотая.

Будто и нет жизни, вот этот цвет,

как феномены, поют зеленые лягушки,

и Мир, как тигр бегает головой,

его глаза мои, ярко-желты!

Виктор Соснора. «Ни зги, ни ноги, напрасный дар» / «Флейта и прозаизмы» [905] ;

Я помню запах человека,

гонимого еще недавно.

Лежал он, как собор, в соборе,

и головой цветы сминая.

И полусонный запах роз

мешался с запахом нездешним.

Александр Миронов. «Стансы» [906] ;

опасный ветр людское «есть»

беспомощен и забредая

когда на дне белея дня как облака земли

свободные – в соседстве – емкости:

в себе-не-доброту не заключающие

Геннадий Айги. «Еще на флоксы взгляд» [907] ;

Вчера и сегодня выпускали поплавать.

Я караулил с багром, Петров с карабином,

Улизнуть не пыталась и только брызгалась;

Температура воды; температура тела;

Возможно использовать в целях рыбодобычи.

Бегал по берегу, изображал охоту.

Кротко нырнула-вынырнула – впустую,

Мокрая, белозубая и блестя.

Мария Степанова. «Рыба» [908].

В первом примере конструкция с деепричастным оборотом, присоединенным союзом и к глаголу, мотивирована сюжетно: речь идет о покойнике, лежащем