С полемическим задором (СИ) - Ивин Алексей Николаевич

Н.И.Дорошенко, Российский писатель. У него большой опыт редакторства, и он умудряется делать неплохую (в смысле информативности) газету. Но уж политические и эстетические убеждения у него – вынь да брось. Не достигаю я взаимопонимания с бывшими коллегами, и пути наши все дальше расходятся. Стихи и прикладные материалы он печатал и прежде, но когда я подсчитал, что за 30 лет знакомства он опубликовал 2 моих стихотворных подборки и несколько прикладных материалов, а прозы – ни строки, а Лукина, Шамшурина, Байбородина и иже с ними – в каждом номере, я перестал тратить время на гетмана Дорошенко. Каждый выбирает по себе и не способен превозмочь собственный интеллектуальный уровень. У них там, в СП России чуть не ежедневно совещания, генеральную линию они вытвердили наизусть, но я-то решаю художественные задачи.

А.Новиков, Родомысл. См. Вл. Пимонов.

Вл.Пимонов, Родомысл. В здании Политехнического музея на Лубянке я насилу их нашел, а зачем, спрашивается? Что я смыслю в родах? А они – в поэзии?

В.М.Смирнов, Дуэль. См. Ю.Н.Нехорошев, В.К.Юдин.

Ю.Н.Нехорошев, Дуэль. См. В.М.Смирнов, В.К. Юдин.

В.К.Юдин, Дуэль. Когда даже «День литературы» завернул мне две антисемитские статьи, я устремился искать эту «Дуэль» в надежде, что уж там-то пройдет. Отыскал их на дворах в каком-то бедном осыпавшемся особняке, рукопись у меня приняли через зарешеченное окно и сообщили, что держат дверь всегда взаперти и не вступают в контакт с авторами, так как у них много неприятностей из-за их скандальных публикаций. «Вот это мне и нужно», - с удовлетворением подумал я. И что бы вы думали? Правильно: «заиграли». Статью «Из варяг в греки» и статью «Проникающая радиация» откровенно заиграли, хотя с течением времени я даже был допущен внутрь. Эти журналисты до того засекретились, что не уверен, своими ли именами они назвались. Нелегалом и контрреволюционером себя чувствуешь, выбираясь из этих жутких московских двориков на улицу. А название у газеты хорошее. Выходит ли она сейчас, не знаю.

Н.Б.Иванова, Знамя, Октябрь. Старший редактор отдела прозы журнала «Октябрь» 15 июля 1976 г. писала мне, что «рассказы неглубоки по своей проблематике». К сожалению, какие рассказы я присылал, не ясно. Теперь, создав себе репутацию знатока современного литературного процесса и даже дирижера, пусть она объяснит, что ее не устраивает в рассказах А.Ивина. В те годы они были еще лучше, чем сейчас, - без скепсиса и злости. А всё не устраивает. Она никогда не интересовалась и не писала о людях с деревенской нравственностью. Муравейник, социум, кто какие яйца таскает и куда складывает, «в начале было Слово», даже маргиналы, Пригов и бомжи – пусть: лишь бы не здоровая нравственность, лишь бы не правда как критерий художественности и лишь бы не изобразительная сила, - вот чтоб этого не было в прозе! И этого нет в прозе «Знамени»: словесные навороты а-ля Бродский, эскапады в адрес русского народа и умничанье того же сорта, что и хохмы с эстрады, - одну сцену Г.И.Успенского дашь за целый номер «Знамени» в ее редактуре. Классная дама литпроцесса многое ранжировала за эти три десятилетия своей деятельности, но целые классификационные полки пусты: одобрям-са не было их заполнять.

Г.Н.Яранцева, К. В пандан к характеристике литературной дамы директор местного СПТУ очень годится. К ней пришел устраиваться выпускник Литинститута с двумя дипломами, и она великодушно приняла его сторожем вместо старух, ушедших в отпуск. Для наших строгих мэтресс, что из Москвы, что местечковых, характерна этакая молчаливая, экзальтированная и материнская заботливость (вот как у клуши с цыплятами), а значит, они еще не скоро достигнут интеллектуальных высот и руководящих постов. (По одному из рейтингов, по уровню женской эмансипации Россия на 99 месте). Госпожи редакторы и директоры, посмотрите же на объем его головы. Почему вы его держите за мелкого хулигана? Что уж вы прямо думаете, что все хотят учиться у вас.

И.И.Евсеенко, Подъем. Подъем – это Среднерусская возвышенность. Иногда казалось, что уровень журнала действительно выше среднего, а сам Евсеенко хорошо пишет. На это я и купился: прочитал несколько рассказов Евсеенко, и они понравились. Я предложил свои. Но в телефонных переговорах главный редактор жаловался, что сам держится ненадежно, что его уже допекли и он скоро уйдет. Ушел он или нет, не знаю, но рассказы свалил в отдел прозы В. Н. Марфину.

В.Н.Марфин, Подъем. В соседнем подъезде моего дома тоже жил Марфин, и я стал запутываться. Марфин из «Подъема» высказывал какие-то суждения о моей прозе, так что создалось мнение, что она, пожалуй, пройдет. Нет, не прошла. Евсеенко отстранился от решения, а Марфин вел себя как человек, который не способен что-либо решить. Круг замкнулся. Марфа – это такая хлопотунья из Библии, которая заботилась все о земном, и это в присутствии Христа.

С.А.Беляков, Олимп. В издательство «Олимп» я ходил, но разговора с этим человеком не помню. Если же это Беляков из «Урала», то почему он записан за «Олимпом»? У меня не могли так сместиться понятия, что рифейские горы уподобились греческому Олимпу. И, тем не менее, Белякова с Неглинной улицы в Москве не помню, а помню Ткаченко. Из заячьих фамилий, которых здесь оказался избыток, я вообще предпочел бы Русакова Э.И. из красноярского журнала «День и ночь», потому что он-то судил и делал компетентно и сам писал на хорошем уровне.

Г.Петровская, К. Это художница одна местная.

И.А.Матвеева, + К. Это заведующая почтой одна местная. Не разъясняю сути конфликта, потому что из СПИСКА будет опущено или прибережено еще несколько десятков человек – для других художественных целей: в основе хорошего рассказа должен лежать конфликт, или характер, или хотя бы впечатление. А выбалтывать всё не следует.

Ж.Голенко, Московский вестник. Пусть лучше ее сами сотрудники характеризуют. Заметили, что я стал сдавать позиции? Нет, не ответственности боюсь, а настает как раз такой момент, которого в упор не чувствуют «трудолюбцы» вроде Мирнева, Попова или Киреева: «письмо по инерции». Такие авторы пишут, даже если им нечего сказать; им невдомек, что читатель на этом месте испытывает те же чувства, что и они сами: скуки, усталости, повторов, пресыщенности. Не зря же с экранов льется море крови, а детективы в таком спросе: мы любим перемены, острые ощущения.

М.К.Попов, Белый пароход, Архангельск. Человек, который не отозвался, как будто его нет, получив две бандероли с рукописями, может быть в числе врагов? Может. Как главный редактор, он обязан был решить вопрос за три месяца. Не всегда возможно дозвониться, а некоторые так законспирировались, что их и через Интернет не разыщешь.

Н.Тюрин, Дом Ильи. Тюрин такой грубиян, просто беда! Ему автор из фойе звонит, так впусти его, разберись с ним, найди его графоманию среди материалов альманаха. Нет. А раз нет, то и я не хочу в нем участвовать. Межличностные отношения ведь просты: подчас сам теряешь интерес к объекту внимания.

А.И.Лещев, К. Глава местного лесничества отказал мне в работе. А я сунулся туда потому, что лес и природу люблю не меньше литературы. Обходчик не такая уж трудная должность, я бы потянул и без лесотехнического диплома, но работодатели никогда меня не понимали. Обиднее всего, когда кланяешься этим господам, а они даже оценить свой шанс не умеют.

Т.В.Бондарева, К. Это другая Бондарева, еще одна, это заместительница Лещева. Сам Лещев сделал карьеру и укатил в областной центр, а главой лесничества стала теперь она. Думаете, раз женщина, то она быстро употребит Ивина вместо Соколова-Микитова, Кервуда и Пришвина? Нет, не тот случай. Специалисты нужны, крепкие мужики. А я приходил с местной биржи труда, голодный, но не смог убедить полномочных лесовиков, что осину от елки отличу, подкормки и прореживания организую, визиры расчищу. Нет, я для них некий испытательный полигон по розыскам издателя и любой работы, белка в колесе, которую они дразнят уколами, стоит ей остановиться. Мне неприятны все эти люди. В таких случаях, советовали древние иудеи в лице апостолов, оттряси прах за порогом дома этого и впредь не ходи туда.