О чем молчит соловей. Филологические новеллы о русской культуре от Петра Великого до кобылы Буденного - Виницкий Илья Юрьевич

Здесь, надо сказать, весьма показателен post mortem «диагноз», поставленный Паниковскому Остапом, «чтобы хоть что-нибудь сказать»: «Паралич сердца <...> Могу определить и без стетоскопа. Бедный старик» [29]. В некрологах и воспоминаниях об умерших в конце XIX — первой трети XX века «паралич сердца» был типичным (клишированным) выражением, обозначавшим нечто вроде «скоропостижной смерти за работой». От паралича сердца умер Николай Лесков («Смерть была мгновенной: паралич сердца. Покойный оставил сыну свою „посмертную просьбу“» [30] и т. д.). В 1910 году сообщалось, что от неожиданного паралича сердца умер Лев Толстой («Смерть неожиданна, агония три минуты, паралич сердца» [31]). В 1928 году вышли очерки Горького о писателях, в которых о смерти Ни­колая Гарина-Михайловского говорилось, что «он так и умер „на ходу“», участвовал в делах, «сказал горячую речь, вышел в соседнюю комнату, прилег на диван, и паралич сердца оборвал жизнь этого талантливого, неистощимо бодрого человека» [32]. Сами Ильф и Петров в «Одноэтажной Америке» писали о скончавшемся в Калифорнии на семидесятом году жизни писателе Линкольне Стеффенсе: «Так и не пришлось ему умереть в стране социализма. Он умер от паралича сердца за своей машинкой» [33]. Иными словами, «бывший слепой» и «человек без пас­порта» Паниковский скоропостижно и закономерно сгорел на работе (за кражей гуся) вместе со своим родом деятельности в стране социализма, которой он — равно как и его компаньоны — был не нужен. Образ деклассированного странника в эпита­фии и речи Бендера окончательно депоэтизируется и дегумани­зируется. Между тем эта декларативная дегуманизация, в свою очередь, подчеркивает скрытый трагический смысл авантюрного романа Ильфа и Петрова, полного «незапрограммированной» историко-материалистической идеологией тоски.

Публикация романа «Золотой теленок» началась в январском номере журнала «30 дней» за 1931 год и закончилась в декабре. Глава «Три дороги», описывающая погребение Паников­ского и краткую речь Остапа, была напечатана осенью этого года. По иронии судьбы, в следующем году советские власти в ответ на неконтролируемую крестьянскую миграцию, вызванную коллективизацией и последовавшим за ней голодом, введут внутренние паспорта (как известно, далеко не для всех) и уничтожат свободу перемещения, которая на протяжении 15 лет сближала население страны с беспокойным слепцом из романа. И значение исторической (в прямом смысле этого слова) эпитафии Паниковскому наполнится новым содержанием, предсказанным, как мы видели, Остапом: с конца 1932 года советский паспорт понимается как неотъемлемая часть или даже доказательство существования личности в государстве, а его отсутствие — как социальная ущербность и даже смерть.

В заключение заметим, что лапидарная сентенция Остапа сыграет злую шутку и с ним самим. Закупивший бриллианты, шубу и орден Золотого руна великий комбинатор никак не мог приобрести то, что в дореволюционной России неплохо делали в Одессе и что в 1920-е годы было еще достаточно легко получить по закону за какие-нибудь 30–35 рублей, — ту самую заграничную паспортину, которую в 1929 году гордо доставал из широких штанин знаменитый советский поэт. К счастью, у неполучивше­гося советского Монте-Кристо Остапа Бендера, в отличие от его бывшего компаньона, остался хотя бы один (и то не гарантированный) запасной вариант — переквалифицироваться в «привратники» социалистического хозяйства, в управдомы, то есть, как говорила героиня Нонны Мордюковой из еще одной канонической советской истории о бессмысленности сокровищ в стране социализма, стать «другом человека». И по совместительству другом ОГПУ, определявшим структуру и порядок работы пас­портных отделов и столов рабоче-крестьянского государства.

[1] Ильф И., Петров Е. Собр. соч.: В 4 т. Т. 2. Петрозаводск, 1994. С. 236.

[2] Венцель А. И. Ильф, Е. Петров. Двенадцать стульев, Золотой телёнок. М.: НЛО, 2005. С. 22.

[3] Байбурин А. Советский паспорт: история — структура — практики. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2017. С. 69–90.

[4] Венцель А. И. Ильф, Е. Петров… С. 344.

[5] Горький М. Пьесы. Berlin, 1923. С. 150.

[6] Елистратов А. И. Административное право. М., 1929. С. 188.

[7] Р-ъ. П. Из дневника человека без паспорта // Русское богатство. № 3. 1907. С. 192.

[8] Малая советская энциклопедия. Т. 6: Огневки–Пряжа. М., 1930. С. 341.

[9] Маяковский В. Полн. собр. соч.: В 30 т. Т. 7. М., 1958. С. 443.

[10] Чапыгин А. Жизнь моя // Звезда. 1929. № 9. С. 99.

[11] Крестовский В. В. Петербургские трущобы. Т. 1. Ч. I–VI. СПб., 1899. С. 207.

[12] Мельников П. И. (Андрей Печерский). Собрание повестей Т. 5. М., 1976. С. 93, 96.

[13] Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. Ч. 1. М., 1863. С. 313.

[14] Мельгунов С. П. Золотой немецкий ключ большевиков. Нью-Йорк, 1989. С. 67.

[15] Ильф И., Петров Е. Собр. соч. Т. 2. С. 237.

[16] Щеглов Ю. К. Романы И. Ильфа и Е. Петрова. Спутник читателя. Том 2. Золотой теленок. Wien 1991. С. 635–636.

[17] Вышинский А. Судебные речи. М., 1955. С. 31.

[18] Кадников А. Проводы добровольцев во флот // Гудок. 1923. № 1033. С. 3.

[19] Вместе прошли путь // Гудок. 1924. № 1197. С. 2.

[20] Например, фельетон «Быстроходный стрелочник» в номере от 4 февраля 1926 года (с. 6).

[21] Гудок. 1924. № 1336. С. 6. «Настоящий» Остап Бендер, как известно, «спал тихо, не сопя»: «его носоглотка и легкие работали идеально, исправно вдыхая и выдыхая воздух».

[22] Щеглов Ю. Проза. Поэзия. Поэтика: избранные работы. М.: НЛО, 2015. С. 131.

[23] Лурье Я. С. В краю непуганых идиотов: книга об Ильфе и Петрове. СПб., 2005. С. 92.

[24] Ильф И., Петров Е. Собр. соч. Т. 1. С. 264.

[25] Ильф И., Петров Е. Двенадцать стульев. Первый полный вариант романа с комментариями М. Одесского и Д. Фельдмана. М.: Вагриус, 1997. Сноска 461.

[26] Первые изобретатели-самоучки // Гудок. 1925. № 248. С. 5.

[27] Рыклин А. Под чужой фамилией // Известия. 1927. № 55. С. 8.

[28] Крокодил. 1927. № 41. С. 10.

[29] Ильф И., Петров Е. Собр. соч. Т. 2. С. 236.

[30] Цит. по: Микулич В. Встречи с писателями: Лев Толстой, Достоевский, Н. Лесков, Всеволод Гаршин. Ленинград, 1929. С. 207.

[31] Смерть Толстого по новым материалам / Со вступит. ст. В. Т. Нев­ского. М., 1929. С. 215.

[32] Горький М. О писателях. М., 1928. С. 231.

[33] Ильф И., Петров Е. Собр. соч. Т. 4. С. 334.

«ЗЛАЯ ПУЛЯ»

Почему Мандельштам назвал Сталина осетином с широкой грудью

Faux pas

Мы живем, под собою не чуя страны,

Наши речи за десять шагов не слышны,

А где хватит на полразговорца,

Там припомнят кремлевского горца.

Его толстые пальцы, как черви, жирны,

И слова, как пудовые гири, верны,

Тараканьи смеются усища

И сияют его голенища.

А вокруг него сброд тонкошеих вождей,

Он играет услугами полулюдей.

Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,

Он один лишь бабачит и тычет,

Как подкову, кует за указом указ:

Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.