Литература и котики. Для тех, кто не разучился читать - Латунова Ольга Владимировна

— Козел, — сказал он. — Мы должны найти лекарство.

Он встал с постели, и Козел тоже спрыгнул на пол, и они вдвоем стали искать. Козел залез под кровать, не зная, что, собственно, он ищет, но стараясь изо всех сил, и Томас Хадсон сказал ему:

— Лекарство, Козел. Ищи лекарство.

Козел издавал под кроватью хныкающие крики и рыскал по всем направлениям. Наконец он вышел, мурлыча, и Томас Хадсон, ощупывая пол, наткнулся рукой на капсулу. Она была пыльная и вся в паутине. Кот отыскал ее.

— Ты нашел лекарство, — сказал Козлу Томас Хадсон. — Ты же чудо-кот.

Держа капсулу в ладони, он обмыл ее водой из графина, стоявшего у кровати, потом проглотил и запил водой, а после этого он лежал, прислушиваясь к тому, как она начинает действовать, и хвалил Козла, а большой кот мурлыкал в ответ на похвалы, и с тех пор «лекарство» стало для него магическим словом.

Хемингуэй признавался: «Стоит один только раз завести кошку, и остановиться уже не получится». Они с женой Мэри так полюбили котов и кошек, что устроили им настоящий рай и баловали их до невозможности. Им было позволено все. Они даже вынуждены были пристроить к дому башню, в которой писатель мог бы уединенно заниматься творчеством, но старина Хэм передумал и отдал ее котам и кошкам.

Как же это не вязалось с имиджем Хемингуэя! Очутившись в доме писателя уже после его смерти, советский писатель К. М. Симонов был шокирован:

«В этом доме было полно кошек, несколько десятков. Говорят, Хемингуэй много с ними возился. Это как-то до удивления не подходит к нему. Трудно представить себе его с этим полчищем кошек. В моем представлении рядом с ним должны были быть не кошки, а большие собаки».

Очевидно, что, несмотря на свой брутальный имидж, Эрнест Хемингуэй был не просто кошатником поневоле, а всю жизнь по-особому относился к этим животным, видел в них символ домашнего тепла, семьи и стабильности.

И тут можно вспомнить его ранний рассказ «Кошка под дождем». И более позднее произведение «Праздник, который всегда с тобой», в котором писатель признается, что в свое время они с женой были так бедны, что «не могли позволить себе завести кошку». Тогда женой Хемингуэя была Элизабет Хедли Ричардсон, и 10 октября 1923 года у них родился сын Джон Хедли Никанор, которого родители звали Бамби. И тогда в семье появился кот по кличке Ф. Кис, ставший нянькой первого сына писателя.

Тогда еще не было людей, которых можно было бы нанять присмотреть за ребенком, и Бамби лежал в своей высокой кроватке с сеткой в обществе большого преданного кота по кличке Ф. Кис. Кто-то говорил, что оставлять кошку наедине с младенцем опасно. Самые суеверные и предубежденные говорили, что кошка может прыгнуть на ребенка и задушить. Другие говорили, что кошка может лечь на ребенка и задавить его своей тяжестью. Ф. Кис лежал рядом с Бамби в его высокой кроватке с сеткой, пристально смотрел на дверь большими желтыми глазами и никого не подпускал к малышу, когда нас не было дома, а Мари, femme de ménage[7], куда-нибудь выходила. Нам не нужно было никого приглашать присматривать за Бамби. За ним присматривал Ф. Кис.

Добрые, мужественные души переселились в котов, подлые — в акул. Поэтому-то кошек он обожал, акулам устраивал харакири — палил в них из пулемета, специально купленного для сей цели <…> Мы позволим себе мимоходом построить крохотную критическую концепцию: прогрессивность Хемингуэя, классовая направленность его творчества ярко проявилась в прославлении бездомных пауперов-котов и в ненависти к акулам империализма. МИХАИЛ ИОСИФОВИЧ ЧЕРКАССКИЙ российский писатель

Иосиф Бродский и его кошачье alter ego

Лауреату Нобелевской премии по литературе Иосифу Александровичу Бродскому (1940–1996) помогал жить и писать кот Миссисипи. Коты и кошки вообще были его любимыми животными. А еще Бродский обожал Венецию, а Венеция — это, как известно, кошачий город. Ее символ — крылатая кошка. И жена поэта итальянка Мария Соццани звала их домашнего кота Миссисипи и самого Иосифа котами. «Эй, коты, идите сюда!» И что характерно, тот и другой откликались немедленно.

Особую роль играли коты в жизни и творчестве Иосифа Бродского, который любил их и общался с ними, как с друзьями или родичами. По утверждению Е. Рейна, «кот — тотем Бродского». Любопытно, что А. А. Ахматова его называла «полтора кота», сравнивая со знакомым котом Глюком, превышавшим обычные размеры. И сам поэт в одном интервью уподобил себя коту, которому наплевать, существует ли ЦК КПСС. ЛИЛИЯ ЛЕОНИДОВНА БЕЛЬСКАЯ советский, позднее израильский литературовед

В семье, где рос Иосиф Бродский, часто использовали «кошачьи» словечки «мяу», «мур-мяу», «мур-мур-мяу» для выражения самых разных чувств. Например, он часто заканчивал телефонный разговор с близкими и друзьями, произнося: «Мяу-мяу!»

Отец поэта, капитан 3-го ранга ВМФ СССР А. И. Бродский, любил называть свою жену Марию ласково, по-кошачьи: Мася или Киса. Она возмущалась: «Перестаньте пользоваться вашими кошачьими словами, иначе останетесь с кошачьими мозгами!» Впоследствии Бродский с нежностью вспоминал об этом в эссе «Полторы комнаты»:

С пятнадцати лет в нашей семье стояло сплошное мяуканье. Отец оказался этому весьма подвержен, и мы стали величать и обходиться друг с другом как «большой кот» и «маленький кот». «Мяу», «мур-мяу» или «мур-мур-мяу» покрывали существенную часть нашего эмоционального спектра: одобрение, сомнение, безразличие, покорность судьбе, доверие. Постепенно мать стала пользоваться ими тоже, но, главным образом, дабы обозначить свою к этому непричастность…

Сам Бродский признавался, что в следующей жизни он непременно хочет стать котом — с большим хвостом и усами. Его слабостью были не только живые, но и рисованные коты: сохранилось множество набросков, в том числе шутливого характера, где поэт пером или мелками изображал себя в виде рыжего кота и создавал целые композиции с участием кошек.

Режиссер А. Ю. Хржановский даже снял фильм «Полтора кота» с элементами анимации, основанной на рисунках поэта. В фильме нарисованный кот, который превращается в реального, похожего на того, что жил у Бродских, выступает как alter ego поэта. Этот фильм, кстати, в 2003 году был удостоен премий «Ника» и «Золотой орел» как лучший анимационный фильм. Почему «Полтора кота»? Это у соседей А. А. Ахматовой был огромный рыжий кот, которого она за размер и буйный нрав прозвала «Полтора кота». Она первой заметила, что на него очень похож юный рыжий поэт. Но это было лишь первым сравнением с котом, потом Бродский и сам сравнивал себя с этим животным — не только в переносном, но и в прямом смысле. Он говорил: «Я понял, что я — кот». Он и в прошлой жизни якобы был котом и в будущей хотел бы им оставаться.

История сохранила имена некоторых котов поэта: Ося, Кошка в Белых Сапожках, Самсон, Big Red (Большой Рыжий). После эмиграции в Америку долгое время единственным членом семьи Бродского был бело-рыжий кот по кличке Миссисипи.

Кстати, этот Миссисипи пережил своего хозяина. А кот Самсон описан в следующем стихотворении:

Кот Самсон прописан в центре,

В переулке возле церкви,

И пока мы в классе пишем,

Он слоняется по крышам

Как звезда по небосводу,

А в ненастную погоду,

Отказавшись от прогулки,

На событья в переулке

Смотрит с миной безучастной

Из окна в квартире частной.

Вот он влез на подоконник…

По земле идет полковник.