Русская литература. Просто о важном. Стили, направления и течения - Егор Сартаков

class="p1">Магистральный сюжет мировой литературы повествует о влюбленных героях, которые не могут быть вместе, отчего чувствуют себя несчастными – и это доводит их до трагедии. Толстой создает как бы роман наоборот – Анна и Вронский вместе и от этого глубоко несчастны.

Толстого удивляло, что большинство романов заканчивается свадьбой героев, а самое главное – вся остальная жизнь – остается вне поля зрения.

После «хэппи энда»

В «Анне Карениной», к работе над которой уже известный 45-летний писатель приступил в 1873 году, он переносит центр тяжести с ухаживания на изображение жизни любовников или супругов. Автор намеренно игнорирует всю поэзию томления и ожидания. Ухаживанию Вронского за Анной длиною в год посвящено несколько страниц: краткая встреча на вокзале в Москве, на балу, на вечере у Бетси Тверской. Рассказ об отношении Левина и Кити вообще начинается с предложения Левина и объяснения в любви.

В 1870-е годы в России переходное время после отмены крепостного права было экономически и социально тяжелым. Русское общество активно обсуждало различные теории прогресса, актуальные социальные вопросы; появились или вновь стали актуальными слова «нигилизм», «социализм», «коммунизм», «терроризм». Господствовали передовые, прогрессивные взгляды, отстаивающие равноправие женщины с мужчиной, защищавшие ее чувства от лицемерных условностей общества. Незадолго до «Анны Карениной» вышел роман Николая Чернышевского «Что делать?», в котором главный герой Рахметов вообще предлагал жить втроем, образуя некое подобие коммуны.

Толстой в романе выступил против общепринятых мнений, и прежде всего он взял под защиту не любовь, не чувства любящих, а семью. Автор «Анны Карениной» уверен, что есть вещи, которые определены самой природой и не могут меняться под влиянием теоретических установок общества. И семья – одна из таких вещей.

По Толстому, именно в семье человек приходит к мысли, что твое счастье – счастье других. Разрушение семьи приведет к катастрофе нравственности. Вот что хотел показать автор «Анны Карениной». В этом с ним были солидарны другие писатели, которые писали о кризисе семейных ценностей: Салтыков-Щедрин («Господа Головлевы») и Достоевский («Братья Карамазовы»).

Критики восприняли «Анну Каренину» в духе времени как произведение, написанное в защиту свободной любви. В таком случае Анна становится главным положительным лицом романа, а поступок Карениной следует оправдать, ведь оправдание женщины на земле в том, что она умеет любить. Удивительно, но даже некоторые исследователи трактуют роман сходным образом, что прямо противоречит дневникам и письмам Толстого.

Автор дает в романе целый ряд взглядов, принижающих или даже отрицающих семью. Например, эпизодический персонаж Катавасов видит в семье помеху для его занятий наукой: «Люди, которые делать ничего не могут, должны делать людей, а остальные – содействовать их просвещению и счастию. Вот как я понимаю. Мешать два этих ремесла есть тьма искусников, я не их числа». Таким же предстает Яшвин – еще один незначительный персонаж: ему семья будет мешать предаваться любимому делу – игре в карты. Для Толстого разница между игрой в карты Яшвина и верой в науку Катавасова незначительна, потому что оба при этом пренебрегают семьей. Вронский – представитель золотой молодежи – видит в семье что-то низменное, прозаически-скучное, удел серых и обыкновенных людей. Стива Облонский тоже с пренебрежением смотрит на семью и заводит любовниц.

Эти разные люди сходятся в одном: все они относятся к семье как к чему-то второстепенному. Это создает духовную атмосферу, в которой проходит трагедия Анны Карениной.

Может показаться, что Толстой – закоренелый ретроград, моралист, который опровергает эти взгляды, противопоставив им свою скучную моральную проповедь. Но автор не спорит со своими героями, а просто предлагает разные варианты. Есть ли среди них верный? Есть. Но даже он не оформлен Толстым как истина. Это просто фраза, которую бросает муж Карениной: «Жизнь наша связана, и связана не людьми, а Богом. Разорвать эту связь может только преступление, и преступление этого рода влечет за собой тяжелую кару».

Вронский и Левин

Авторскую позицию Толстой выражает как писатель: через изображение отдельных сцен и характеров. В романе показаны две параллельные сюжетные линии: Вронский – Анна; Левин – Кити. Принцип параллельного повествования позволяет сравнить эти судьбы.

Вронский, по характеристике Стивы, «это один из сыновей графа Кирилла Ивановича Вронского и один из самых лучших образцов золоченой молодежи петербургской. ‹…› Страшно богат, красив, большие связи, флигель-адъютант и вместе с тем – очень милый, добрый малый. ‹…› он и образован и очень умен; это человек, который далеко пойдет». Напротив, Левин в глазах окружающих «был помещик, занимающийся разведением коров, стрелянием дупелей и постройками, то есть бездарный малый, из которого ничего не вышло, и делающий, по понятиям общества, то самое, что делают никуда не годившиеся люди».

«Вронский никогда не знал семейной жизни», – пишет Толстой. Даже в детстве родители не занимались воспитанием сына, которое не получить книгами. «Женитьба для него никогда не представлялась возможностью. Он не только не любил семейной жизни, но в семье, и в особенности в муже, по тому общему взгляду холостого мира, в котором он жил, он представлял себе нечто чуждое, враждебное, а всего более – смешное». А для Левина женитьба была «главным делом его жизни, от которого зависело все ее счастье».

В отличие от Пушкина или Тургенева, Толстой ничего не говорит о книгах или гувернерах, которые воспитывали мальчиков. Для него решающее значение в формировании личности человека, – его чувство к матери, от него зависит отношение к женщине, любви, браку и семье, а значит, счастье всей жизни. О Вронском сказано следующее: «Мать его была в молодости блестящая светская женщина, имевшая во время замужества, и в особенности после, много романов, известных всему свету. ‹…› Он в душе своей не уважал матери и, не отдавая себе в том отчета, не любил ее, хотя по понятиям того круга, в котором жил, по воспитанию своему, не мог себе представить других к матери отношений, как в высшей степени покорных и почтительных». Не так у Левина: «Левин едва помнил свою мать. Понятие о ней было для него священным воспоминанием, и будущая жена его должна была быть в его воображении повторением того прелестного, святого идеала женщины, каким была для него мать».

Линия, связывающая образ матери с женой, проведена Толстым четко и определенно. Любовь ребенка к матери формирует у него во взрослом возрасте истинное, правильное отношение к женщине. «Любовь к женщине он [Левин] не только не мог себе представить без брака, но он прежде представлял себе семью, а потом уже ту женщину, которая даст ему семью».

Вронский и Левин живут совершенно по-разному. Один в Петербурге, другой – в деревне.