Литература факта и проект литературного позитивизма в Советском Союзе 1920-х годов - Павел Арсеньев

№ 1. С. 7. Ладовский цитирует Мюнстерберга без указания на источник.

1115

См. об этом подробнее: Арсеньев П. «От «духовного инструмента» к «некоему двигающемуся зрительному аппарату».

1116

См. об этом способе решения «роковых вопросов отцов» в области «требований (о, ужас!) больше приложимы<х> к женщине как таковой, чем к языку как таковому» (Крученых А., Хлебников В. Слово как таковое. С. 24) в эссе «Болезнь языка и talking cure» в ЛП.

1117

Ладовский Н. Психотехническая лаборатория архитектуры. С. 7.

1118

См. подробнее о биографии медиавещи главку «Паспорта, деньги и что еще можно забыть: к биографии медиавещи» в главе «(Продолжение следует) во Франции».

1119

Как это называет в том числе Мюнстерберг (см.: Munsterberg H. Grundzüge der Psychotechnik. Leipzig, 1928. P. 6; цит. по: Ферингер М. Авангард и психотехника. С. 113).

1120

Так Николай Чужак охарактеризует биоинтервью Сергея Третьякова (см. Чужак Н. Литература жизнестроения. С. 62).

1121

См. подробнее об эволюции психоинженерной метафоры в языке советского авангарда в главах «Лирика и семиотика. Слово как таковое на производстве» и «Драма и психотехника. Постановка индексальности, или Психоинженеры на театре».

1122

Гастев А. Двигательная культура // Организация труда. 1925. № 6. С. 89; цит. по Ферингер М. Авангард и психотехника. С. 14.

1123

См. подробнее об аналогичной ей западноевропейской дискурсивной инфраструктуре 1900: Siegert B. Switchboards and Sex: The Nut(t) Case. P. 78–90.

1124

Третьяков учится на том же факультете с 1913 по 1916 год, где сближается с эсерами, а также начинает публиковаться как участник эгофутуристической Центрифуги, уже в двадцатилетнем возрасте общается с Мейерхольдом и Маяковским. См. подробнее элементы биографии в: Хофман Т., Иоффе Д., Гюнтер Х. Сергей Третьяков. С. 3. Шаламов в 1926 году по свободному набору поступает на факультет советского права в МГУ и учится там до 1928 года, пока не исключен «за сокрытие социального происхождения» по нескольким доносам сокурсников, после чего как раз начинает сближаться с «Новым ЛЕФом». В «Четвертой Вологде» Шаламов говорит о том, что его юношеским идеалом были народовольцы.

1125

Шаламов В. Двадцатые годы // Он же. Новая книга. Воспоминания. Записные книжки. Переписка. Следственные дела. М.: Эксмо, 2004. С. 51.

1126

Михайлик Е. Незамеченная революция // Антропология революции / Под ред. И. Прохоровой, А. Дмитриева, И. Кукулина, М. Майофис. М.: Новое литературное обозрение, 2009. С. 178–204.

1127

Шаламов В. Моя жизнь – несколько моих жизней // Он же. Собр. соч.: В 6 т. / Сост., подгот. текста, примеч. И. Сиротинской. М.: Книжный клуб «Книговек», 2013. Т. 4. С. 305.

1128

Там же.

1129

«Пространство, а не камень – материал архитектуры» (Замечание Ладовского к проекту коммунального дома (1920); цит. по: Хан-Магомедов С. Психоаналитический метод Н. Ладовского во ВХУТЕМАСе-ВХУТЕИНе // Техническая эстетика. 1982. № 4. С. 27–32), – уверен Ладовский и этим несколько отличается от общеконструктивистского акцента на выявлении материалов/конструкций. Если конструктивисты настаивают на перспективе производителя и культуре технического специалиста, то Ладовский ставит в центр своих экспериментов скорее восприятие «пользователя», называя свой метод «психоанализом архитектуры». См. подробнее: Ферингер М. Авангард и психотехника. С. 65–76.

1130

Третьяков С. Слышишь, Москва? С. 191–192 (курсив наш).

1131

Шаламов В. Моя жизнь. С. 306. В «Двадцатых годах» Шаламов передает эту реплику несколько иначе, называя Третьякова своим учителем, а рассмотрение вопросов «общего» порядка – неубедительным, что позволяет говорить о еще переживаемом им влиянии: «Я учился у Третьякова газетному делу, журналистике. Но решение вопросов „общего“ порядка не казалось мне убедительным <…>

– Вот и напишите для „Нового ЛЕФа“ статью: „Язык радиорепортера“. Я слышал, что на радио надо меньше употреблять шипящих, особым образом строить фразу – глагол выносить вперед. Фразы должны быть короткими (Шаламов В. Двадцатые годы. С. 53). Ср. это с его будущим советом молодым писателям: «Существует другой мой совет – в рассказе нет лишних фраз… Пощечина должна быть короткой, звонкой» (О моей прозе), о чем ниже.

1132

Шаламов В. Двадцатые годы. С. 57.

1133

См. Третьяков С. Бука русской литературы. С. 10; а также наш анализ поэтической рефлексологии самого Третьякова в ближайшем техническом контексте в главе «Лирика и семиотика…» (главка «Груды согласных рвут гортань»: первые психотехнические эксперименты).

1134

Дукор И. Сергей Третьяков. С. 11–12.

1135

См.: Маяковский В. Расширение словесной базы. С. 17, а также наш разбор его и двух других футуристических моделей радио – Хлебникова и Крученых в главе «Радиооратор, расширенный и дополненный».

1136

См. подробнее об этом в связи с «Фабрикой литературы» нашу статью: Арсеньев П. От словотворчества к словостроительству: Винокур, Платонов, Третьяков в дискурсивной инфраструктуре авангарда.

1137

«Я работал тогда в радиогазете „Рабочий полдень“» (Шаламов В. Моя жизнь. С. 306).

1138

Шаламов В. (О моей прозе) [1971] // Он же. Собр. соч.: В 4 т. Т. 4. М.: Вагриус, 1998. Далее цитаты приводятся по этой публикации в тексте.

1139

Подробнее об этом трансфере фактографической страсти см.: Young S. Mapping Spaces as Factography: Human Traces and Negated Genres in Varlam Shalamov’s «Kolymskie rasskazy» // Slavonica. 2013. № 1. P. 1–17.

1140

Шкловский В. Несколько слов о четырехстах миллионах (О книге С. Третьякова «Чжунго»). С. 44.

1141

Отметим в сноске, в необходимости которой мы сомневаемся, что ни Платонова, ни Шаламова мы не рассматриваем во «всей полноте их творчества», но только там, где их биографические и концептуальные траектории подходят вплотную и соприкасаются с Третьяковым своей смежной и вместе с тем противопоставленной практикой.

1142

Возможно, стоит рассматривать «протокольность» письма Шаламова наследующей не только фактографическому «эпосу газеты», но и «бюрократическому» языку Платонова. Рассказ «Заклинатель змей» повествует о лагерной жизни некоего киносценариста Платонова. У героя с этой фамилией было то, что неприемлемо для Шаламова: иллюзия того, что