Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020 - Людмила Владимировна Зубова

проёмы заполняет,

Человекоочертанья в нем, как шарики, висят —

Зоны мертвого живого

Года с семьдесят второго,

Года с пятьдесят восьмого

Ни фига не отражают, а висят-не-голосят

Наподобие холодных магазинных поросят.

Мария Степанова. «Банный день стеклу и шинам…» [136].

Стихотворение Михаила Яснова «Кто у нас делает литературу» содержит грамматические ряды[137], состоящие из субстантивированных причастий и субстантивированных порядковых числительных[138]:

Уцелевшие двадцатых,

обреченные тридцатых,

перемолотые сороковых,

задушенные пятидесятых,

надеющиеся шестидесятых,

исковерканные семидесятых,

разобщенные восьмидесятых,

нищие девяностых —

уцелевшие, обреченные, перемолотые,

      задушенные, надеющиеся, исковерканные,

      разобщенные нищие…

Михаил Яснов. «Кто у нас делает литературу» [139].

В первой строфе, состоящей только из субстантивированных причастий и порядковых числительных, эти грамматические формы являются результатом компрессии – включения в субстантивы значения того слова, которое было бы определяемым в полном сочетании (люди или писатели). Для порядковых числительных, соответственно, годы.

Во второй строфе слова уцелевшие, обреченные и т. д. становятся адъективными формами, определяемое слово которых – нищие. Если бы перед словом нищие была запятая, такого грамматического преобразования не получилось бы.

Восприятие слова как причастия или как существительного может зависеть и от порядка слов:

в праге в старо-новой синагоге

находящейся напротив правды

кресло пастернака стоит и стояло

прямо рядом с креслом некоего манна

они вместе читали книги

у них часто соседствовали фамилии

например в уничтоженных списках

в особенности в списках уничтоженных

Наталия Азарова. «в праге в старо-новой синагоге…» [140].

Только когда прочитано последнее слово следующего фрагмента из поэмы Генриха Сапгира «МКХ – Мушиный след», можно понять, какие части речи – причастия или существительные предшествуют этому слову:

разлезающееся расползающееся разъедающееся

растрескивающееся распузыривающееся разволдыривающееся

раздувающееся разгноевающееся разгангренивающееся

   разистлевающееся разистончаю

Генрих Сапгир «МКХ – Мушиный след» [141].

В современной поэзии есть очень много примеров десубстантивации тех существительных, которые были образованы от прилагательных.

Особенно это заметно в тех случаях, когда субстантивация, казалось бы, произошла окончательно, чаще всего это касается слов прохожий, леший, насекомое:

и в церкву не пройти,

на миг едва-едва вошла

в золотозубый рот кита-миллионера —

она все та же древняя пещера,

что, свет сокрыв, от тьмы спасла,

но и сама стеною стала,

и чрез нее, как чрез забор,

прохожий Бог кидает взор.

Елена Шварц. «Черная Пасха» [142] ;

Они были юны, они повстречались

На жарком причале глыбокой реки.

Восторженно чайки им что-то кричали,

О чем-то приветно флажками качали

С прохожих судов моряки.

Андрей Туркин. «Они были юны, они повстречались…» [143] ;

у прохожего пугала тысяча солнц в рукаве

от крыльца краснеет кирпичная пыль дорожки

кубометры лени валяются в жирной траве

пролетает ребенок счастливый как на обложке

и победное радио – резонирует в голове

Ирина Ермакова. «Погоди уймись обернется легендой сплетня…» [144] ;

Всё неясно в ясности небожьей,

только и ветра, что рябит

воду в луже, новенькой, прохожей,

не прохожей хотя на вид,

а проезжей, не пеняют где

на кривые ружья свои

кленов-липок стволы, в рябой воде

вдруг из веток пуская хвои́.

Ясно всё в неясности божьей,

только и ветра, что трепать

эти нервы под воздушной кожей,

только и беды, что благодать.

Игорь Булатовский. «Всё неясно в ясности небожьей…» [145] ;

упавший ниц забор как скошенная рота

не то как мертвеца гнилых зубов оскал

и без толку искать в деревне хоть кого-то

они давно не здесь кого бы ни искал

на кладбище в версте белеются их лица

стирают имена на крестиках года

а здесь живут ужи сюда приходят лисы

да протопочет дождь прохожий иногда

Владимир Строчков. «когда-то тут была негромкая деревня…» [146].

Обратим внимание на то, что если в тексте Елены Шварц семантика слова прохожий вполне конвенциональна (Бог изображен как человек), то в других примерах этой группы наблюдаются существенные семантические преобразования.

В строке С прохожих судов моряки из стихотворения Андрея Туркина речь идет о предметах, о которых в соответствии с нормой полагалось бы сказать проходящие. Игнорируя синтагматическую связанность, Туркин актуализирует синонимию слов прохожий и проходящий.

Совсем другое значение слова прохожий наблюдается в строке Ирины Ермаковой у прохожего пугала тысяча солнц в рукаве. Имеется в виду, что проходит не пугало, а человек проходит мимо пугала. Прохожего здесь – ‘встреченного на пути’. То есть слово прохожий приобретает значение семантического пассива.

У Игоря Булатовского во фрагменте воду в луже, новенькой, прохожей, / не прохожей хотя на вид, / а проезжей словоформа прохожей соответствует нормативной словоформе проходимой – это тоже семантический пассив. Показательна эксплицированная в контексте словообразовательная аналогия слов прохожей и проезжей – при том, что в норме фразеологически связанное прилагательное в сочетании проезжая (непроезжая) дорога как раз является семантическим пассивом.

В последнем примере из стихов Владимира Строчкова сочетание дождь прохожий не только является метафорой олицетворения, но и напоминает о языковых (стертых) метафорах дождь идет, дождь прошел.

Десубстантивация слова леший обнаруживает себя, когда оно получает определения или употребляется как один из однородных членов предложения в рядах с очевидными прилагательными:

Самурайского ветра депеша на влажном листе

на орешник ложится, тревожит закладку Успенья.

Горе лешему мне, горе плыть в неусыпной ладье,

брать призы облаков, слышать хохот и рев соплеменья.

Петр Чейгин. «Самурайского ветра депеша на влажном листе…» [147] ;

Навскидку я выстрелил. Эхо

Лишь стало добычей моей,

И дым цвета лешего меха

Витал утешеньем очей.

Саша Соколов. «Журнал запойного. Записка XXXII. Эклога» [148] ;

это не гром прогремевший

это мой рот изблевавший

все что он пивший и евший

и целовавший

это не дикий и леший

это культурный но павший

до дому не потерпевший

всё протрепавший

Денис Новиков. «Это» [149] ;

Темный ты, дремучий, леший,

микроскоп тебе заместо

молотка. Что будешь делать

ты со мной, как дозовешься?

Что тобой я буду делать?

Дам тебе подсахасрарник,

и катись, и просветляйся…

Гвоздь вот только лбом пристукну

напоследок…

Надя Делаланд. «Темный ты,