Опасная бритва Оккама - Переслегин Сергей Борисович

Задача эта трудна.

Пираты имеют возможность пользоваться преимуществами скрытности, внезапности, скорости. Они наносят удар, уничтожают или захватывают судно с дорогим грузом и исчезают в бескрайнем морском просторе или в лабиринте островов. Искать их после атаки, как правило, бесполезно.

Но есть и другая сторона проблемы. Пиратскому кораблю, как и любому другому кораблю, нужна база на берегу. Эту базу нетрудно обнаружить, она весьма уязвима и может быть уничтожена. Следовательно, пиратство может лишь тогда иметь реальные шансы на успех, если есть держава – великая, но не «владеющая морем», которая его поддерживает. Собственно каперство, рейдерство, крейсерская война – все формы действий слабейшего флота против неприятельской торговли – есть узаконенное пиратство.

Итак, необходимым условием успешного оспаривания господства на море является государственная поддержка пиратства, выражающаяся в предоставлении ему береговых баз и рынков сбыта. Подобная ситуация сразу вынуждает противника принять оборонительные меры. Обычно это означает резкое усиление военного флота, создание свободных мобильных эскадр и введение системы конвоирования торговых судов.

Эти действия – сродни перестройке иммунной системы организма в ответ на инфекцию – приводят к возникновению определенного баланса сил между пиратством и защитой торговли. Интересно отметить, что рентабельность торговли снижается от «иммунизации» сильнее, чем от пиратства. Но теряя деньги, купцы сохраняют главное – нормальное функционирование системы.

Баланс не может поддерживаться вечно – уже в силу экономической невыгодности гонки морских вооружений. Рано или поздно – и для господствующей державы, чем раньше, тем лучше, – конфликт должен вылиться в войну и привести к решающему сражению. Господство на море будет сохранено только в том случае, если это сражение закончится неоспоримой победой. Неопределенный результат равносилен поражению и гибели Империи.

Соответственно, успешная борьба против пиратства/рейдерства возможна лишь в том случае, если слабейшая сторона не может рассчитывать на успех в сражении главных сил флотов. Если пиратские корабли в состоянии выдержать линейный бой с посланной против них регулярной эскадрой, если поддерживающая рейдеры страна может с реальными шансами на успех рассчитывать на генеральное морское сражение, господство на море с неизбежностью будет утрачено. Сразу или в недалеком будущем.

Итак, мы приходим к тому же выводу, что и Мэхан312 – результат крейсерских операций опеределяется соотно шением главных (линейных) сил флотов.

312 Мэхан А. Т. Влияние морской силы на историю//В кН.: «Классика геополитики. XIX век». СПб.: Terra Fantastica, М.: АСТ, 2003.

Финикии удалось сохранять превосходство в морских вооружениях несколько столетий. В этом ей помогла страшная катастрофа Санторина, когда взрыв вулкана и цунами нанесли смертельный удар их основному противнику – Криту. Тем не менее в XII веке до н.э. Ахейская Греция, создав могучий флот, практически целиком пиратский, поставила господство Египта/Финикии под сомнение. Результатом, как всегда в таких случаях, явилась глобальная война, в которой участвовали все великие державы того времени. Эпизод этой войны, связанный с осадой Трои, остался в памяти потомков.

Троянская война и последующее за ней вторжение «народов моря» (данайцев) привели к первому в истории распаду мировой морской торговли, которая была возрождена уже в период классической Греции.

Многочисленные войны V-IV веков до н.э. не способствовали нормальному функционированию торговой сети Средиземноморья, хотя, надо заметить, что все претендующие на мировое господство державы создавали военный флот и пытались вести борьбу с пиратами. Проблема заключалась в явной нехватке ресурсов античных полисов, которые физически не могли построить и содержать флот, контролирующий Средиземное море. Непрерывные войны к тому же означали, что пиратский флот, как бы он ни назывался и кому бы он ни принадлежал, всегда найдет себе пристанище.

В этот период мы находим пример осознанного формального использования морской мощи для попытки сконструировать великую Империю – имеется в виду политика Перикла по созданию Афинского морского союза. К сожалению, афиняне так и не смогли понять, что, во-первых, демократических империй не бывает и, во-вторых, кроме превосходства в военных силах для победы нужно и некоторое искусство.

Позднее Рим продемонстрировал обе стороны утверждения: мировая империя неотделима от господства на море. Распад римского государственного организм вел к полному исчезновению – на несколько век – средиземноморской торговли.

В раннефеодальную эпоху на господство на море претендовал никто. Мир погрузился в пучину раздробленности – микроскопические домены добивались автаркии (то есть полной независимости жизни от торговли) и воевали между собой. Торговые суда не выходили в море, а пиратские дружины, озверев от отсутствия добычи, нападали на берега и даже захватывали целые государства. Экспансия викингов, пиратская по своей сути, не несла в себе никакого конструктивного начала. Кровь, смерть, «последний удар, и за ним – дорога в Валгаллу».

Понадобилось колоссальное усилие всего западного мира, возглавляемого Римско-католической церковью, чтобы, объединив ресурсы на колоссальное мероприятие по освобождению Гроба Господня, создать условия для восстановления торговли в Средиземном море и организации торговли в Атлантике.

С этого момента начинается медленный рост мировой Испанской империи. Несколькими столетиями позже эта империя охватит собой все моря и океаны, сосредоточит в своих руках неисчислимые богатства, построит колоссальный флот и обеспечит себе неоспоримое господство на море и огромные колонии.

Вызов испанской торговле и морскому могуществу Испании был брошен английскими пиратскими кораблями. Замечательна история одного из самых знаменитых кораблей этой эпохи – «Golden Hind» («Золотая Лань»), флагмане Фрэнсиса Дрейка, пирата, имя которого навечно осталось в истории и на географических картах. Дрейк, прозванный врагами «драконом», сделал больше, чем кто-либо для уничтожения Испанской католической империи. Его кругосветка показала, что испанцы не только не в силах прикрыть свои неповоротливые «золотые конвои» от нападения маневренных и быстрых британских кораблей, но даже не в состоянии обеспечить надежную защиту собственных баз. Дрейк наносил удары по испанским портовым городам, не исключая метрополии.

Эскадренный бой стал неизбежностью.

Он произошел в 1558 году и закончился с неопределенным результатом. По точному определению бельгийского подводного археолога Стенюи, «Говард Эффингемский не выиграл сражение, но Медина-Сидония проиграл его». Не менее важен и галеон «Ark Royal», флагманский линкор Говарда и один из крупнейших кораблей той эпохи. Психологические последствия гибели Великой армады были неисчислимы, и не последним из них было освобождение от испанского владычества Голландии. Соединенные провинции сделали то, что было не под силу пиратствующей Англии, – создали взамен испанской свою систему торговли. И этим заслужили вечную признательность европейцев. После разгрома Испании была достаточно велика вероятность распада единой экономической системы и нового витка феодализации, из которого пришлось бы выбираться нескольким поколениям.

Суть дела состояла в том, что голландцы, создав первое из великих внегосударственных образований (Ост-Индскую компанию), противопоставили испанской практике – торговле с дискриминацией по религиозному признаку – концепцию абсолютно свободной торговли. Резкое снижение информационного или транспортного сопротивления голландскими купцами привело к тому, что бог торговли отвернулся от Испании.

Деградация была недолгой. Огромные богатства, накопленные некогда королями Испании, утекли в Европу (прежде всего, в ту же Голландию) – плата за попытки удержать разваливающуюся империю. Уже через столетие после разгрома армады Испания превращается в полусамостоятельное государственное образование и надолго сходит с международной арены.