Эрик Дэвис - Техногнозис: миф, магия и мистицизм в информационную эпоху

Единственное оправдание T_Vision и его потомства, которое неизбежно появится, состоит в том, что, учитывая реальность спутников-шпионов и приватизацию военного наблюдения, мы можем также сделать мировые потоки информации максимально открытыми и демократичными. Как один из компонентов политики «открытого общества», эта точка зрения предполагает, что социальные активисты, защитники окружающей среды и простые люди обретут власть благодаря, по сути, обратному слежению. Возможно, это самый реалистичный результат, но он остается глубоко тревожным, поскольку он подтверждает, до какой степени частная жизнь превращается в пережиток прошлого по мере того, как мы переходим в мир гигантских взаимосвязанных баз данных, шпионских самолетов Джеймса Бонда, вездесущих телекамер и устройств для слежения за преступниками и детьми. Эта глубокая мутация социального пространства отражается уже в ритуалах популярного телевидения, поскольку личные трагедии и беды простых людей выставляются на всеобщее обозрение в таких вуайеристских зрелищах, как «Cops», или «Real TV», или в ток-шоу Мори Пович и Монтель Уиль-ямса. Мы можем обнаружить, что мы подключены к коллективному пчелиному улью информации и образов, к тоталитарному по сути аппарату постоянного наблюдения, пока еще не имеющему тоталитарного центра управления.

Тейяр де Шарден также полагал, что история человечества движется в направлении гигантского коллективного общества, в котором индивиды начнуг резонировать, сливаясь с жизнью, чувствами и желаниями своих товарищей. Он даже пришел к довольно тревожному заключению, что различные тоталитарные режимы, проложившие себе дорогу через поля сражений XX века, в действительности «соответствовали существенной „тенденции" космической эволюции». По сути, Тейяр утверждал, что единственная реальная надежда — в абсолютном триумфе холистической коллективизации. «Если мы должны избежать тотальной анархии… мы не можем сделать ничего другого, кроме как решительно броситься вперед, даже если что-то в нас погибнет, — вперед, в плавильный котел социализации»256. Убеждая своих читателей, что они полюбят это довольно пугающее положение дел, Тейяр заявлял, что подлинное объединение, в действительности, дифференцирует нас и что наш решительный шаг к планетарной конвергенции «в результате должен увеличить многообразие выбора и богатство спонтанности»257.

Хотя такие обещания удивительно напоминают корпоративный обман, который сегодня лакирует неудержимый рост транснационального капитализма, Тейяр на самом деле говорит как убежденный католический мистик, с глубокой верой в коллективное тело пробужденных душ и в открытый и эволюционный по своей сути характер Вселенной. Но христианское воображение подобно разноцветному одеялу, и некоторые из его лоскутков приобретают гораздо более мрачные и интенсивные оттенки. Некоторые христиане, в особенности те, кто тупо придерживается протестантского убеждения в непоколебимой непогрешимости библейского слова, согласились бы с Тей-яром в том, что наше неудержимое движение к планета-ризации является частью божественного плана. Но они были бы решительно не согласны с актерским составом. Зная, что невозможно назвать участников игры, не заглянув в карточку, на которой ведется счет, они бы достали «Книгу Откровения» Иоанна с Патмоса:

И стал я на песке морском и увидел выходящего из моря зверя с семью головами и десятью рогами: на рогах его было десять диадем, а на головах его имена богохульные (Откр. 13:1).

Знакомьтесь: г-н Антихрист, вассал дракона-Сатаны. Хотя данное Иоанном описание напоминает какого-нибудь монстра из фильма Industrial Light & Magic, большинство энтузиастов ортодоксального толкования пророчества считают, что этот зверь — человек, сверхъестественно одаренный оратор, который будет богохульствовать, восстановит многие древние империи путем политического объединения и установит свою власть «над всяким коленом, и народом, и языком, и племенем». Однако Антихрист не один, и вскоре после того, как зверь выходит из своего моря, Иоанн видит другое создание, выходящее из земли, монстра с рогами ягненка, который говорит как дракон. Это лжепророк, который соблазнит «всех живущих на Земле» поклониться Антихристу, очевидно прельстив нас «великими чудесами», которые включают огонь, падающий с неба, и другие бутафорские чудеса шоу-бизнеса. Но затем происходит нечто действительно странное:

И он сделает то, что всем — малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам — положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его (Откр. 13:16–17).

Как вам скажет любой обладатель приличной коллекции дисков хэви-метал, число зверя — 666.

Здравомыслящие ученые напомнят нам, что вся эта демоническая образность родилась в голове Иоанна в конце I века, когда взбалмошный император Домициан возобновил гонения на христиан после нескольких десятилетий относительно дружелюбного к ним отношения. Приведенные выше отрывки почти наверняка отражают ужас христиан перед институциональным поклонением Цезарю и их антиглобалистские чувства, происходившие, вероятно, из почти анархистского отрицания молодым культом высокомерного всемирного Римского государства. Используя излюбленные вычислительные технологии библейских экзегетов, большинство ученых приходят к выводу, что сам зверь, вероятно, был Нероном.

Но, как мы писали в прошлой главе, аллегорические наброски апокалиптического спектакля Иоанна настолько широки и неопределенны, что они могут соответствовать почти любой эпохе — включая, несомненно, информационную. Евангелическая община впервые начала интересоваться компьютерами в начале 70-х годов, когда штрих-коды, удобные для компьютерной обработки — ставшие сейчас вездесущими UPC (Universal Product Code, универсальный товарный код), — стали появляться на ходовых товарах. Эти странные знаки многими интерпретировались как предвестники метки зверя, и некоторые христиане боялись, что вскоре нас заставят запечатлеть их на своем теле. Позднее аналогичную панику вызывали сообщения о том, что в бельгийском компьютере под названием «Зверь» запрограммированы имена всех живых существ Земли; что логотип Procter & Gamble, изображающий человека на луне, доказывает, что эта корпорация заодно с Церковью Сатаны; что детские шоу в субботу утром — пропаганда черной магии; и что нумерологическое значение слова «компьютер» — 666.

Этот параноидальный стиль интерпретации символизма товаров и символических систем современного общества, несомненно, можно назвать непреднамеренной эсхатологической аффектацией, но эти визионерские подозрения тем не менее складываются в определенную творческую силу. Параноидальные пророчества могут породить волнующие примеры того, что Уильям Ирвин Томпсон называет эпистемологическими мультфильмами — поверхностные и яркие мифы, которые аллегорически представляют более тонкие и значимые реальности. Благодаря своим апокалиптическим фантазиям энтузиасты христианского пророчества привлекают внимание к переменам, вносимым в общество технологией, которые остальные люди, как правило, игнорируют, признают или принимают без долгих размышлений.

В книге «Знак Зверя: ваши деньги, компьютеры и конец света» братья-евангелисты Питер и Пол Лалонды утверждают, что многие передовые технологии — кредитные карточки, смарт-карты, «умные» дороги, биометрика, банки данных, имплантированные следящие микрочипы — указывают на запрограммированный сдвиг к миропорядку Антихриста, миропорядку, в котором все движение, купля и продажа будут поставлены под наблюдение и контроль. В отличие от более истеричных поставщиков того, что они называют «болтовней о знаке зверя», авторы, которые являются также ведущими передачи на кабельном телевидении под названием «Эта неделя в библейских пророчествах», придерживаются надежных источников информации, таких как журнал Card Technology Today. Что более важно, они помещают свои факты в социально-политический контекст, который не так уж далек от анализа, пропагандируемого пессимистично настроенными социальными критиками. Питер и Пол называют это «системой последних дней» — мир, в котором исчезают наличные деньги, информационная технология провоцирует невидимую и дьявольскую концентрацию власти и богатства, а капризы цифровой идентичности допускают и оправдывают агрессивные формы электронного социального контроля и коварное распространение приборов наблюдения.

Используя апокалиптическую образность для исследования инфраструктуры информационного века, братья Лалонды и им подобные не просто выражают бессилие, тревогу и страх, ощущаемые гражданами постмодернистского мира. Их пророческая паранойя вскрывает пресыщенную веру в то, что современная технологическая метаморфоза повседневной социальной реальности — это обычное дело. Их безумными глазами мы видим, с какой готовностью мы отдали наши незначительные свободы во имя безопасности, эффективности и комфорта — и насколько в действительности у нас мало выбора. С каждой электронной сделкой мы проектируем свою идентичность в виртуальный лабиринт взаимосвязанных баз данных, переполненных финансовой, медицинской, юридической и туристической информацией. Используя кредитные карты и карты идентификации личности, электронную продажу билетов и автоматическую оплату дорог, мы сегодня оставляем «хлебные крошки» битов на каждой тропинке, по которой проходим.