Театральная цензура в Ленинграде в годы «оттепели» - Чжуан Юй

1.2. Функционирование органов цензуры в театральном Ленинграде

Архивные документы позволяют изучить систему контроля над театрами в комплексе. Драматический театр подвергался наиболее жесткому надзору. До постановки новых спектаклей все театры должны были направлять тексты пьес, которые были включены в их репертуарный план, в репертуарно-редакторский отдел Главискусства[140] (Главное управление по делам художественной литературы и искусства) Министерства культуры СССР для того, чтобы получить разрешение на постановку. Драматурги и театральные деятели называли это разрешение «визой» для постановки. Важно отметить, что репертуарно-редакторский отдел отвечал за проверку текстов пьес, а «виза» выдавалась Главлитом (Главным управлением по охране военных и государственных тайн в печати). После ликвидации Главреперткома в Управлении театров бывшего Комитета по делам искусств при Совете министров СССР в октябре 1951 г. по решению правительства был создан репертуарно-редакторский отдел, выполнявший всю работу по рассмотрению и приему к постановке новых произведений советских авторов, переводных пьес и инсценировок. Согласно приказу Министерства культуры от 4 июня 1954 г. № 1039-к, репертуарно-редакторский отдел был ликвидирован. После этого ни один орган Минкультуры СССР не занимался рассмотрением новых пьес, что затрудняло их выпуск. В записке «О серьезных недостатках в репертуаре драматических театров» отдела науки и культуры ЦК КПСС от 3 мая 1955 г. говорится о необходимости укрепления репертуарно-редакторской инспекции в министерстве, которая, видимо, проводила повседневную работу с драматургами по созданию новых пьес[141].

В действительности Главлит и Комитет не всегда могли достигнуть единогласия. По поводу взаимоотношений данных органов в области театральной цензуры А. В. Блюм писал, что между ними велась определенная тяжба: в послевоенные годы Комитет по делам искусств осуществлял надзор за репертуаром драмтеатров, а Главлит выдавал «визу» для постановки. Одновременно Главлит обладал правом контролировать репертуар театров. Оба органа боролись за монополию в управлении драмтеатрами. С учетом полномочий Комитета «Главлиту запрещалось принимать произведения непосредственно от авторов и исполнителей без письменного заключения Комитета, подтверждающего, что у него нет претензий к их “идейно-художественной ценности”. Окончательное решение принималось органами цензуры, рассматривавшими произведение с точки зрения соблюдения в них государственной и военной тайн, однако они же могли не допустить к исполнению “политически вредные, идеологически чуждые, безыдейные, халтурные, искажающие советскую действительность произведения”»[142]. С образованием Минкультуры в 1953 г. ему перешли функции комитета. Но над Минкультуры был партийный аппарат, который контролировал идейно-художественный уровень драматических произведений. Таким образом, в сфере театрального искусства «царили ведомственная неразбериха и даже своего рода соперничество»[143].

Из письма от 20 октября 1953 г. начальника УК исполкома Ленгорсовета В. Г. Артамонова министру культуры СССР П. К. Пономаренко: «Порядок разрешения к постановке и к опубликованию драматических произведений ставит их в исключительное положение по сравнению с другими жанрами советской литературы. Редакции любой газеты или журнала, книжные издательства имеют право выпуска в свет новых произведений прозы, поэзии, публицистики, самостоятельно представляя их на утверждение Главлиту. Несоответствие в вопросе визирования произведений драматургии для их постановки в театре состоит еще и в том, что в разрешении репертуарно-редакторского отдела Главискусства (Комитет по делам искусств) нуждаются только драматические произведения крупных форм, произведения малых форм, в том числе пьесы размером не свыше двух актов, утверждаются в отделах искусств Управления культуры на местах»[144].

Разрешения Главлита были необходимым элементом для успешной деятельности драматургов. Отделения репертуарно-редакторского отдела Главискусства существовали в ряде городов СССР, а его главное управление находилось в Москве. Это обеспечивало привилегированное положение московских драматургов – их пьесы быстрее проходили апробацию репертуарно-редакторского отдела, чем работы местных авторов. Например, подавая свои драматические работы в отдел, ленинградские драматурги обычно получали разрешение в течение 4–6 месяцев, иногда ожидание продолжалось целый год[145]. А для московских драматургов эти сроки оказывались гораздо короче. Поэтому ленинградские театры предпочитали сотрудничать с московскими драматургами, стремились пользоваться апробированной продукцией московских авторов. Подобная ситуация сильно тормозила творческую активность местных драматургов и приводила к противоречиям между театрами и авторами в Ленинграде. Г. А. Товстоногов на совещании в обкоме КПСС 26 января 1955 г. следующим образом охарактеризовал отношения театров и драматургов: «У ленинградских театров есть такое снобистское отношение к ленинградским авторам, недоверчивое отношение к их произведениям»[146].

Между руководством репертуарно-редакторского отдела Главискусства и местным УК возникали споры относительно управления драматическими театрами. И. С. Ефремов на партсобрании 8 мая 1953 г. сказал, что театральный отдел (при отделе искусств) не имеет права запрещать театрам ставить пьесы, которые имеют официальные разрешения, хотя бы они не очень одобрялись отделом[147]. В итоге парторганизация Управления по делам искусств исполкома Ленгорсовета решила ходатайствовать перед Министерством культуры СССР о создании в Ленинграде репертуарно-редакторского отдела, чтобы осуществлять самостоятельное управление в области театрального искусства[148]. В письме от 20 октября 1953 г. министру культуры СССР Пономаренко П. К. начальник только что созданного УК Ленгорисполкома высказал пожелание о появлении репертуарно-редакторского сектора при УК: «Управление ходатайствует перед Министерством культуры СССР о предоставлении нашему репертуарно-редакторскому сектору отдела искусств права рассмотрения и передачи поступающих к нему пьес непосредственно в Главлит для разрешения их к постановке в театрах города и страны»[149]. В дальнейшей переписке не содержится информации по данному вопросу. Но это не значит, что Министерство игнорировало местные требования. В конце 1955 г. руководство УК Ленгорисполкома получило приказ Министерства культуры, в котором указывалось: «Предоставлено право самостоятельно решать вопрос о выпуске в свет для широкого распространения пьес драматургов, почему-либо не принятых ленинградскими театрами, но представляющих интерес для других театров»[150]. С этого времени Министерство отдало некоторые права в области цензуры местным органам управления.

Кроме того, театры могли формировать свой годовой репертуарный план, но обязаны были предоставлять его на утверждение. В 1950–1960-е гг. репертуарный план драматических театров Ленинграда утверждало УК исполкома Ленгорсовета. Ежегодно перед началом нового театрального сезона в отделе искусств[151] УК проходило совещание, на котором присутствовали представители всех драматических театров города. На этом совещании обсуждался в том числе репертуарный план ленинградских драматических театров. На нем обычно присутствовали представитель Союза советских писателей (ССП), иногда ленинградские драматурги. Каждый драматический театр должен был перед совещанием сдавать свой репертуарный план в УК. Затем УК выдавало рецензию и разрешение на его реализацию. Партийный орган имел право исключить из плана любой спектакль. Например, УК исполкома Ленгорсовета 13 апреля 1954 г. решило исключить из текущего репертуара ТЮЗа спектакли «Побег» и «Девочка ищет отца» в связи с необходимостью переработки этих пьес[152]. В другом приказе УК говорилось: «Списать спектакль театра им. Ленинского комсомола “Свиные хвостики”, выпущенный в 1960 г., и ликвидировать сценическо-постановочное имущество, использовав годные материалы на другие постановки»[153]. Подобная