Достоевский. Литературные прогулки по Невскому проспекту. От Зимнего дворца до Знаменской площади - Борис Николаевич Тихомиров

рассказу Достоевского. Ведь мы прервались на описании того, что происходило в квартире Некрасова, в доме Яковлева на Невском проспекте. А в наших литературных прогулках именно это имеет первостепенный интерес.

Итак, «с десяти страниц видно будет»: «Но, прочтя десять страниц, решили прочесть еще десять, а затем, не отрываясь, просидели уже всю ночь до утра, читая вслух и чередуясь, когда один уставал. „Читает он про смерть студента, — передавал мне потом уже наедине Григорович, — и вдруг я вижу, в том месте, где отец за гробом бежит, у Некрасова голос прерывается, раз и другой, и вдруг не выдержал, стукнул ладонью по рукописи: „Ах, чтоб его!“ Это про вас-то, и этак мы всю ночь“».

В этой части версия мемуаров Григоровича не расходится с рассказом Достоевского, поэтому приведем и ее для усиления впечатления. «Читал я, — вспоминает мемуарист. — На последней странице, когда старик Девушкин прощается с Варенькой, я не мог больше владеть собой и начал всхлипывать; я украдкой взглянул на Некрасова: по лицу у него также текли слезы»[585].

«Когда они кончили, — завершим рассказ вновь цитатой из „Дневника писателя“, — то в один голос решили идти ко мне немедленно: „Что ж такое что спит, мы разбудим его, это выше сна!“ <…> Они пробыли у меня тогда с полчаса, в полчаса мы Бог знает сколько переговорили, с полслова понимая друг друга, с восклицаниями, торопясь; говорили и о поэзии, и о правде, и о „тогдашнем положении“, разумеется, и о Гоголе, цитуя из „Ревизора“ и из „Мертвых душ“, но, главное, о Белинском. „Я ему сегодня же снесу вашу повесть, и вы увидите, — да ведь человек-то, человек-то какой! Вот вы познакомитесь, увидите, какая это душа!“ — восторженно говорил Некрасов, тряся меня за плечи обеими руками. „Ну, теперь спите, спите, мы уходим, а завтра к нам!“ Точно я мог заснуть после них! Какой восторг, какой успех, а главное — чувство было дорого, помню ясно: „У иного успех, ну хвалят, встречают, поздравляют, а ведь эти прибежали со слезами, в четыре часа, разбудить, потому что это выше сна… Ах хорошо!“ Вот что я думал, какой тут сон!»

О дальнейшем развитии событий — визите Некрасова с рукописью «Бедных людей» на следующий же день к Белинскому, о восторженной оценке критиком романа Достоевского, об их личном знакомстве — у нас уже шла речь в связи с домом купца Лопатина на углу Невского проспекта и Фонтанки (№ 68/40). Этот же сюжет хочется закончить вот каким размышлением. У Достоевского в романе «Подросток» один из героев, Версилов, замечает, что у великих художников в их произведениях есть такие эпизоды, которые «пронзают сердце» и всю жизнь потом припоминаются: «последний монолог Отелло у Шекспира, Евгений у ног Татьяны, или встреча беглого каторжника с ребенком, с девочкой, в холодную ночь, у колодца, в „Misérables“ Виктора Гюго». Есть подобные «эпизоды» и в истории мировой литературы. Для национального культурного сознания это, например, приезд Пущина к Пушкину в Михайловское, Достоевский на Семеновском плацу, Чехов, едущий на остров Сахалин… Ночное чтение — «на Невском проспекте, в доме каретника Яковлева» — Некрасовым и Григоровичем «Бедных людей» со слезами на глазах, бесспорно, находится в этом же ряду.

Ну, и в завершение. Через неделю после описанных событий Некрасов на лето уехал в Ярославскую губернию, а по возвращении снял новую квартиру, в Поварском переулке, в доме отставного подполковника Александра Тулубьева, № 12 (соврем. № 13). Этот адрес поэта, хотя он и тут прожил недолго, его биографам хорошо известен. А вот кратковременное проживание Некрасова на Невском проспекте в доме братьев Яковлевых ускользнуло и от литературоведов, и от краеведов. На карте «Петербурга Достоевского», как мы стремились показать, этот адрес — один из важнейших.

«Ступайте же к вашему „куфельному“ мужику»

Дом № 100 на Невском проспекте построен в 1867–1868 гг. и с тех пор не менял своего облика. Строил его для купца 1-й гильдии Михаила Ивановича Лопатина архитектор М. А. Макаров, тот самый, который перестраивал особняк купцов Яковлевых на углу Невского и улицы Маяковского. Дома эти не похожи друг на друга, и всё же характерный почерк архитектора узнается, когда глядишь сразу на оба эти здания с противоположной стороны проспекта.

Купец М. И. Лопатин был внуком того древнего Фрола Лопатина, которого мы вспоминали, говоря о «литературном доме» на углу Невского и набережной Фонтанки. Возможно, Фрол когда-то владел и этим домом (точнее тем, что стоял на этом участке, в его левой части), но Михаил Иванович вступил во владение в 1858 г. после смерти своего отца Ивана Фроловича Лопатина. Очень скоро он прикупил соседний двухэтажный дом, принадлежавший наследникам купца И. Ф. Егорова (в тогдашней нумерации № 102), и через несколько лет возвел на месте двух своих владений тот монументальный дом, который мы видим ныне. До конца 1880-х гг. здание сохраняло двойной № 100–102, а в 1889 г. приобрело тот окончательный, который имеет и сегодня, — № 100.

Упомянув архитектора М. А. Макарова и купцов Лопатиных, о которых в нашей книге уже говорилось в связи с другими домами на Невском проспекте, мы должны теперь вспомнить и еще одно имя — на этот раз из окружения Достоевского, о котором также шла речь прежде. Это Юлия Денисовна Засецкая, в доме которой на Невском, № 88, писатель в 1874 г. бывал на проповеди лорда Редстока.

Как и многие люди ее положения и круга, Ю. Д. Засецкая часто меняла квартиры. Не будем сейчас входить в уяснение социокультурных причин этого странного на взгляд современных петербуржцев обыкновения. Укажем только, что мы располагаем данными о трех адресах Юлии Денисовны на протяжении только 1870-х гг. После дома купца Калугина, где активисты «великосветского раскола» некогда, затаив дыхание, слушали проповедь лорда-апостола, какое-то короткое время Засецкая жила в доме контр-адмирала Ф. Г. Стааля на углу Спасской и Надеждинской улиц (соврем. адрес: улица Рылеева, № 6, угол улицы Маяковского, № 41)[586]. Известно, что Достоевский, хотя в это время их отношения из-за религиозных разногласий начали портиться, бывал у Юлии Денисовны и здесь (и она даже посылала за писателем свою коляску, которая должна была и привезти его и отвезти обратно домой[587]).

Посещал Достоевский Ю. Д. Засецкую и в период, когда сам он также сменил очередную квартиру и из дома отставного подпоручика А. П. Струбинского на Греческом проспекте переехал с семьей на жительство в Кузнечный переулок. Любопытным свидетельством их отношений этого времени является томик Нового Завета, выпущенный в 1869 г. в Лондоне с дарственной надписью: «Федору Михайловичу Достоевскому от Ю. Д. Засецкой. 10-го октября 1878»