Храм и рынок. Человек в пространстве культуры - Борис Васильевич Марков

подворьем, распались великие идеологии, разделяющие людей на противоположные лагери. Какова стратегия и тактика человеческой эмансипации сегодня?

Не только вечером, после трудового дня, но и днем улицы больших европейских городов заполнены праздношатающимися людьми, часть которых заглядывает в кофейни, а другая — в рюмочные. Сказать, что это и есть современный способ эмансипации, было бы оскорблением для великих революционеров прошлого, предательством идеи Свободы и Справедливости. И все-таки это приходится сделать, несмотря на уважение и почтение к историческим свершениям прошлого. И дело не в том, что раньше за свободу проливали кровь, а сегодня лишь вино и воду. На самом деле последствия повсеместного открытия кофеен и рюмочных более значительны, чем обычно думают. Поистине все великое приходит на голубиных лапках, т. е. неслышно. Прежде всего они задают иной образ жизни; старики осуждают молодежь за «тунеядство», развязные манеры, неопрятную внешность и т. п., но это и есть эффективные формы протеста. Например, известно, что акция декабристов не удалась, но менее известно, что своими эпатирующими поступками, манерами, речами, образом жизни они существенно изменили российский менталитет и тем самым подготовили либерализацию властных структур. И современная молодежь, испытывающая скуку от официоза, не участвующая в борьбе за власть, манкирующая трудом, учебой, наукой, осуществляет своеобразную христианскую революцию против абсолютных ценностей труда, власти, богатства, закона. В результате «недеяния» образуется свободная экологическая ниша, которая постепенно заполняется новыми жизненными ценностями: разговорами, чтением, объединением в небольшие общины по интересам, производством текстов в виде стихов, манифестов, непонятных литературных сочинений. Конечно, новации молодых содержат угрозу традиции, и чтобы не распалась связь времен, гетерогенные дискурсы поколений должны коммуницировать между собой.

В связи с изменением форм власти, меняются и формы эмансипации. Либерализация экономической эксплуатации и политического принуждения, реализация власти в форме рекомендаций рационального образа жизни, даваемых специалистами, распространяемых рекламой и прессой, развитие массовой культуры, моделирующей переживания и чувства людей, — все это требует ответной реакции со стороны широкой общественности, культивирующей традиционные ценности жизненного мира. Научно-техническая культура и ценности духовного порядка нуждаются в сохранении и защите. Сегодня наука стала инструментом власти, средством манипуляции природными и человеческими ресурсами. Не свободен от нее и художественный дискурс, который тематизирует и регламентирует сферу интимных душевных переживаний. Стихийная реакция общественности проявляется в антивоенных движениях, в опасениях антигуманных последствий научно-технического прогресса, в поисках иных форм разума, не связанного с технической целерациональностью. Задача философии состоит во внесении элемента рефлексии в эти стихийные формы эмансипации, в коммуникации различных групп общественности; в историческом научении на опыте прошлого, в соединении научно-технической культуры с ценностями жизненного мира.

Если почвой философии является свободная от давлений власти общественность, то она должна участвовать в процессе ее формирования и не только с кафедры, но и в местах обыденного общения. Сегодня мы сталкиваемся с тем странным обстоятельством, что за прошедший период философами не было не то что опубликовано, но и написано ничего значительного. Такая несправедливая оценка вызвана тем, что профессиональная философия перестала быть учителем жизни и не дает прямых ответов на вопросы о смысле человеческого существования. То, что философия избавляется от пророческих функций, — это очень важный акт ее эмансипации. Да, сегодня нужны люди, способные дать советы, как жить спокойно и счастливо. Но наряду с такими инструментальными рецептами необходимы фундаментальные исследования о том, как понимаются сегодня счастье и спокойствие, т. е. обсуждение таких предпосылок, в рамках которых возможны как вопросы, так и ответы. Точно так же обстоит дело с научными, технологическими и политическими исследованиями. Они осуществляются узкими специалистами, которые уже не понимают языка даже своих коллег, работающих в смежных областях. Чтобы профессиональные исследования и размышления профанов о жизненных ценностях, обеспечивающих существование, не противоречили друг другу, необходима коммуникация в структурах общественности, и для этого могли бы быть шире использованы разного рода популярные издания. Однако для жизни необходима коммуникация не только текстов, но и людей, ибо живое общение выступает единственно возможным способом сохранения и развития культуры. Культура и образование не сводятся к передаче информации, а предполагают формирование личностного мира — вкуса, такта, манер, переживаний, духовного опыта, которые передаются специфическим способом наставлений и поучений, обращенных к душе.

Таким обращениям не место в аудиториях, и они реализуются по-иному. Когда коллега по работе с сожалением говорит: мы с тобой ни разу не посидели, он сожалеет о чем-то странном. Ну хорошо, зашли и посидели, но ведь ничего значительного сказано не было. Да, возникла некая душевность, проявлена сопричастность к высоким ценностям нравственной справедливости, но, какие последствия имело все это, рационально непостижимо.

Может быть, кофейни и рюмочные выступают лишь своеобразными заповедниками, где сохраняются и воспроизводятся человеческие душевные чувства добра, любви, прощения, доверия, нравственной солидарности. Здесь собираются люди, сбросившие, хотя бы на миг, ролевые обязанности. При этом они не просто «заливают за галстук» и тем самым разрушают своим обликом, небрежностью, речью официальные требования, но и осуществляют коррекцию своего внутреннего мира, избавляясь от страха уронить себя в глазах окружающих. В зонах, не просматриваемых начальством или семейным деспотом, люди могут говорить по-человечески, а алкоголь развязывает язык и освобождает от жесткой самоцензуры. Даже если, как это часто бывает у нас, речь идет о работе, то она служит инструментом рефлексии и критики существующего положения дел. Здесь высмеиваются и отвергаются узкие догмы, закостеневшие предрассудки; здесь формируется неангажированный дискурс свободной общественности, нейтрализующий ложь и идеологические аберрации; здесь освобождаются душевные чувства и берут верх жизненные ценности.

Кофейни и рюмочные непреодолимы, попытка их закрытия вызвала бы непредсказуемые последствия и всеобщий протест. И не только оттого, что они являются эффективным способом снятия микрострессов. Эти заведения выполняют позитивные функции организации свободной общественности, ее сомнений и интересов, ценностей и установок. Власть держит людей в состоянии страха или серьезности, требует ответственности, точности и пунктуальности. В питейных заведениях царят веселье и шутки субъектов, сбросивших узы дисциплины и угодливости. И хотя в реальности они чаще всего выступают лишь дополнением и продолжением присутствия, местами проклятий и озлобленности угнетенных людей, в идеале они могут стать зонами обитания свободной от принуждения общественности, в рамках которой ученый и профан, мудрец и гуляка, политический деятель и любитель анекдотов могли бы совместно обсуждать, корректировать и планировать стратегические ориентации развития, творить новые формы жизни.